— Для протокола, понимаешь? Не будем забы вать о протоколе.

Леонард согласно кивнул:

— Для протокола все прекрасно. С прошлого раза ничего не изменилось. Проклятие, неужели нельзя найти никого, кто вычистил бы это место? Там воняет, как в… — Он с отвращением тряхнул головой. — Пусть же наконец кто-нибудь наведет там порядок.

— Хорошо, я прослежу.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском клавиш. Они молча включили компьютеры, казалось, совсем не обращая внимания на цифры и графики, замелькавшие на мониторах.

Потом Таймонс протянул руку и отключил микрофон.

Розмари взглянула на него с нескрываемым удивлением.

— Мы все испортили, — произнес он, как нечто само собой разумеющееся. — У нас ведь ничего не получится, верно я говорю?

Женщина помрачнела и некоторое время не произносила ни звука.

— Розмари.

Она лишь тяжело вздохнула:

— Дьявольщина…

Перекрывая мерный шум вентиляторов, Леонард с грохотом отодвинул от стола кресло и потер ладонями виски.

— Может, — проронила Розмари, — найдем какой-то способ…

— Может, — отозвался он, — обратимся к Санта-Клаусу?

Она снова помрачнела и жестом приказала ему заняться делом.

— С помощью Санта-Клауса или без него, — отрывисто бросила она, — но мы найдем способ. Если нет — придумаем что-нибудь другое.

В салоне приглушенно играла музыка из «Проклятых янки». Труди Гейне села напротив Малдера, закурила и, выпустив к потолку узкую струю дыма, откинула со лба прядь влажных волос.

— Когда-нибудь все утонут в этом болоте. Малдер вскинул брови:

— Замерзла?

Труди кивнула. Даже в полумраке были заметны морщины и тени, пролегшие под ее глазами.

— Кажется, у меня начинается грипп или что-то в этом роде.

Малдер доел гамбургер и принялся за вторую бутылку пива.

— Так возьми отгул.

— Ты мне его оплатишь?

— А ты мне подаришь плакат «Из другого мира» со своим автографом?

— Об этом можешь только мечтать, агент. Спор между типами в шапочках для гольфа становился все громче.

— Черт, — буркнула Труди.

— В чем дело? — В соседней кабинке было темно. Малдеру был виден лишь закатанный по локоть рукав твидовой куртки.

— «Краснокожие», — с омерзением прокомментировала она.

У него невольно вырвался смех:

— Что, что? На дворе всего только май. Труди посмотрела на него, прищурив один глаз.

— Малдер, как только ты становишься фанати ком «Краснокожих» — значит, наступила осень.

Один из принимавших участие в споре вдруг поднялся со своего места и с грохотом опрокинул стул. Никто и глазом не успел моргнуть, как возле столика возникла фигура мужчины в рубашке и белом фартуке. Малдеру он показался настоящим ходячим трупом. Впечатление портили лишь узловатые, разбитые артритом руки. Видимо, тип в кепке считал, что Стафф Фэлстэд не способен ни на что, кроме сердитого взгляда. Но он ошибался. Владелец заведения «У Рипли» произнес что-то глухим низким голосом, и этого оказалось достаточно. В ответ тип в куртке что-то буркнул, миролюбиво развел руками и дал понять своему спутнику, что они уходят.

Не прошло и десяти секунд, как конфликт был исчерпан.

— Фантастика, — прошептала Труди, перехватив изумленный взгляд Малдера.

— Может, и так. Сколько времени я здесь — а так до сих пор и не понял, как ему это удается.

— Продолжай в том же духе, — посоветовала ему Труди. — Поверь мне — ты и не хочешь этого понимать. — Она положила ладони на стол. — Что ж, перерыв окончен. Надо закругляться.

— Приятно было с тобой встретиться, — улыбнулся Малдер, доедая остатки жареного картофеля, густо политого кетчупом. — Так в чем же проблема?

Труди собиралась было встать из-за стола, но задержалась, избегая встречаться взглядом с Мал-дером.

Малдер терпеливо ждал.

Наконец Труди вздохнула и рассеянно покачала головой:

— Это все глупо.

— Возможно.

— Чувствуешь себя полным ничтожеством. Малдер попытался попасть в рукав, и Труди пришлось помочь ему.

— Через десять минут все пройдет. Просто ты поругалась со своим дружком, завтра предстоит трудный день, и тебе надо быть дома на тот случай, если он снова будет приставать к тебе.

Она смотрела на него не мигая:

— Знаешь, Малдер, временами ты — сущее чудовище.

Он пожал плечами:

— Это я уже слышал.

— Подождешь меня?

— Конечно. Нет проблем.

Она улыбнулась и ушла. Через пятнадцать минут она появилась снова. Через руку у нее был переброшен тяжелый свитер. Малдер заплатил по счету у стойки в конце бара, и они с Труди вышли на улицу. Он жил на Кинг-стрит, двумя кварталами ниже, ближе к Потомаку. Ей же нужно было в другую сторону. Малдеру было все равно, куда идти. Стоял приятный вечер, дул легкий ветер;

Труди почти всю дорогу жаловалась на свою хозяйку. В какой-то момент рассказ ее так рассмешил Малдера, что он едва не упал, оступившись на бордюре, но устоял и лишь нелепо взмахнул руками.

Тогда-то он и заметил державшегося от них на почтительном расстоянии мужчину в твидовой куртке.

Поначалу он не обратил на него внимания, поскольку они уже подошли к дому Труди — окруженному разлапистыми дубами особняку, выполненному в колониальном стиле и разделенному на несколько современных квартир. Труди поцеловала Малдера в щеку и поспешила по дорожке к парадному подъезду, на ходу шаря в сумочке в поисках ключей.

Малдер подождал, пока она откроет дверь и войдет в дом.

Затем он повернулся и пошел в обратную сторону, следуя тем же путем, каким они пришли, держа при этом руки в карманах и тихо насвистывая себе что-то под нос. Шаги его отзывались гулким эхом. Вокруг не было видно ни единой машины. По спускающейся к улице лужайке к нему, скаля зубы, подбежала собака. Малдер машинально улыбнулся ей и зашагал дальше.

В поисках тени, которой он прежде никогда не видел в этих местах.

Добравшись до Кинг-стрит, он вдруг почувствовал, что сам себе смешон. В конце концов должны же люди где-то жить. А кое-кто живет и по соседству с ним. И человек в твидовой куртке, возможно, из их числа.

Дом Малдера располагался в тихом «спальном» районе — добротное здание из темного кирпича с парадным подъездом в виде ниши, перед которым разбита небольшая лужайка, кажущаяся еще меньше оттого, что по периметру ее окружает живая изгородь. Малдер достал из кармана ключи, обдумывая список дел на завтра, не последним из которых была попытка убедить Дугласа в том, что тот неправ.

Малдер не считал, что ему необходимо отправляться в Луизиану в связи с делом неуловимого клоуна-убийцы.

Когда он открывал дверь, то мыслями находился уже в постели — оставалось лишь занять соответствующее положение.

Повернув ручку замка, он рассеянно оглянулся.

Человек в твидовой куртке шел по противоположной стороне улицы — в руке у него тлел оранжевый огонек сигареты. Фетровая шляпа была низко надвинута на лоб.

Усталость сказалась на реакции Малдера — к тому времени, когда до него дошло, что все происходящее не плод его воображения, человек уже исчез, растворившись в призрачном мраке, куда не достигал свет редких фонарей.

Стоя посреди бедлама, который являл собой кабинет Малдера, Дана Скалли лишь беспомощно разводила руками. Временами ей импонировало умение Малдера находить иголку в стоге сена, но случалось и обратное — когда больше всего ей хотелось поднести к этому хламу горящую спичку, чтобы заставить Малдера начать все сначала. Впрочем, она прекрасно знала, что это ни к чему не приведет. Через два дня все будег выглядеть по-прежнему.

Держа в одной руке портфель, она повернулась и со вздохом обратилась к стоявшей в дверях женщине:

— Извини, Бет, но, по-моему, здесь этого нет.

— Да здесь, не сомневайся, — весело рассмеялась секретарша, пересекла комнату, подошла к висящей на уровне пояса полке и, отбросив в сторону кипу бумаг, извлекла папку с синим ярлычком на корешке. — Я чую это за версту.