— Нет, я должен, — возразил гоблин. Розмари даже подпрыгнула от негодования:

— Черт тебя подери! Можешь ты выслушать меня? Ведь мы обо всем условились, так? Не следует обострять ситуацию…

— Док, я могу поступать так, как считаю нужным.

Она не верила своим ушам. Сперва Таймонс, а теперь еще и это…

— По правде говоря, док, мне кажется, что все, о чем вы мне наговорили, просто чушь собачья.

— Послушай-ка…

— Знаете, я вовсе не считаю себя безнадежным. — Он тихо рассмеялся и захрипел, словно не в силах отдышаться. — А если вы и правы… док, чья это вина?

Розмари вскочила на ноги и яростно сжала телефонный шнур.

— Послушай, ты, кретин! Если мне придется…

— Док, — голос на противоположном конце провода был удивительно спокоен.

Розмари устало закрыла глаза и вздохнула.

— Да?

— У нас с вами договор. Я сделаю то, что вы скажете.

Розмари подалась вперед и оперлась ладонью о стол.

— Благодарю. И запомни — все будет прекрасно, если только мы не будем паниковать.

— Я сделаю так, как ьы хотите.

— Да, — кивнула она.

— Вы меня слушаете?

— Разумеется.

— Только вот что, док. Не смейте больше разговаривать со мной в подобном тоне.

— Вон оно что! А что если… алло? Алло, чер'1 побери!

Розмари оторопело уставилась на трубку, потом в сердцах швырнула ее на рычаги. Спокойствие! Главное — сохранять спокойствие. Тот факт, что эти паршивые агенты что-то разнюхали, еще не предполагает катастрофу. Они могут сновать здесь сколько угодно — всего они все равно не знают. И не узнают, если только они с Джозефом не будут паниковать.

По крайней мере не узнают до тех пор, пока не будет слишком поздно.

Вот только из-за гоблина она серьезно встревожилась. Несмотря на все ее стремление поверить в обратное, Розмари знала, что практически утратила над ним контроль. В данном случае, как и в случае с теми, кто остался в лесу — здесь ли или где-то еще, — проведенные ею опыты доказали очень многое.

Этот экземпляр, однако, продержался дольше других.

Он служил доказательством ее триумфа.

Розмари схватила сумочку, пальто и торопливо вышла. Джозеф, когда наконец выпустит пар, для разнообразия может заглянуть и к ней. А ей еще надо было кое-что уложить.

«Еще несколько недель! — мысленно молила она провидение, направляясь к лифту. — Только бы выбраться отсюда целой и невридимой! Еще пару недель, и все будет кончено… Раз и навсегда».

Тихо прозвенел звоночек, и двери бесшумно отворились.

Она сделала шаг и замерла.

Кабинка была пуста. Она ясно видела это, и все же не могла заставить себя войти в нее.

Испустив стон отчаяния, Розмари бросилась к пожарной лестнице, на ходу натягивая пальто. Проклиная собственную слабость, она в то же время испытывала странное облегчение, слыша, как отдается эхом звук ее шагов.

Скалли уже трижды пожалела, что не продлила себе отпуск.

Патрульная машина из Марвилла подобрала их спустя несколько минут после того, как они вышли из госпиталя — как раз в тот момент, когда прекратился дождь. Водитель вежливо отказался отвечать на какие-либо вопросы.

— Говорите с шефом, — только и сказал он.

Скалли не могла отделаться от ощущения, что они — агенты ФБР — своим присутствием в городе испытывают терпение Хоукса.

Они мчались по направлению к городу, и ей все время казалось, что события разворачиваются слишком быстро. Настолько быстро, что ей не хватало времени, чтобы тщательно все взвесить. Она действовала, полагаясь скорее на чувства, нежели на здравый смысл. В противном случае разве удалось бы Малдеру с такой легкостью уверить ее в том, что они имеют дело не с искусным камуфляжем, а с контролируемым оборотнем, человеком-хамелеоном.

Обычно ей была несвойственна подобная легковерность.

На повороте машину занесло, и Скалли едва не завалилась набок. Она уже пожалела о том, что не попыталась связаться с Уэббером. А когда водитель сквозь зубы процедил: «Виноват, мэм», — она просто готова была его придушить.

И это тоже было на нее непохоже.

Затем она почувствовала за спиной дыхание Малдера. Тот сидел, подперев подбородок руками, которые возложил на спинку переднего сиденья. Когда порывом ветра в лобовое стекло швырнуло ворох листьев, Скалли непроизвольно моргнула.

— Малдер, мне жаль, что это случилось… с Карлом.

Он промычал что-то нечленораздельное.

Тогда Скалли поняла, что в этом и ее беда тоже:

она терпеть не могла Барелли — он был груб, хитер и кичлив. Однако он был другом Малдера — хотя Скалли никогда не могла взять в толк, что может связывать этих людей, а она с того самого момента, когда увидела бездыханное тело Карла, повела себя как бездушный робот-полицейский, не проронив ни слова сочувствия, не выказав ни капли сострадания.

Она держалась так, будто лично ее это убийство не касалось.

Зато оно касалось ее друга.

— Мы должны встретиться с Элл и, — произнес вдруг Малдер.

Скалли согласилась с ним и попросила водителя подбросить к дому госпожи Ланг, а не везти в полицейский участок.

— Не знаю, — нерешительно начал тот. — Мне было приказано…

— Не волнуйтесь, — перебил его Малдер. — Мы все возьмем на себя. Можете сказать шефу, что эти фэбээровцы, мерзавцы, продувные бестии… словом, скажите что хотите.

На какое-то мгновение Скалли показалось, что водитель откажется. Однако он улыбнулся и пожал плечами:

— Как скажете, сэр.

— Тогда вперед.

— Договорились.

Скалли потребовалось все ее самообладание, чтобы не вцепиться в переднюю панель.

В Марвилле машин заметно прибавилось. Обыватели не спеша колесили по улицам, останавливаясь у каждого магазинчика, отчего центр городка казался большим, чем он был на самом деле. Минуя центральную улицу, водитель провез их переулками и плавно притормозил перед нужным им домом.

— Вас подождать? — с надеждой в голосе спросил он.

— Да, — ответила Скалли, открывая дверь. Водитель взял передатчик и произнес:

— Мэдди, это Спайк. Мы у дома леди Гоблин. Может быть, шеф подъедет сюда?

Из динамиков донеслось слабое потрескивание.

— Я передам. Будь повнимательнее, Спайк.

— Конец связи, — сказал водитель и положил передатчик.

— И это все? — спросил Малдер. Он казался разочарованным.

— Вы имеете в виду позывные и все такое прочее? — Водитель покачал головой. — Шеф не поощряет переговоры по радио. — Он засмеялся. — К тому же половина из нас все равно постоянно путает цифры. Мэдци нас поняла, так что… — Он замолчал и пожал плечами.

Скалли уже стояла на тротуаре. Взгляд ее был обращен на окно в эркере. Шторы были задернуты. Она повернулась, чтобы поторопить Малдера, и вдруг яростно ударила себя кулаком в грудь.

— Малдер!

Не глядя по сторонам, она перебежала через улицу и направилась в сторону небольшого парка, где на своей излюбленной скамейке неподвижно, как изваяние, сидела лицом к пустой бейсбольной площадке Элли Ланг. На ней было черное пальто, над головой — раскрытый черный зонтик.

Скалли окликнула ее, но та не оглянулась.

«Только не это!» — пронеслось в голове у Скалли. Перепрыгнув через бордюр, она бросилась бегом по мокрому газону.

— Элли!

У себя за спиной она слышала тяжелое дыхание Малдера.

— Элли?

Проклиная себя за тугодумие и за то, что не спохватилась раньше, Скалли перепрыгнула через спинку скамейки и замерла как вкопанная.

Если они опоздали, она лично сорвет с груди Тонеро все его медали за доблестную службу и по очереди присобачит их на его голую задницу.

И тут Скалли вскрикнула от неожиданности. Она едва успела отпрыгнуть в сторону, уворачива-ясь от брызнувшей ей в грудь оранжевой краски.

Элли Ланг смотрела на нее немигающим взглядом.

— Ах, это вы, — произнесла она, убирая обратно в сумочку баллончик с краской. — Реакция у меня уже не та.

Не в силах отдышаться, Скалли не знала, что и сказать, и только тупо кивала головой.