Лулу явно заигрывала с ним. Однако ее приятель сильно занервничал и начал тихонько пятиться за дверь, даже не попрощавшись.

– Ну-ка, вернись, Т. Т.! – взвизгнула Лулу. – И не пробуй смыться. Чего бы им ни требовалось, тебе тоже не отвертеться.

– Мне ничего не требуется, – негромко сказал Леон. – У меня для вас очень тягостное известие.

– Тягостное… – Лулу тупо повторила это слово, словно впервые его услышала.

Т. Т, последовал ее примеру.

– Тягостное, – пробубнил он.

– Оно касается вашей сестры Джой, – мрачно произнес Леон.

– И что же эта шлюшка опять начудила? – окрысилась Лулу, энергично почесывая джинсовую ткань на бедре. – Допрыгалась, что ее укокошили? – И она захохотала собственной остроте.

– Именно, – сказал Леон.

– Вы из меня дурочку не стройте, мистер, – взъярилась она. – Да будь ты сто раз легавый, а ничего смешного тут нет.

– Вашу сестру Джой убили, – официальным тоном произнес Леон.

Пятнистое лицо сморщилось. Чикано нервно дернул головой.

– Мне очень жаль, – мягко сказал Леон.

– Жаль! – взвизгнула Лулу, стремительно оправляясь от горя. – Мудак поганый. Ах, ему жаль! Вы, свиньи, и прикончили мою сестреночку!

– Замолчи, Лу, – быстро перебил Т. Т. – Он же тоже легавый.

– Ага! – взвыла Лулу, окончательно утратив власть над собой и трясясь от бешенства. – Я, бля, помню, как легавые ей проходу не давали. Все время, слышишь? Все время! То пососи в патрульной машине. То перепихнись в тупике. А один так даже затащил ее в свою вонючую квартиру, когда ей всего пятнадцать было, и отделал ее. Легавые! – Она брезгливо фыркнула. – Какой у нее мог быть шанс! И вы, полиция, ей не помогли. Все время давили на нее, все ее хреновое время!

Леон уставился на ее разъяренное лицо. Один так даже затащил ее в свою вонючую квартиру, когда ей всего пятнадцать было, и отделал ее…

Он кашлянул, попытался что-то сказать, но в голове у него был полный сумбур. Дек Эндрюс. Дек Эндрюс. Изловить его. Изловить ради Джой, ради себя самого!

Жить с такой виной на душе он не мог.

Норма Джегер оказалась совсем не такой, как предполагал Бадди. И Селеста Мак-Куин тоже. Да, конечно, весенними пташками их назвать было нельзя, но, как говорится, жизнь еще далеко не кончилась. А драгоценности на них обоих! Своими глазами не увидишь – не поверишь.

Сперва миссис Джегер. Рыжие от хны волосы завиты девичьими кудряшками. Лицо тянет на пятьдесят, если вглядеться, но с двух шагов – всего на тридцать пять, плюс-минус два года. Умелый макияж – только янтарные тени у глаз чуть переложены. Фигура, сохраненная просто отлично, облаченная в матово-голубой спортивный костюм, а на шее толстый золотой обруч, инкрустированный очень крупными брильянтами. Такой же браслет. А на левой руке брильянт с голубиное яйцо, которым грабителя можно уложить на полторы недели. Без всякого труда.

Миссис Мак-Куин года на два постарше, на дюйм-два погрузнее. Короткие пестрые волосы, легкий загар, веснушки.

Белое теннисное платье и по-настоящему внушительные ноги.

Масса бирюзы и серебряных индийских украшений, а на руке ограненный сердцем брильянт, который мог поспорить величиной с брильянтом ее подруги.

Воскресный полдень, и обе выжидательно разглядывают Бадди в полумраке зала «Поло», пока Джейсон их знакомит.

– Э-эй! – почти пропел Бадди (сплошное обаяние). – Рад познакомиться с вами, дамы. – И следом за миссис Мак-Куин он скользнул в кожаную нишу.

Она похлопала его по руке, пощекотала насмешливым взглядом голубых глаз и заметила:

– Скажи нам это на прощание, лапушка, а не когда ты еще только-только нас увидел.

Они все засмеялись.

– Я уже заказал, – хлопотливо объяснил Джейсон. – Шампанское и апельсиновый сок. Копченая семга с омлетом.

– По-моему, недурно, – поддержал Бадди с угодливой улыбкой.

Во что он вляпался? О чем он будет с ними разговаривать?

Умение болтать никогда не входило в число его козырей.

– Так значит, лапушка, – продолжала миссис Мак-Куин – ты, если Джейсон не соврал, будущая кинозвезда. Как интересно!

Норма Джегер наклонилась вперед, зеленые глаза под избытком янтарных теней поблескивали.

– Я читала в журнале «Пиплз интервью», – объявила она возбужденно, – с одним молодым актером из «Нотс-Лендинг», а может, из «Далласа», для меня все эти мыльные оперы на один лад. Ну, во всяком случае, из какого-то популярного сериала…

– Да ладно тебе, – с нежностью вмешалась Селеста Мак-Куин. – Неважно, какой сериал. Переходи к сути.

– Кш! Не торопи меня! – улыбнулась Норма, грозя подруге длинным наманикюренным ногтем. – Ты же знаешь, я не терплю, когда меня подгоняют.

– Мне ли не знать, – засмеялась Селеста.

Бадди не пропустил интимного взгляда, которым они обменялись.

– Ну, так вот, – продолжала Норма, – актер, которого интервьюировали, сказал, что, по его мнению, теперь актеры тоже проходят пробу на кушетках, как прежде актрисы. – Она лукаво покосилась на Селесту. – И Бадди, я хотела бы узнать, ты с этим согласен?

– Она, собственно, спрашивает тебя, лапушка, о том, как далеко ты согласишься пойти, чтобы заполучить роль?

– Да нет же! – вмешалась Норма. – Я просто хочу узнать, согласился бы ты… ну… Я думаю, мне можно не договаривать.

– Так ты же уже договорила! – засмеялась Селеста.

– Ничего подобного! – заспорила Норма.

Они ласково улыбнулись друг другу, совершенно не интересуясь ответом Бадди.

Он с трудом удержался, чтобы не захохотать. Розовая парочка! Его наняли сопровождать лесбиянок! О Господи! А он-то опасался, что они прицеливаются на его тело. Да плевать они хотели на твое распрекрасное тело, Бадди!

Их отношения переходили во что-то другое, и Монтана не вполне понимала, какие меры ей следует принять. Но в одном она была уверена твердо: ни за что она не станет домашней женушкой. Впрочем, она не сомневалась, что Нийл этого вовсе не хочет.

Но в таком случае, чего же он хочет?

Он снова начал пить по-черному. Только это – его проблема.

Он уже большой мальчик, и она не собирается хлопать его по рукам, если сам он удерживаться не собирается. Он все больше и больше времени проводил вне дома. Уезжал рано утром, возвращался поздно вечером. Но она всегда относилась брезгливо к допросам: где ты был, с кем ты был?

Она знала, что его тревожит распределение главных ролей, а потому сосредоточилась на том, чтобы подобрать наилучшие кандидатуры на все остальные роли.

Как-то раз она отправилась в «Фольксвагене»в дальний конец города на улицы, где все это началось. Сидела в маленькой машине и смотрела на мелькающие мимо лица. К черту актеров!

Почему не воспользоваться подлинниками?

Мимо небрежной походкой прошел мальчишка, который действовал в ее короткометражном фильме. За год он сильно вырос – крутой подросток в дырявых кроссовках и с гривой черных волос. Ее он не заметил, занятый тем, что выдувал пузырь жвачки в лицо белокурой девочки с не по возрасту развитыми грудями.

Ей вспомнилась Джина Джермейн. Нийл твердо решил ее попробовать. Ей все еще не верилось, но самым умным было не возражать. Пока.

А!.. Власть мощных грудей! Джина построила на них всю свою карьеру.

Монтана следила за тем, как двое пожилых мужчин обогнали юную парочку. Она заранее знала, чего от них ждать, и они ее не разочаровали. Обозрели бюст девочки, переглянулись, облизнули губы, подхихикивая, отпустили какую-то непристойность, а потом дружно заржали. Самые обыкновенные мужчины на улице напоминают друг другу, что женщины – это просто сиськи и задница. Ибо подсознательно думать так они приучались всю жизнь.

Стандартное поведение. Она наблюдала его уже тысячи раз.

Иногда ей чудилось, что без всякого труда она может проникнуть в мужские мысли и поступки. Как группа, они были на редкость предсказуемы. Но ее всегда привлекали непредсказуемые.