Дек вывернул руль и ехал теперь рядом с «Кадиллаком». Пожилой водитель угрюмо смотрел прямо перед собой, решив, что имеет дело с психом.

При приближении к барьеру он притормозил, готовясь перестроиться в соседний ряд позади психа в пикапе. Но псих тоже притормозил, не впуская его в свободный ряд. Черт! Стрелки показывали, что перестроиться необходимо было немедленно. Поддавшись внезапной панике, он сильно нажал на педаль газа – «Кадиллак» просто не мог не обогнать дряхлый пикап. Детские игрушки! Но необъяснимым образом пикап продолжал мчаться параллельно с ним и рванул вперед только за секунду до того, как «Кадиллак» на полной скорости врезался в тяжелую бетономешалку.

Миг пожилой водитель испытывал невероятную боль, а затем – ничего.

Дек добрался до Цинциннати три часа спустя. Очень усталый и очень голодный. Закусочную он отыскал сразу, взял две порции бифштекса. А потом проспал пять часов на заднем сиденье. Со свежими силами он поехал дальше на запад.

Калифорния ждала его, и надо было торопиться.

Биби Саттон жила в Бель-Эйр за высокой стеной с охранником у чугунных ворот и специально обученными немецкими овчарками, которые рыскали по обширнейшему участку, готовые разорвать непрошеного гостя. Без приглашения никто Биби не навещал.

Элейн остановила «Мерседес»у ворот и назвала свою фамилию охраннику в ковбойской шляпе. Он сверился со списком, напечатанным на машинке.

– Вы знаете, как проехать к дому, мэм? – спросил он.

– Да, конечно, – ответила она, думая, до чего глупа эта процедура. Адама Саттона любили все. Он был легендой – как Джон Уэйн или Грегори Пек. Кому могло взбрести в голову причинить ему вред?

Тут она улыбнулась. Под охраной находится Биби. Вероятно, половина Голливуда с наслаждением перерезала бы ей горло.

Одно время вилла Саттонов принадлежала звезде немого кино – кому именно, Элейн не помнила. Джорджу Барримору?

Рудольфе Валентине? Впрочем, неважно. Биби тут все перестроила и создала белую прохладную римскую виллу с колоннами, фонтанами и мраморными террасами. Не будь она профессиональной женой кинозвезды, то могла бы попробовать свои силы в дизайне.

Бесспорно, она знала, что делает, хотя это и обошлось в парочку миллионов.

У парадного входа слуга в форме уже ждал, чтобы отогнать машину Элейн, а горничная проводила ее по мраморным переходам на залитую солнцем террасу, выходившую на бассейн олимпийских размеров. Здесь пребывала Биби в окружении своего двора. Элейн быстро оглядела собрание. Сливки дамского общества Беверли-Хиллз, Бель-Эйр и других селений богачей. Творения Сен-Лорана, Диора, Бласса и де ла Рента шелестели как банкноты на безупречных фигурах. А если безупречности все-таки обрести не удалось, то не из-за отсутствия усилий. Электролиз, пластические операции, клеточный контроль, удаление вен, удаление жировой прокладки. Всему этому – или хотя бы части – подвергались почти все тела, двигавшиеся по террасе. Обновление грудей, исправление зубов, сужение сфинктеров, подтяжка век, укорачивание носа, уплотнение ягодиц. Все, все это – и еще многое другое.

– Пусик! – К ней устремилась Биби, ослепительное видение в белом летнем ансамбле Галанос. О-очень простом. В конце-то концов, это был всего лишь званый завтрак. – Как мило, что вы приехали! Мне нравится ваш костюм. Я его уже видела? Нет?

– Нет.

– Ах да! Видела у Сакса на прошлой неделе.

Ну, во всяком случае, она убедилась, что костюм ненадеванный!

– Вы выглядите несравненно! – восторженно сказала Элейн.

Биби звонко рассмеялась.

– В этой старой тряпке? Просто накинула, что попалось.

Элейн посмотрела по сторонам, и внимательный официант тотчас возник у ее локтя с серебряным подносом. Шампанское и минеральная вода. Она быстро взяла бокал шампанского. Был только один способ выдержать подобный завтрак – не остаться трезвой.

Едва Элейн закрыла за собой дверь, как Росс потянулся к телефону. Карен взяла трубку на втором гудке. Голос ее был холодно вежливым.

– У меня нет ни секунды, Росс. Я еду на завтрак к Биби и уже опаздываю.

– В чем дело, детка? Я тебя больше не заряжаю?

– Не можем ли мы обсудить это в другой раз?

– А почему не прямо сейчас? У меня так стоит, что ты просто разрыдаешься.

– Так сдои.

– Это совсем не то, Карен. Во всяком случае, раз я могу быть с тобой. – Он сделал эффектную паузу. – В пятницу вечером ты выглядела сексуальной донельзя. И что ты делала с таким подонком, как Чет Барнс?

– Трахалась.

– Приятно слышать.

– И было приятно.

– А он все еще кончает, не успев вставить?

– Ты откуда знаешь? – ахнула она.

– Этот город всего лишь маленькая деревня, дамочка.

– Сволочь ты.

Он ее уел. Это было слышно по ее голосу.

– Может, позавтракаешь со мной вместо Биби?

– Ты такой сукин сын! Почему ты не позвонил, как обещал?

– Вот уж не думал, что такая мелочь обеспокоит освобожденную женщину вроде тебя!

– Я тебе не гримерша и не парикмахерша, чтобы ты мной бросался, – укорила она.

– Так где встречаемся? – спросил он с полной уверенностью.

Она вздохнула. У нее не было привычки отказываться, когда ей предлагали что-нибудь получше.

– На пляже, где же еще?

– Это же ехать и ехать.

– Надеюсь! – Она засмеялась грудным смехом.

Монтана вызвала секретаршу в кабинет.

– Инга, пригласите на четверг всех актеров, которых я пробую на Винни.

Инга кивнула. Ей уже не терпелось сообщить Бадди Хадсону потрясающую новость.

– С интервалом в час, начиная с семи утра. Одежда их собственная, обычная – порекомендуйте джинсы с рубашкой. Грим и прическа у нас.

Инга снова кивнула, делая иероглифические пометки в своем блокноте.

– Их четверо, так? – проверила Монтана.

– Да, – подтвердила Инга. – Вызвать их в каком-нибудь определенном порядке?

– Не имеет значения. Шансы у них у всех будут одинаковые. – Она сдвинула очки на волосы. – Черт! Как я обрадуюсь, когда последняя роль в фильме будет пристроена. У меня такое ощущение, что весь прошлый год я только и делала, что разговаривала с актерами и актрисами.

Инга прикинула, удобный ли это момент, чтобы задать своей начальнице кое-какие вопросы.

– А… а Джордж Ланкастер окончательно согласился?

– Если бы я знала! – буркнула Монтана. – Все роли уже распределены, кроме трех главных. Чудесно, а?

Инга вежливо улыбнулась.

– Как я поняла, мистер Грей пробует Джину Джермейн. Из, вините, конечно, но не слишком ли она сексуальна для такой роли?

– Ха! Мягко сказано, деточка. А кофе тут получить можно?

Инга ретировалась. Беседа с начальницей кончилась.

Она бросилась к своему столу и попыталась позвонить Бадди по номеру, который он ей дал. Где-то на пляже. Никто не ответил.

Даже автоответчик. Кто когда слышал об актере без автоответчика? Кому-то придется взять Бадди Хадсона в руки. Может, и ей.

В приемную, прервав ход ее мыслей, влетел Оливер Истерн.

– Миссис Грей тут? – спросил он и провел пальцем по краю ее стола, проверяя, нет ли на нем пыли.

– Да. Я предупрежу ее, что вы…

Она не успела взять трубку переговорного устройства, как он уже ринулся в кабинет.

Монтана подняла голову от фотографий, которые рассматривала.

– Доброе утро, Оливер, – сказала она не слишком приветливо. – Не трудитесь стучать. Входите без церемоний.

Он пропустил ее тихие сарказмы мимо ушей, обмахнул носовым платком сиденье кожаного кресла и сел.

– Я нашел Никки! – объявил он.

– Оливер, – сказала Монтана, – скажите, мне очень любопытно знать, перед половым актом вы дезинфицируете свой член?

Он недоуменно уставился на нее, хмуря брови. Потом от души захохотал.

– А у вас неплохое чувство юмора! – признал он. – Для женщины.

– Благодарю вас, – насмешливо произнесла она. – Беседуя с вами, никогда не разочаровываешься.