– Ладно-ладно. Ни одной женщины я пока не насиловал.

Он хотел влепить поцелуй ей в щеку, но она ловко увернулась, и получилось, что он расцеловал воздух. Озадаченный, он вернулся в спальню и надел плавки.

Сегодня он уладит два дела. Первое – «Люди улицы». Второе – их отношения.

Легкий завтрак, несколько часов на солнышке. Может, попозже она будет в лучшем настроении. Сейчас чувствует, наверное, себя виноватой, что получала такое наслаждение от секса. У некоторых женщин это бывает, особенно у тех, что в возрасте.

Ровно в десять часов Бадди позвонил в дверь дома Сейди Ласаль в Палм-Спрингс и ждал, нетерпеливо щелкая пальцами.

Сейди была на кухне. Она крикнула Россу, который еще был в спальне:

– Открой, пожалуйста…

Он вышел в полосатых шортах.

– Ты кого-нибудь ждешь?

– Тебе что, трудно дверь открыть? – нетерпеливо отрезала она.

Он пошел к двери, распахнул ее и носом к носу столкнулся с Бадди.

Они уставились друг на друга. Бадди сразу же узнал Росса Конти и подумал, не ошибся ли адресом.

Росс тоже узнал Бадди, хотя имени его не знал, просто запомнил его как одного из партнеров Карен, с кем она, пьяно выпендриваясь, танцевала на приеме.

– Да? – холодно осведомился он. С молодыми красивыми жеребцами он никогда особой приветливостью не отличался – они чертовски напоминали ему о его утраченной молодости.

– Э… это дом Сейди Ласаль?

– Да.

– Она…э… дома?

– А что?

Сейди показалась за спиной Росса, на лице ее сияла радушная улыбка.

– Бадди! Как я рада, что ты смог вырваться!

Она посмотрела мимо него, на аллею.

– Вижу, ты купил машину. Доволен?

– Ты, верно, шутишь. Она просто блеск.

– Давай заходи. Ты знаком с Россом Конти?

– Э… мистер Конти, сэр. Я очень рад. – Он протянул руку, на которую Росс не обратил никакого внимания.

– Росс, это моя новая будущая звезда, – сказала Сейди, наслаждаясь этим мгновением. – Бадди Хадсон. Запомни это имя – он станет знаменитостью. Его уже утвердили на одну из основных ролей в «Людях улицы».

Она схватила Бадди за руку и повела в дом.

– У меня для тебя сюрприз, тебе он наверняка понравится.

Пойдем с нами, Росс. Думаю, тебе тоже будет интересно.

Росс был удивлен, почему она не предупредила, что ждет гостя? И к чему весь этот вздор про новую восходящую звезду?

И «Бадди Хадсон. Запомни это имя – он станет знаменитостью».

Когда-то она его представляла таким же образом: «Росс Конти.

Запомни это имя – он станет знаменитостью».

Он плелся за ними через весь дом, недовольный, что события приняли такой оборот.

Она вцепилась в руку Бадди, да с таким видом собственницы, что Росс прямо-таки кипел. Что-то тут не так. Это на нем она должна виснуть после прошлой ночи. Удивительно, как она вообще в состоянии ходить после такой ночи.

Они прошли мимо сверкающего голубого бассейна и остановились перед домиком для гостей. Сейди торжественно отперла дверь, врубила полный свет, и все трое вступили в большую белую комнату, пустую – кроме огромного рекламного плаката размером со всю стену. На нем как живой был Бадди. Бадди с его вьющимися черными волосами, темными, подернутыми поволокой глазами – и в одних только выцветших шортах – «ливайсах». Дивное, бронзовое от загара тело.

Великолепная фотография. Точно такая же, для которой Росс позировал много лет назад, – взъерошенные светлые волосы темно-синие глаза и дивное, бронзовое от загара тело.

Через весь плакат четким почерком красными буквами были выведены магические слова: «КТО ОН – БАДДИ ХАДСОН?»

– Го-о-споди! – воскликнул Бадди. – Великолепно, но для чего?

– Верный путь сделать тебя звездой, – ответила Сейди. – Этот плакат будет на рекламных щитах по всей Америке.

Она обернулась и посмотрела Россу прямо в глаза.

– Один раз у меня это уже получилось – и получится снова.

Немного хитрости и благодарный клиент – вот и все. – Она не отводила взгляда от Росса, пока не убедилась, что ее слова дошли до него, потом взяла Бадди под руку и сказала:

– Поехали-ка обратно в Лос-Анджелес. Палм-Спрингс в этот уик-энд принес сплошное разочарование – впрочем, больше такого не повторится.

Лас-Вегас предстал перед Деком как тигриный глаз. Он гнал машину ночью через черную пустыню, и вдруг – яркий всполох вдали, миллионы искрящихся огней. Лас-Вегас. Он в жизни не видал ничего подобного.

Медленно въезжал он в город, тараща глаза на казино, на вспышки неоновой рекламы, на людей. Они сновали повсюду, как муравьи в муравейнике. Туда-сюда, смеющиеся, пьяные, некоторые сжимали в руках бумажные стаканчики, доверху наполненные четвертаками и серебряными долларами17.

Он вспомнил, как были они с Джой в Атлантик-Сити. Она любила азартные игры, любила одну за другой заталкивать монеты в сверкающие автоматы, как будто кормила прожорливых акул.

Следовало бы ее остановить. Автоматы – зло. Они пожирают деньги. Деньги – зло. Люди, что играют на деньги, – людоеды.

Сосущие кровь, порочные людоеды. Люди эти уволокли Джой и поглотили ее.

Некоторое время он просто ездил, чтобы освоиться в этом городе, почувствовать его, и все время следил – холодными пустыми черными глазами, – как снуют муравьи, вбегая и выбегая из своих храмов. Муравьи-людоеды. Их бог – деньги. Их храмы – казино. Джой они принесли в жертву.

Он устал, ему хотелось спать, хотелось есть, хотелось под холодной водой смыть с тела грязь жизни.

Манили к себе сотни дешевых мотелей. Предлагали бассейны, водяные постели, порнографические фильмы по кабельному телевидению, игровые автоматы и бесплатные завтраки. Джой понравилось бы в Лас-Вегасе.

Милая Джой. Где она теперь? Он тоскует без нее.

Он нахмурился, на миг запутавшись в своих мыслях. Потом вспомнил. Дома она, с его матерью. Никто ее не обидит.

Он остановился в мотеле, но, хотя вконец измотался, никак не мог уснуть.

Наверное, надо сначала что-то сделать, чтобы потом позволить себе насладиться отдыхом. В конце концов, он не простой человек. Он Страж Порядка. Он несет определенную ответственность.

В три часа утра он бродил по центру города. Ему хотелось спать. Глаза саднило, оттого что он с трудом не давал им закрыться. Но он должен был что-то сделать, и теперь надо было ждать знака. Проститутка заметила его задолго до того, как он ее увидел.

Очень странный был тип – голова обрита и взгляд неподвижный, – но дела шли плохо, ей позарез был нужен клиент. И потом, что в наше время считать странным? Какая ей разница, главное – заработать деньжат, а уж мордовать себя она не позволит.

Она шла за ним некоторое время, а потом тронула за плечо.

– Приветик, ковбой. Повеселиться хошь?

Он повернулся к ней – красные круги вокруг глаз, взгляд ненормальный, и проститутка было решила смотаться. Но потом прикинула: какого черта, еще один дурачок, только и всего.

– Джой? – спросил он.

– Кто, я? Смеесся, что ли, женщина я вся из себя. Хошь пойдем и убедисся? За двадцать зелененьких все получишь.

Дек знал, что должен пойти, потому что она Джой и ей нужна его помощь. Она назвала его ковбоем. Это знак.

Он пошарил в кармане рубашки, насчитал шестнадцать долларов бумажками по доллару.

– Это все, что у тебя есь? – спросила она с отвращением.

Потом схватила его за руку, как бы не передумал. – По мне так сойдет, – сказала она и торопливо повела за собой по улице.

Он охотно с ней пошел. Через пять минут они очутились вдали от ярких огней, на темных пустынных улицах. Она затащила его в какой-то подъезд и стала расстегивать юбку. Юбка распахнулась. Под ней ничего не было. Привычно она прислонилась к стене и раздвинула ноги.

– Двадцатки, видать, у тя не буит, значит, придется стоймя.

Она полезла расстегивать у него «молнию» на брюках.