Старик почесался. Из расстегнутого ворота рубахи торчал медный крест. Он был надет на толстую капроновую леску.

— Бредень таскали. — Егорша горящими глазами посмотрел на старика.

— Слышал я, веслами шлепали. Темно еще было. Думал, рыболов на яму становится. — Челомей запустил руку за ворот рубахи и поскреб грудь. — Непорядок, я так думаю. Балуют. Старуха вам ничего не передавала?

— Не видали мы ее.

— Выходит, с коровой еще не управилась. Придет.

— Браконьеры были, — горячо сказал Петька.

— Они. На черное дело кто днем решится! Пойду посижу еще.

— Много поймали? — спросил Сережка.

— Есть малость.

— Надо задержать браконьеров, а то всю рыбу изведут, — сказал Петька.

— Кто считал рыбу в реке? — Челомей оттолкнул ботник от берега. — Слава богу, всем хватит!

— Растрепался, — набросился Сережка на Петьку. — А вдруг Челомей ловил?

— Кто ловил? — подлетел угрожающе к товарищу Егорша. — Вздуть тебя за такие слова надо! Крючки нам кто давал? Забыл уже?

— Кричишь, а ты померяй следы. Посмотри, какие здоровые! — Петька обиженно отошел.

Егорша положил веточку на след. Веточка точно пришлась в ямку от пятки до большого пальца.

— Ну, что я говорил? — сверкая глазами, обрадованно сказал Петька. — Ты скорей драться. Понял, кто твой Челомей?

Егорша молчал. Слишком сильно он любил старого Челомея, чтобы так легко поверить в преступление. Вынимая веточку из следа, мальчик обратил внимание, что большие пальцы на ногах Челомея оттопырены в стороны. Он снова посмотрел на первый след и убедился, что они непохожи.

— Петух, смотри, — сказал Егорша внушительно. — Пальцы у Челомея оттопыркой. А по длине в аккурат! Пошли искать бредень! Учиться нам надо у Челомея ловить рыбу.

Челомей зорко смотрел на берег. Когда ребята убежали, он перегнулся с ботника и достал примотанные к щепке две черные нитки.

— Ушли, разбойники!..

Старик выругался. Потом, не торопясь, разобрал нитки и привязал их к пальцам ног.

Внизу под ботником к колам привязана «сижа». «Сижа» на манер морды сплетена из ивовых прутьев — большой бочонок с узкими горловинами. От каждой горловины уходят вразлет по два крыла из тонкой сети. Третье крыло — подборы. К ним и привязаны нитки.

Идет ли рыба вверх по течению или сваливается вниз — не миновать ей подборов. Коснется сети, а нитка уже знак подала. Вскинет Челомей ногой и подлетит подбор. Шарахнется рыба в сторону, а там крыло. Бросится вперед — и угодит в горловину.

Добычлива ловля на «сижу». А удочки Челомей раскидывает вокруг себя только для отвода глаз.

Главное Челомею — не выдать себя. При народе он не станет вынимать рыбу: ничего ей не сделается в круглой корзине, хоть неделю держи. У каждого кола стоят свои «сижи».

Не нравятся Челомею нынешние мальчишки. Пошли они вредные. Сколько ни задабривай, стерегут, чтобы не ловил сетями. В другой раз он ушлет их с реки, бросит под кустом кусок гнилой сети, а они ищут браконьеров…

Наверху реки раздалось подряд несколько шумных всплесков.

— Здоровая рыба зашла! — тихо сказал Челомей и торопливо перекрестился.

Удары повторялись еще сильнее.

— Разыгралась, стерва! — Челомей был уверен, что била большая щука. Судак гоняет малька по-другому, лещ выходит на игру на закате солнца, а язи и голавли ведут себя тише.

Темнобурый плыл по реке в отличном настроении. Ему удалось хорошо выспаться. Ночью он полакомился кустами смородины и первый раз наелся досыта. Днем его разбудили сороки. Они уселись недалеко от его норы и раскричались на весь лес.

Бобр решил скорей уйти от этих трещеток, пока они не навели на него волка. Он нырнул в воду, и сороки потеряли его из виду. Они озабоченно летали из стороны в сторону, ошалело крича.

Выплыв на широкий плёс, Темнобурый увидел сидящего в ботнике рыболова. Темнобурый тихо нырнул и поплыл. Под водой бобру попались длинные ветви дерева. После нападения на него Стремянной щуки бобр боялся подплывать к мертвякам. Он шарахнулся в сторону. Но сбоку увидел связанные нитки. Темнобурый решил осмотреться и опустился на дно. Вдруг он почувствовал, что его тяжелый хвост лег на натянутую сетку.

Стоило бобру дотронуться до полотна подбора, как черная нитка дернула Челомея за палец. Старик подбросил ногу, и сразу подлетел подбор. Взмутилась вода.

Бобр в испуге бросился вперед и угодил в морду.

Челомей заметил, что кол задергался.

«Слава богу, попалась», — обрадовался Челомей и опять перекрестился. Торопливо отвязывая веревку, чтобы поднять «сижу», он искоса, через плечо внимательно осмотрел берег. Мальчишек не видно. Надо торопиться. На всякий случай посмотрел вверх и выругался. Течение тащило небольшой плот. На нем стоял мальчишка в темной куртке с шестом в руках. Он внимательно осматривал берега.

— Разбойники, следят! — процедил Челомей.

Колька стоял на салке во весь рост. Солнце било в глаза. Он жмурился и то и дело закрывал их теплыми веками. Салка обогнула кривуль и пошла быстрее. На широком плёсе мальчик увидел сидящего около удочек рыболова.

Салка поравнялась с ботником.

— Ловите?

— Есть маленько.

Седоволосый старик понравился Кольке. Он напомнил ему деда — хорошего охотника, который умер в одночасье.

— Почему маленько? — удивился Колька, заметив шатающийся кол.

— Сказал, маленько! Значит, так и есть.

— Щуку поймали? Здоровая? — Колька показал на кол.

— Ну, щука. А ты поезжай. Дальний будешь?

— Дальний.

— Езжай. Рыбу пугаешь!

— Мне спешить нельзя. — Колька не торопился отъезжать. Он был рад, что течение сбило салку в сторону. — Дедушка, вы здесь бобра не видели? У нас с кордона убежал.

— Рыбу я ловлю. Бобры — не мое дело. Проваливай!

Кольке не понравилось, что старик его прогонял.

— Не хотите отвечать? Уеду. Спросить нельзя. Что я вам сделал плохого? Может быть, путанку поставили? Была бы кошка, я бы пошарил. На кордоне мы с отцом браконьеров живо отвадили! А сети в милицию сдали!

— Кидай кошку! Что найдешь? — вызывающе кричал старик. — Удочками ловлю! Хочется мне тебе по шее смазать, чтобы не мешал ловить! Своих разбойников хватает! Проваливай, а то сейчас веслом шарахну!

— Вижу удочки, а поплавков нет! — Колька не торопился уезжать. Хотелось ему посмотреть на щуку, которая по-прежнему сотрясала кол.

А в это время Темнобурый пробовал грызть скользкие ивовые ветки. Между ними набился ил. Резцы скользили и только царапали кору. Бобр чувствовал, если он быстро не справится, то ему уже не всплыть. Долго продержаться под водой не сможет. Он из последних сил тряс морду, скреб резцами прутья.

Вдруг у него перед глазами поплыли красные круги. Красной показалась вода, длинные ветви затопленного дерева, круглая корзина. Бобр сильно оттолкнулся ногами и ударился головой в горловину. Голова прошла. Темнобурый дернулся назад и вцепился резцами в сплетенные ветви. Никогда ему не приходилось так лихорадочно работать челюстями. Он надгрызал ветки и ломал, все больше и больше сотрясая морду. Вот он в дыру просунул плечи. Острые ветки рвали тело, что-то колючее попало в рану хвоста, страшная боль ослепила его.

Темнобурый не помнил, как вылетел на поверхность. Хорошо, что было неглубоко. Яркое солнце ослепило. Бобр глотнул воздуха.

Челомей первый увидел круглую голову бобра. Он схватил весло и, подскочив в ботнике, ударил. Но, к счастью, течение уже успело отнести Темнобурого.

— Амик! — громко крикнул Колька. Он догадался, какая щука угодила в морду. — Браконьер проклятый! — закричал мальчик. — Морды прячешь! Правильно я угадал. Ты браконьер!

— Проваливай! — Челомей испуганно оглядел пустынный берег реки. — Догоняй своего бобра! Очень мне он нужен! Я ловлю удочками!