Влад, который перестал кашлять, сплёвывая кровь, и Тася, под руку с ним, шли позади всех. Некоторое время она размышляла, ругаться ли с Владом, но потом подумала, что ругаться — бездарно время тратить. Может, когда-нибудь потом. Хотя… Если вставать на его точку зрения, то понять можно: то, что легко сделает профессионал (а Влада, наверное, можно называть в этом деле профессионалом), даже целая группа дилетантов сделает хуже. И не надо забывать, что Влад ещё не привык к команде, которую же сам набрал.

— Влад, а почему всё-таки ты хочешь взглянуть на то место? Пентаграммы-то нет. Там всего лишь затоптанная земля.

— По некоторым приметам можно определить, что именно за пентаграмма там была. Просто так знаки не уходят. Пусть тени прорвались, но кое-какие силы, оставленные пентаграммой, там сохранились.

— Думаешь, в зеркальном городе можно будет увидеть их?

— Думаю.

— А ты? Смог бы такую пентаграмму сделать? Чтобы закрывала? — Тася с надеждой заглянула в худощавое лицо Влада.

— Для того и надо взглянуть на это место, чтобы увидеть, смогу ли. Что я могу сказать впустую? А если просто интерес есть, скажу так: кое-какие знаки из магии опробовал. Работают. Если буду точно знать, что из себя представляла та пентаграмма, — надеюсь сделать такую же.

— Но тогда… Если взглянуть на место, где она была, можно и в зеркальном городе, то поставить пентаграмму можно только в нашем?

— Ничего не могу сказать. Сначала я должен посмотреть вообще на место. Пусть даже и отзеркаленное.

Тася вздохнула. Но долго предаваться унынию она не могла. Глядя на Макса, что-то азартно объясняющего Алексею и Саше, она вдруг начала вспоминать школьную химию. Точней — термины из неё. Как там называются вещества, которые доливают к другим, чтобы получилась нужная реакция? Или реакция произошла побыстрей? Как бы они ни назывались, Макс похож на это вещество. Но почему Влад использует это его свойство только в паре с нею, с Тасей?

До беседки оставалось каких-то шагов десять, когда Тася внезапно шарахнулась от разлапистой тени, раскоряченным пауком судорожно пробежавшей по плиточной тропинке. Шарахнулась к Владу, естественно, и резко застыла, судорожно частя дыханием и вцепившись в его руку, сразу обнявшую её. Спустя секунды увидела: над беседкой — высоченный куст боярышника, чьи ветви медленно возвращалась на место после жёсткого порыва ветра. Потом почувствовала тепло мужчины, к которому прильнула, и глубоко вздохнула.

— Чего-то испугалась? — над ухом спросил Влад.

— Показалось — тень… На дорожке… Глупо, — переведя дыхание, сказала Тася.

— Нет, не глупо, — задумчиво сказал Влад. — Та самая причина, почему мне и хочется побыстрей покончить с зеркальным городом. Тени, охотясь за людьми, пока прячутся… Хотя пару раз я видел, как они, не таясь, потому что о них пока никто не знает, шмыгали по нашему городу. Но что будет потом? Когда их город станет сильней?

Последние несколько шагов так и прошли: она — прижимаясь к нему, он — обнимая.

В беседке их уже ждали. За разговором о том о сём трое мужчин не заметили, как отстали Влад и Тася. Зато в закуски, которые поменяли к приходу гостей, вцепились очень хорошо. А Тася опять подумала, что о термосе-то с горячим кофе забыли, оставив его в джипе, когда пошли в город теней… Потом разглядела то, что заставило её улыбнуться: вся команда оделась одинаково — с учётом, что тёплые вещи сняли. Футболки, джинсы и кроссовки — разве что разноцветные. Впрочем, нет, кроссовки не у всех. На Саше, Алексее и самом Владе — ботинки.

Присев за стол, Тася с интересом прислушалась к разговору. Говорили в основном Алексей и Макс, Саша — слушал, изредка вставляя в их диалог уточняющие реплики или вопросы. Едва сел Влад, как Макс тут же налетел на него.

— Влад, вот ты — почему ты идёшь в зеркальный город? Ты ещё не окреп, у тебя ещё царапины не зажили. Алексеич тебя вон как прибил…

— Слышь, пацан, — с подтекстом ласковой угрозы сказал Алексей. — А ведь за такие слова и получить можно. Я на Влада, вообще, удивляюсь, какой он терпеливый.

— Я не терпеливый, — усмехнулся Влад. — Я знающий. Любые отрицательные эмоции изматывают человека. Так что я лучше буду спокойно воспринимать любые слова, чем зря тратить силы.

Они заспорили о силе слов и эмоций, а Тася сделала вид, что ей понравился один из салатов, — в то же время прислушиваясь к разговору, присматриваясь к собеседникам, а особенно к Владу.

Он изменился — это она рассмотрела почти сразу. Сначала он был очень закрытым. Говорил тихо и чаще безэмоционально. И постоянно слегка улыбался или, в крайнем случае, усмехался. Всегда собранный и насторожённый. Напряжённый, как сжатый кулак. Сейчас он, словно сам себе удивляясь, стал каким-то более… чувственным. Не то чтобы эмоции били через край. Тася не умела этого впечатления объяснить. Словечко на языке вертелось — оттаял. Просто что-то такое с ним случилось, что он стал внимательней к тем, с кем говорил. Или у него это удивление, оттого что он устал ходить в теневой, как он говорит, город в одиночестве, а сейчас понял, как это здорово, когда рядом есть кто-то? Кто-то, на кого можно положиться. Во всяком случае, теперь он вслушивался в слова собеседника чуть не жадно. Если что-то в реплике вызывало удивление, он удивлялся, нисколько не скрывая этого. И команду называл странно, явно непривычно для себя — «ребята», хотя до сих пор относился ко всем с еле намеченной снисходительностью.

Сделать вывод из личных наблюдений Тася могла лишь по-своему: он перестал быть в стороне от команды. Он стал частью команды. Пусть главной, но не отторгающей при этом остальных. Не стоящей отдельно.

Она сама тоже изменилась. Чувствовала это. Никогда бы не вмешалась в разговор мужчин, трое из которых взрослые и, судя по репликам, закончили вузы. Но сейчас она ощущала, что может не только подхватить разговор, но и повести за собой или заставить говорить о том, что нужно ей самой. И для всех.

Пауза в разговоре возникла ожидаемо. Наговорились. Теперь Тася могла попытаться узнать то, что ей казалось логичным. И не бояться быть осмеянной.

— Макс, — будто между прочим, сказала она, потянувшись к фруктовой вазе за яблоком. — А ты испытываешь какие-нибудь неприятные ощущения, когда… ну, это… усиливаешь мою способность видеть?

— Нет, с чего ты взяла? — даже обиделся парень.

— И не должен, — вмешался Влад (и Тася затаила дыхание от радости: именно объяснений она от него и ожидала). — Чтобы Максу усилить твоё видение, вашим полям достаточно соприкоснуться. А держаться за руки нужно для непрерывного контакта, поскольку твоё видение, Тася, пока ещё не совсем уверенное. Но ещё немного — и держаться за руки уже не надо будет. Произойдёт то же самое, что было с отбором команды. Появится интуитивный навык. То есть ты скоро и сама научишься быстро и легко искать нужных тебе людей. Макс тебе нужен будет только в исключительно сложных случаях. В поиске на дальних расстояниях, например.

— Влад, ты мне лучше вот что скажи, — вмешался на этот раз Саша. — Почему ты теряешь силы, зомбируя человека? Ведь всё происходит на уровне гипноза, насколько я понимаю? А если вспомнить выступления гипнотизёров, то они делают такое на раз: глянул, приказал — и человек послушно выполняет сказанное.

— Гипноз — вещь опасная. Это во-первых. Во-вторых, посмотрел бы я на гипнотизёра, который зомбирует человека, уже подчинённого теням. Человека, который не реагирует на обычные импульсы извне.

— Ты не туда ушёл, — нетерпеливо сказал уже Алексей и положил, скрестив, на стол руки, на которые Макс взглянул с невольным уважением. — Мне вот тоже интересно, почему ты слабым становишься. Что ты делаешь при этом? Почему теряешь силы? Если не секрет, конечно.

— Не секрет. — Влад улыбнулся. — Когда кого-то зомбируешь, нужно быть очень точным. Чуть пережмёшь с давлением на мозги — можно получить даже не безмозглое растение, а обычный труп. Поэтому силы в основном уходят на примеривание, где то место, на которое надо надавить.