— Она под прикрытием. Как вы думаете? Ей нужен свободный проезд. — Я бросил на Дхатта извиняющийся взгляд, хотя он и не мог расслышать меня в уголовном гомоне. — Об этом молчок, Корви. Просто мелкое обстоятельство расследования, да? И мне понадобится ваша помощь, чтобы кое-что получить, получить пакет, из Бещеля. Понимаете?

— Думаю, да, босс. Босс, вам кто-то звонил. Спрашивал, как продвигается ваше расследование.

— Кто? Что вы имеете в виду, что там творится?

— Кто, я не знаю, имени не называет. Хочет знать, кого вы арестовали, когда вернётесь, нашли ли вы пропавшую девушку и каковы ваши планы. Не знаю, как он раздобыл мой рабочий номер, но ему явно что-то известно.

Я щёлкнул пальцами, чтобы привлечь внимание Дхатта.

— Кто-то задаёт вопросы, — сказал я ему.

— Не называет имени? — спросил я у Корви.

— Нет, и голоса я не узнаю. Паршивая линия.

— А как звучит его голос?

— Как у иностранца. Американца. Притом напуганного.

По плохой, международной линии.

— Чёрт возьми, — сказал я Дхатту, прикрывая ладонью трубку. — Это Боуден. Пытается меня найти. Должно быть, избегает набирать наши здешние номера, чтобы не выследили… Он канадец, Корви. Слушайте, когда он звонил?

— Каждый день, вчера и сегодня, подробностей о себе не сообщал.

— Хорошо. Слушайте. Когда он снова позвонит, скажите ему вот что. Передайте ему от меня это сообщение. Скажите ему, что у него есть один шанс. Подождите, я думаю. Скажите ему, что мы… Скажите ему, что я обеспечу ему безопасность, что я могу его вывезти. Нам это надо. Знаю, что он боится всего происходящего, но в одиночку у него нет шансов. Держите это при себе, Корви.

— Господи, вы определённо решили испортить мне карьеру.

В её голосе слышалась усталость. Я молча ждал, пока не уверился, что она всё сделает.

— Спасибо. Просто поверьте, что он поймёт, и, пожалуйста, не спрашивайте меня ни о чём. Скажите ему, что теперь мы знаем больше. Чёрт, я не могу вдаваться в подробности.

Громкий вопль изукрашенной блёстками двойняшки Уте Лемпер[20] заставил меня вздрогнуть.

— Просто скажите ему, что мы знаем больше, и передайте, что ему надо нам позвонить.

Я огляделся, словно ко мне могло явиться вдохновение, и так оно и случилось.

— Какой номер мобильника Ялльи? — спросил я у Дхатта.

— А?

— Он не хочет звонить нам, ни на мой, ни на ваш, так что просто…

Он продиктовал номер мне, и я — Корви.

— Скажете нашему таинственному человеку позвонить по этому номеру, и мы сможем ему помочь. И вы тоже звоните мне на него, хорошо? С завтрашнего дня.

— Что за чёрт? — удивился Дхатт. — Что за хрень вы творите?

— Вам придётся одолжить у неё телефон, он нам нужен, чтобы Боуден смог нас найти, — он слишком напуган, а мы не знаем, кто прослушивает наши. Если он свяжется с нами, вам, возможно, понадобится…

Я замялся.

— Что?!

— Господи, Дхатт, не теперь, ладно? Корви?

Та пропала, линия была отключена, то ли ею самой, то ли старыми АТС.

На следующий день я даже пришёл вместе с Дхаттом в его офис. «Чем больше вы не показываетесь, тем больше люди недоумевают, что за хрень происходит, и тем больше они обращают на вас внимание», — сказал он. В самом деле, я ловил на себе множество взглядов со стороны его коллег. Кивнул двоим из них, которые раньше вяло пытались затеять со мной ссору.

— У меня начинается паранойя, — сказал я.

— Да нет, они действительно наблюдают за вами. Вот. — Он передал мне сотовый телефон Ялльи. — Полагаю, приглашение на ужин вы тогда получили в последний раз.

— Что она сказала?

— А как вы думаете? Это её чёртов телефон, она всерьёз разозлилась. Я сказал, что он нам нужен, она мне — проваливай, я умолял, она отказывала, я забрал его и всё свалил на вас.

— Сможем мы раздобыть форму? Для Иоланды… Тогда было бы легче её перевезти.

Мы теснились за его компьютером. Я смотрел, как он работает с более современной версией Windows. Когда впервые зазвонил телефон Ялльи, мы застыли и посмотрели друг на друга. Появился номер, которого никто из нас не знал. Я соединился, не говоря ни слова и по-прежнему глядя ему в глаза.

— Ялль? Ялль? — Голос женщины, говорившей по-иллитански. — Это Май, ты не… Ялль?

— Алло, это вообще-то не Яллья…

— А, привет, Куссим?.. — но голос у неё дрогнул. — Кто это?

Он забрал у меня телефон.

— Алло? Май, привет. Да, это мой друг. Нет, хорошо его знаю. Мне пришлось на день-другой одолжить телефон у Ялльи, ты не пробовала звонить на городской? Ну ладно, будь здорова.

Экран погас, и он передал телефон обратно.

— Вот ещё одна причина не отвечать на эту дрянь. Получите до черта звонков от её подруг, спрашивающих, по-прежнему ли она хочет применять эту маску для лица или видела ли она этот фильм с Томом Хэнксом.

Последовал второй такой вызов, затем третий, и мы больше не вздрагивали, когда раздавался звонок. Однако, несмотря на то что сказал Дхатт, их было не так уж много, и никто не звонил по этим темам. Я представил себе, как Яллья сидит у стационарного телефона, делая бессчётное количество недовольных звонков и осуждая своего мужа и его друга за причинённые неудобства.

— Надо ли нам напяливать на неё форму? — Дхатт говорил, понизив голос.

— Вы же будете в своей, верно? Разве не всегда лучше прятаться у всех на виду?

— Себе вы тоже хотите?

— А что, плохая мысль?

Он медленно покачал головой.

— Это немного облегчит нам жизнь… Пожалуй, я смогу проехать через нашу сторону с помощью полицейских бумаг и своего авторитета. Идёт.

Милицья, не говоря уже о старших детективах, побивала уль-комских пограничников без особых проблем.

— А я буду вести переговоры на въезде в Бещель.

— С Иоландой всё в порядке?

— С ней Айкам. Я не могу вернуться… Не снова же? Каждый раз, когда мы…

У нас по-прежнему не было понятия, кто и как может следить за нами. Дхатт слишком много суетился, и, после того как он в третий или четвёртый раз нагрубил коллеге из-за воображаемого нарушения устава, я заставил его пойти со мной на ранний обед. Он хмурился и не хотел говорить, пялясь на всех, кто проходил мимо.

— Может, перестанете? — спросил я.

— Я буду чертовски рад, когда вы уедете, — сказал он.

Телефон Ялльи зазвонил, и я поднёс его к уху, ничего не говоря.

— Борлу?

Я постучал по столу, привлекая внимание Дхатта, и указал на телефон.

— Боуден, где вы?

— Обеспечиваю свою безопасность, Борлу.

Он говорил со мной по-бещельски.

— Судя по вашему голосу, в безопасности вы себя не чувствуете.

— Конечно, нет. — Голос у него был очень напряжённым. — Я ведь не в безопасности, верно? Вопрос в том, насколько велика беда, в которую я попал.

— Я могу вас вывезти.

Мог ли я? Дхатт преувеличенно пожал плечами: мол, что за хрень?

— Есть пути выхода. Скажите, где вы.

Он вроде как рассмеялся.

— Точно, — сказал он. — Так я вам и скажу, где я.

— А что другое вы предлагаете? Вы не можете провести всю жизнь в бегах. Выезжайте из Уль-Комы, и я, может, сумею что-то сделать. Бещель — моя территория.

— Вы даже не знаете, что происходит…

— У вас есть один шанс.

— Поможете мне, как помогли Иоланде?

— Она не так глупа, — сказал я. — Не отказалась от моей помощи.

— Что? Вы нашли её? Что?..

— Я сказал ей то же, что говорю вам. Я никому из вас не могу помочь здесь. Может, буду в состоянии помочь вам в Бещеле. Что бы ни происходило, кто бы вас ни преследовал…

Он попытался что-то сказать, но я ему не дал:

— Там у меня есть связи. Здесь я ничего не могу сделать. Где вы?

— …Нигде. Не важно. Я… Где вы? Я не хочу, чтобы…

— Вы молодец, что так долго остаётесь вне поля зрения. Но вам не удастся делать это вечно.