Юля села в кресло, достала наушники и древний плеер. Через бинокль Искандер видел, что на сгоревшей улице вокруг избы кучкуются люди. Сколько раз он говорил про притон Александере, тот игнорировал.

Пьют Сибае люди, страшно пьют — до потери человеческого облика, галлюцинаций. Это Искандер мог понять, но он не мог понять, зачем курить чёрную дрянь, которую везут из Уфы. По слухам, в таком состоянии человек был не человеком, а послушным механизмом. Он разговаривал, жил, что-то делал, а на следующий день ничего не мог вспомнить. Спросишь зачем, а торчок тебе скажет со странной улыбкой: «Знаешь, это такое счастье, вообще не думать и не помнить».

— Юля, поможешь мне в одном деле?

Она сняла наушники и странно посмотрела на него. Она уже пару лет бросала на Искандера заинтересованные взгляды, но он игнорировал, пока буран не свёл их вместе.

Их высадили на пункт наблюдения за популярным у бандитов маршрутом с едой и рацией. Это был край леса, поэтому у них не было саней, да если бы и были, чем они помогли? У них было еды на три дня, но буран отрезал их на две недели. Они вызывали помощь, три раза за ними выходили из города и не могли дойти. Тогда он понял, что может и не Иванка ему нужна, а Метель, которая жила той же жизнью и понимала его. У них кончилась еда на десятый день, и последние крохи они честно делили на двоих. Тогда он сказал себе, что никогда не подставит её.

Вот только сейчас она была единственным человеком, кто мог помочь. Метель была подругой Розы, а Искандер знал, что у племяшки Грека язык без костей.

— Мне позарез нужно найти Луизу и Плюху. Ещё караванщиков, Косаря и Ковыля. Кто-то из них связан с налетом.

Юля молча встала, вышла на лестничную клетку и ключом открыла дверь в смежную квартиру, окна которой выходили на Внутренний город.

— Вот там, — показала она, — на пятом этаже.

Вот только за окном поста была пятиэтажка, где были казармы.

— На пятом? В казарме же три этажа. Подвал, медпункт, квартиры начальства. Выше третьего нет ничего, я там был, там квартиры засыпаны землёй и лестницы разобраны.

— Ну, на самом деле их пять. Там из одной квартиры у врачей есть отдельная лестница. Наверху то ли тюрьма, то ли госпиталь.

Пазл сошёлся. Неужели всё так просто? Понятно, что они так напряглись из-за законника. Но вряд ли бы у Василя получилось, что получилось у него. Законник не знал про склады на станции. Если бы и узнал, у него бы не было ключа. Если бы и был, его не пустили бы туда. Ну даже если бы он всё это нашёл, разве стала бы с ним разговаривать Метель?

Искандер вышел во Внешний город, размышляя, что ему делать дальше, когда его ударили по затылку.

Луиза страдала от безделья.

Небольшое помещение лаборатории было заставлено гудящими аппаратами. Лу сидела на столе, болтая ногами, Ксю согнала её со стола, достала лабораторный журнал и, наклонившись, начала заполнять. На единственном стуле в лаборатории сидел Павловский, пожилой биолог с Нижнего уровня. Он сосредоточенно что-то изучал в старых записях Ксении.

— Получается, всё просто прекрасно, — бормотал он.

— До чего же неудобно, — проворчала Ксения, — Так, Лу… Иди, давай, не мешайся.

Лу вздохнула, взяла пустую архивную коробку и пошла на выход, натянув на лицо маску торопливой озадаченности. Две женщины из Верхних, приставленных следить за порядком, проводили её равнодушными взглядами. Стоило девушке миновать охрану лаборатории, она тихо рассмеялась. Какие же они недалекие! Вчера, когда она пыталась пройти, так тетки два часа мурыжили вопросам, что она тут делает. Стоило Лу взять архивную коробку, как она превратилась в невидимку и спокойно просочилась в лабораторию. Вот только веселее ей не стало, Ксения аж дымились от количества задач и болтать ей было некогда.

В который раз она подумала, в чем же смысл был от сидения этих неграмотных теток из Верхних? В науке ничего не понимают, вообще ничем помочь не могут, но сидят и старательно записывают, что делает Ксюха. Та ещё подкалывает, диктует полную ерунду, а те записывают. Ладно, от этих хоть вреда не было, в отличии от Эльвиры, которая всерьез решила, что она руководитель лаборатории.

Лу проскользнула в теплицу — бескрайний влажный туннель, слабо освещенных синий светом. Тут было душно — от гидропонных установок поднимались испарения. Туман складывался в странные фигуры, похожие то на слона, то на жирафа. Хоть какое-то развлечение. Те, кто задумывал Институт, достаточно странно представлял себе его обитателей. Её они точно не учитывали, иначе бы тут был телевизор.

Туннель был разделен на секции прозрачными стенами. В воздухе слышалось гудение вентиляторов, жужжание насосов, подающих питательный раствор прямо к корням. Тут было красиво: синие и желтые огни плясали на потолке, потоки воды в поддонах отражали свет на потолки, от чего казалось, что она шла по туннелю из хрусталя.

Она прошла несколько залов, оказавшись в секции с помидорами. Девушка воровато оглянулась, нашла среди зеленых плодов пропущенный сборщиками красный и жадно сжевала его. Лу медленно пошла по теплице, не зная, чем заняться

Она поймала пчелу среди кабачков, где шла стадия опыления, и перенесла в соседнюю пустую секцию. Вот техники удивятся, подумала она со смехом. Конечно, они пчелу найдут. Вообще, это было серьезное нарушение, пчелы болели какой-то своей заразой и ходили шутки, что техники знают оставшихся пчел поименно. Ей стало немного стыдно, но потом она вспомнила, как агротехник пытался погладить её по бедру, когда она лечила ему ожог, и она пошла и перенесла ещё одну полосатую труженицу. Пускай побегают, поищут.

Лу прошлась до холодных складов, в конце туннеля, внутрь которого попасть она не могла и лишь посмотрела через стекла, как несколько техников в серебристых костюмах аккуратно распаковывают коробки. Один раз, ещё до Зимы, она просочилась в хранилище и открыла контейнер. Внутри, в ложе из мягких гранул, были вытянутые стеклянные колбы с какими-то исчезнувшими видами растений. Ещё там были контейнеры, она открыла один и когда поняла, что держит колбы с кровью, от неожиданно нахлынувшего брезгливого чувства чуть не уронила её.

Дверь холодного бокса открылась, выпустила клуб пара, и в коридор вышел человек, костюм на нём скрипел от мороза. Он снял маску, поморщился, вдохнув вонючий воздух из аграрного блока.

— Лу, что ты тут забыла? — раздраженно рявкнул он.

— Да меня Ксения послала, сказала какие-то образцы забрать в девятом блоке, — ответила Лу виновато.

Техник озадаченно почесал затылок и двинулся к телефону. Стоило ему отвернуться, как Луиза незаметно сбежала. Она вернулась к лаборатории, снова просочилась мимо теток, маскируясь пустой коробкой. Живот урчал, чтобы наестся одного томата было мало. Девушка с тоской вспомнила первые месяцы в убежище, еды тогда было завались, да и какой! Сейчас Лу ела два раза в день, да и больше тем, что выращивали в разросшихся теплицах.

Девушка вспомнила день, когда пришли Верхние.

Было обычное утро, она дежурила в госпитале, слушая нытье Грея, когда внезапно заорала сирена. Открылась дверь, на пороге был лаборант с перекошенным лицом.

— Все наверх! Там спасатели пытаются открыть двери!

Ксения побежала в холл, в котором она не была со дня, как спустилась под землю. Там было холодно, на экранах показывалось видео с камер перед наружными воротами. Там, на площадке под навесом, свободным от снега, было тесно от автобусов и людей в зимней одежде. Такое было уже не раз, люди стучали в ворота, что-то кричали в камеры. Некоторые оставались, умирая у входа. Это была основная причина, почему Лу не приходила сюда и старалась не смотреть на камеры с поверхности.

Сейчас же вместе с толпой были люди в синей форме Спасателей, они сняли защитные плиты на входе в ворота и колдовали с электроникой. С ними был генерал МЧС, Грей посмотрел на него и скривился.