— Джейкоб, туда нельзя! Тебя могут ранить!

Но Джейкоб не слушал. Выхватив из ящика с инструментом какую-то железку, он опять взобрался на груду ящиков. И прежде чем Эвелин успела возразить, был на внешнем выступе окна.

Ей тоже ничего не оставалось делать. Эвелин решительно смахнула остатки стекол с подоконника и перекинула через него ногу. Но до земли оказалось слишком высоко.

Большая часть толпы устремилась в том направлении, куда указывал всадник. Эвелин слышала крики: «Хатчисон!» и «милиция!», видела людей, бегущих от причала но направлению к городу. Но самые упорные продолжали драться у лестницы. Наверняка воры. Такая ночь редкая удача для них.

Вновь послышались яростные крики, и Эвелин, собравшись с духом, спрыгнула вниз. Она не могла позволить, чтобы с Джейкобом что-то случилось. Она и так чувствовала себя виновной в том, что впутала его во все это. Нужно было силой посадить его в шлюпку вместе с тетей Матильдой.

Но теперь было поздно. Какой-то человек в оконном проеме выкрикивал что-то воинственное, явно угрожая находившимся внизу. Она не могла представить, кому это пришло в голову так яростно защищать обыкновенный склад. Подбежав, она увидела, как один из громил, взобравшись на бочку, собирался ударить защитника по голове. Не раздумывая, она изо всех сил стукнула его сзади ломиком по ногам.

Здоровяк с воплем свалился на землю. Человек на крыльце изумленно взглянул на нее.

— Спасибо, дружище! — крикнул он, помахал ей рукой и принялся рубить остатки лестницы.

Она ничего не понимала. Этот человек в окне был ей незнаком, но в такой темноте Эвелин не узнала бы и собственной матери. Дерущихся внизу почти не осталось. Один из последних метнулся куда-то прочь. Однако на его пути из темноты появилась небольшая фигурка и боднула человека головой в живот. Джейкоб! Человек тяжело шлепнулся наземь.

Все драчуны разбежались. Несколько тел остались лежать на земле, но, судя по запаху, они были мертвецки пьяны. Человек, защищавший склад, куда-то исчез, оставив после себя груду щепок. Эвелин быстро огляделась, ожидая нападения, но все было тихо. Даже человек, повисший на окне, куда-то пропал — похоже, забрался внутрь. Надо послать кого-нибудь, чтобы его арестовали.

Она взглянула на Джейкоба. В ответ он устало улыбнулся. Послышался звук шагов, и чей-то очень знакомый голос зачастил: — Хвала Господу! С ними все в порядке!.. А где же Алекс? Мне есть что сказать ему по поводу его отваги.

Эвелин застыла, наблюдая, как, шурша юбками по мостовой, к ним приближалась миссис Веллингтон.

— Алекс уплыл с тетей Матильдой, мама. — Эвелин глянула в сторону гавани, где еще недавно стояла на якоре «Минерва». Корабельные огни исчезли, как только толпа с факелами появилась на причале. — Я тебе потом все расскажу.

Эвелин устало отерла рукавом испачканное лицо. Надо отослать Джейкоба с матерью домой, потом взять кого-нибудь и вы курить из склада воришку, пока он ничего не натворил. Она не сразу поняла, о чем говорит мать.

— Не может этого быть! Он где-то здесь. Я видела, как он поскакал сюда. А теперь его лошадь возле конторы Деннисонов. Надеюсь, он не ранен.

Эвелин даже не старалась разобраться в том вихре чувств, который охватил ее. С плеч словно свалилась тяжесть. Она послала Джейкоба в одну сторону, а сама кинулась в другую. Алекс не мог пропасть бесследно.

Она нашла его лежащим недвижно в проулке, рядом со складом. Кликнув остальных, она опустилась на колени и попыталась нащупать пульс.

Никогда она не прикасалась к нему с такой нежностью. Он был теплый, но пальцы Эвелин не сразу нашли среди густой щетины нужное место пониже уха. Жизнь билась в нем глухими толчками. И тотчас Эвелин ощутила точно такие же толчки у себя внутри.

Подбежал еще кто-то. Пальцы Эвелин вздрогнули, нащупав в волосах на темени Алекса запекшуюся кровь. Она застонала и уже не слышала, как миссис Веллингтон распоряжалась подоспевшими людьми:

— Найдите повозку! Нужно отвезти его к нам. Джейкоб, быстро за доктором!..

Ее рассудок протестовал. Он должен находиться на «Минерве», уплывающей в Англию, а не валяться в грязном Бостоне.

Когда приехала повозка и Алекса осторожно уложили на матрац, Эвелин села рядом и устроила его тяжелую голову у себя на коленях, чтобы ее не трясло. И затихла, поглаживая его волосы. Волосы человека, которого не должно здесь быть.

—Чертов трижды проклятый идиот!.. — Алекс схватился за раскалывающуюся голову и повалился обратно на подушку, зажмурив глаза от пульсирующей боли. — Проклятье… — пробормотал он уже тише, пытаясь нащупать бутылку, которая наверняка была где-то рядом.

Давненько он так не напивался. Только однажды утром он долго не мог вспомнить, как накануне нанял банду проходимцев, чтобы выкрасть свою кузину Элисон. Одна из самых позорных страниц его жизни. Хотя намерения у него были самые благородные. Черт, но с тех пор он не позволял себе подобного.

Он крепче зажмурил глаза, стараясь припомнить порядок событий, которые довели до такого кутежа. Он всегда все помнил — именно это и спасало его от самых печальных последствий. Но сейчас соображалось туго. Может, и к лучшему. Если бы он в таком состоянии вспомнил обо всех своих похождениях, то наверняка бы сгорел от стыда.

Но сейчас он не мог вспомнить, как все началось. Очень плохой признак. Боль чуть поутихла, и сразу припомнились страхи, которые посещали его. Неужели он сошел с ума?

— Вы уже проснулись?

Господи, да это ее голос! Алекс застонал, вспомнив лицо Эвелин, когда она стояла в дверях его комнаты. Черт подери! Неужели у него хватило ума затащить ее в постель? Откуда же этот голос? Алекс осторожно пошарил рядом с собой.

Рука соскользнула с края кровати, Алекс открыл глаза и увидел Эвелин. Еще не веря, он жадно смотрел на точеные черты, атласную нежность загорелой кожи. Обрамленное каштановым венком волос, ее лицо сразу исцелило боль. Эвелин посмотрела на него и поставила на стол рядом с кроватью поднос.

— Я принесла вам яблочного сока. Не уверена, сможете ли вы есть.

Алекс прикрыл глаза рукой, потом потер небритую щеку.

— Может, сок чуть забродил? — спросил он без особой надежды.

— Нет. Еще слишком рано. — Она налила ему сока и, не зная, что делать дальше, встала рядом.

Он едва умещался на узкой кровати. Эвелин старалась не смотреть на очертания его тела под тонкой простыней. Доктор отослал ее из комнаты, когда осматривал пациента, а когда ей разрешили войти, голова у Алекса была забинтована, а из-под простыни виднелись голые плечи.

— Доктор сказал, что вас нужно будить каждые несколько часов. Мне очень жаль… Он оставил болеутоляющий порошок. Если хотите, я могу размешать его с соком.

Доктор? Алекс поднял руку и ощупал повязку на голове. Окружающий мир с каждой минутой прояснялся, но от этого не становилось легче.

— Да что, черт возьми, случилось?

Эвелин осторожно опустилась на край кровати. Он не в том состоянии, чтобы позволить себе какую-нибудь вольность.

— Насколько я понимаю, вы с несколькими друзьями атаковали сброд, осадивший склад. Это было не очень разумно, однако я вам благодарна. Они растащили бы половину склада, не появись вы вовремя.

Теперь он все вспомнил. И застонал. «Минерва» ушла без него, глупее ситуацию придумать трудно. Легкий аромат овеял его, когда Эвелин наклонилась, чтобы поправить простыню, и он опять ощутил знакомое мучительное волнение.

Алекс взял ее за руку и не отпускал, временами приоткрывая глаза. Его мысли не могли сосредоточиться ни на чем другом, кроме того, что они тут сейчас совсем одни. Если бы только не болела так голова!

— Если вы пришли поблагодарить меня за храбрость, то сделайте это лучше в другой раз и захватите с собой бочонок рома. Голова просто раскалывается…

— Ладно, не буду вас искушать, чтобы не испортить вашу репутацию, — ответила она язвительно. — Просто подумала: не дай бог, умрете тут, хоронить ведь придется. Сок, если захотите, на столе. Я пойду.