Хэндерсон, едва удержавшись на ногах, отлетел к толпе своих соратников. Ему пришлось схватиться за фальшборт, чтобы устоять. Алекс был уже рядом и нанес Хэндерсону такой удар в живот, что адвокат покатился по палубе. Люди расступились, образуя круг, внутри которого оказались дерущиеся.

Спускавшиеся в лодки стали карабкаться обратно, на палубе сделалось тесно. Но никто, похоже, не собирался вмешиваться, считая поединок частным делом. Контрабандисты стояли рядом с офицерами береговой охраны и наблюдали. Драка из-за женщины — для моряков дело привычное.

Эвелин схватила Рори за руку. Хэндерсон повалил подвернувшийся бочонок и толкнул его под ноги Алексу. Потом заметил висевший на стенке топор. Алекс остановил бочонок ногой и отправил сопернику, одновременно прыгая и оттаскивая Хэндерсона от топора.

Мало кто сомневался, что Хэндерсон продержится недолго против Алекса, если не прибегнет к какой-нибудь хитрости. Хэмптон, разъярившись, наносил один за другим мощные удары, под которыми адвокат отступал к борту. Кто-то предостерегающе крикнул. Хэндерсон не устоял и покатился по палубе, но успел схватиться за привязанный к стойке ограждения конец и натянул его. Алекс едва не упал, споткнувшись, но сумел удержаться, наполовину повиснув за бортом. Не давая адвокату подняться, он бросился к нему, и теперь оба покатились по палубе.

Хэндерсон выворачивался, пинался, сумел-таки вырваться и вскочил на ноги. Более массивный Алекс опоздал всего на долю секунды. Адвокат схватил крышку от бочонка и ударил Хэмптона по голове. Алекс попытался увернуться, но удар оказался силен. Он покачнулся и изо всех сил толкнул адвоката. Тот отлетел и врезался спиной в ограждения.

Ветхий, не единожды латанный борт шхуны затрещал от силы удара. У зрителей вырвался крик изумления. Хэндерсон хотел вновь броситься на противника, но корабль качнуло, адвоката снова швырнуло на борт, и старые доски не выдержали. Хэндерсон, хватаясь за обломки, вместе с ними рухнул за борт.

Алекса не было среди тех, кто бросился к борту, пытаясь выловить Хэндерсона из ледяной воды. Он оправил сюртук и с сумрачным видом направился к жене.

Эвелин отпустила руку Рори и стояла, словно окаменев. Только сердце колотилось у самой гортани. Ведь он запрещал ей видеться с Хэндерсоном и даже объяснял, почему. Но она все равно сделала по-своему. И вот теперь все это… Она, конечно, заслуживала наказания. И была готова принять какое угодно… Но больше всего она хотела сейчас оказаться в его объятиях.

Алекс был уже рядом. Эвелин выпрямилась, развернула плечи и попыталась придать лицу самое независимое выражение, на какое только была способна. Но Алекс, не заметя ее уловки, обхватил руками и так прижал к себе, что у нее перехватило дыхание. Она чувствовала только, как его лицо все глубже зарывается в ее волосы.

— Чертова мятежница… — бормотал он куда-то выше ее уха. А руки Эвелин уже сомкнулись у него на шее. — Что теперь, в цепи тебя заковать?

Эвелин закинула вверх счастливое лицо и, не обращая ни на кого внимания, впилась в его губы. Голова кружилась, она ощущала только, как влага на его щеках мешается с ее слезами, и, словно утопающая, все крепче смыкала руки у него на шее.

Отнюдь не сразу дошло до них смущенное покашливание Рори. Алекс неохотно обернулся, поставил жену на ноги, но не отпуская от себя.

— Хэндерсона выловили и повезли на пост. Не думаю, что в ближайшем будущем он доставит нам какие-либо проблемы. Желаете добраться до берега на военном судне или предложить вам лодку?

Рори кивнул в направлении целой стаи суденышек, все еще окружавших шхуну.

Алекс сурово посмотрел на него и приподнял одну бровь.

— Так и быть; ничего не скажу Элисон о том, что у тебя за друзья в портах, если ты найдешь мне судно, отправляющееся в Бостон. Вот эта дама и я желаем совершить небольшой вояж… чисто семейный. Идет?

— Идет, — усмехнулся Рори. — Я даже знаю такой корабль. Вы отправитесь в Вест-Индию прямо отсюда?

— Подождите, подождите! — Эвелин переводила взгляд с одного на другого. — Почему в Бостон? Уж не хотите ли вы избавиться от меня, Александр Хэмптон? Ничего не выйдет!..

Взгляд темных глаз показался ей сумрачным, потом в нем мелькнула лукавая искорка.

— Я подумал, что тебе было бы приятно первой доставить своим друзьям-мятежникам весть о том, что они победили. Закон отменен… Впереди, конечно, месяцы всяких процедур, но, в общем и целом, непокорные колонисты выиграли войну без единой битвы.

Радость разлилась по лицу Эвелин.

— Ты сделал это! Господи, Алекс, ты сделал это! Я так люблю тебя!..

Обхватив руками его шею, она звучно поцеловала мужа. Но чтобы не особенно смущать Рори, тут же приняла озабоченный вид и спросила:

— Когда же мы отплываем? Лучше побыстрее, а то потом я буду кататься по палубе как шар.

Рори взорвался хохотом. Алекс, гордый и смущенный, оглядывал своих товарищей, которые наперебой приветствовали и поздравляли его. А когда граф взял свою графиню-американку на руки и понес к поджидавшей внизу лодке, радостный рев приветствий разнесся по всей Плимутской гавани.

В весеннем воздухе разносился колокольный звон, перемежаемый пушечной канонадой, ружейной стрельбой и бурными криками радости. Толпа, собравшаяся под Деревом Свободы, не в силах вместить радостных эмоций, выплеснулась на улицы города.

Алекс отстранил жену подальше от мостовой и прикрыл собой, положив для верности руку на уже округлившийся живот. Эвелин, по случаю теплой погоды и своего нового положения, была одета в просторное полотняное платье, нескрывавшее линии ее располневшей фигуры.

— Наверное, хочется побежать вместе с ними, — проговорил он на ухо Эвелин, сопровождая взглядом толпу, устремившуюся к зданию Законодательного собрания.

— Говорят, там построили огромную пирамиду, уставленную разными фигурами. Есть король с королевой, хотя Сэм Адамс стоит выше их. Вокруг — сотни ламп! А на самой вершине устроен фейерверк. Ты и не видел такого у себя в Лондоне.

— Я много чего не видел в Лондоне и никогда не давился в толпе ради того, чтобы посмотреть… Вот, теперь из ружей принялись палить. А ты подумала, что может случиться, если огонь из ламп попадет на фейерверк?.. Янки все свои праздники отмечают так безрассудно и с опасностью для жизни?

Эвелин засмеялась и потерлась щекой о его рукав.

— А мы все делаем с опасностью для жизни. Так устроен мир…

— Надо запомнить.

Алекс повернул ее к себе и зарылся рукой в роскошные волны волос, рассыпанные по плечам. Глаза Эвелин сверкали торжеством, а буйное шествие с флагами и факелами было лучшим фоном для нее. Он нежно погладил волосы Эвелин.

— Теперь ты счастлива?

Она знала, что этот вопрос не имеет никакого отношения к торжествам по поводу отмены Почтового закона. Алекс не имел в виду и того, что после ареста Хэндерсона дело ее в суде было улажено. Он спрашивал совсем о другом. Положив ладони ему на грудь, Эвелин встала на цыпочки, чтобы поцеловать мужа в жесткий подбородок.

— Счастливее, чем когда-либо в жизни. А ты?

— Об этом обязательно спрашивать?

Алекс приподнял ее, и губы их встретились. И сразу они остались одни среди разноголосого гула веселой толпы. Алекс с сожалением опустил ее на землю.

— Но еще счастливее ты была бы здесь. Это твой дом. И я никогда не собирался лишать тебя этого…

Эвелин просунула пальцы в его ладонь и повлекла в бархатную темноту узкого переулка, который начинался у них за спиной. Шум толпы быстро катился к центру города. А Эвелин повернула в сторону Коммон-стрит, в сторону своего дома. Во всех домах по случаю веселого праздника горели свечи. Почти как на Рождество. Эвелин глубоко, с наслаждением, вдыхала прохладный вечерний воздух.

— Ты — мой дом. Я счастлива только там, где ты. Никогда не думала, что может быть так.

Где-то вдалеке начал взрываться фейерверк, восхищенные крики гулко разнеслись в воздухе. Но Алексу не нужно было видеть разноцветных огней в воздухе. Эти огни расцветали у него в душе. Он поднял Эвелин на руки и прижал к себе, зарываясь лицом в шелковое облако волос.