– Да хоть дорожку красную вам постелем! Главное, дома не рожайте.

Я улыбалась в ответ. И продолжала слушать то, что происходит во мне. Я продолжала ходить на курсы в центр «Волшебный ребенок». После разговоров с акушеркой Светой всегда приходило чувство спокойствия, теплоты и уверенности. Я слушала Галину Червонскую – девять часов лекций о вакцинации. Ходила на йогу для беременных. Мне так нравилось вырабатывать выносливость, включая дыхание! Никогда раньше не думала, что дыхание помогает преодолеть физическое напряжение.

Ходила на аквааэробику, грелась в сауне и ныряла в ледяную купель. Я чувствовала, как по кирпичику оздоравливается мой организм. Все, что было разрушено бешеным графиком гастролей, стрессом из-за продюсера-манипулятора и алкоголем, – оживало и крепло. Я чувствовала свою силу. Все вокруг ныли на больших сроках, как тяжело спать и завязывать шнурки, а я чувствовала все большую гибкость и уверенность в себе. Мне нравилось вкладывать в себя и в здоровье и видеть результат. Но главный результат ждал меня впереди.

Параллельно я создавала уют в новом доме. Подсмотрев, как убирает помощница по хозяйству Илюшиных родителей, я стала делать такую же качественную уборку. У нас всегда пахло свежестью, комнаты проветривались, все рубашки были выглажены – я оттачивала мастерство гладить их без «рельсов» на рукаве.

Особенно я любила в Илье то, что он умел и любил готовить. Для меня это просто золотое качество в мужчине. Мужчины – лучшие шеф-повара в мире! Они добавляют какие-то специи и соусы, и блюда становятся особенно вкусными.

Илья так безоговорочно поддерживал меня в моих решениях и отстаивал наш, можно сказать, революционный на тот момент подход к беременности и родами перед друзьями, что я успокоилась и расслабилась. Это мой человек на все 100 %.

Ближе к родам, когда все возможные курсы «Волшебного ребенка» были изучены вдоль и поперек, а я сама пропиталась уверенностью и знаниями, я решила пойти на последний курс: сшить куколку своей будущей дочери. Я поехала в магазин тканей, придумала фасон клетчатого комбинезончика, купила пряжи для кукольных волос и начала шить. Моя куколка понемногу обретала ручки, ножки, косички. Я пела ей песенки. Плакала от переполнявшей меня любви и преданности.

Имя Василиса я выбрала почти за четыре месяца до рождения доченьки – услышала горькую историю танцовщицы из группы «Руки Вверх!» Василисы о том, как она потеряла ребенка. И меня так тронула эта история, что я постоянно гоняла ее в голове.

– Васька, Васька… Василиса! Как красиво, Илюш! Василиса.

– Да, мне очень нравится Васька!

Имена всех моих детей «приходили» ко мне заранее. Я очень хорошо слышу шепот ангелов: эти имена просто и легко приходили ко мне из разговоров с другими людьми, из случайно увиденного на экране телевизора или телефона. Так дети сообщали мне о том, что хотят именно такое имя.

Мы не закупались «розовыми розами», как это принято на рождение девочек. Надо сказать, за долгие годы я не купила Василисе ни одного розового наряда – все были чьими-то подарками. Первой вещичкой, которую мы с Илюшей купили, была крошечная соска с маленьким гусенком. Ведь мы ждали нашего Зверогусика! И только еще двое людей ждали неизвестно кого.

Мы ночевали у Илюшиных родителей. Как всегда, нас исправно кормили разносолами, я помогала по хозяйству. Они на удивление радушно принимали меня в своем доме, мы смеялись над анекдотами, смотрели развлекательные передачи – все шло прекрасно. Что произошло в голове этих людей – непонятно.

Спустя пару дней свекровь приехала к нам домой. Срок беременности на тот момент был девять месяцев. Я налила чаю. Мы сели за стол. Я почувствовала неладное. Заволновалась. Тут свекровь и выдала:

– Мы с отцом хотели бы, чтобы ты перед рождением ребенка сделала анализ ДНК. Нам нужен подтвержденный наследник. Мы не уверены, что наш сын – отец Василисы.

Что? Что?! Моим единственным желанием в тот момент было взять эту грузную женщину и выпихнуть ее за дверь… Сдержалась. Я понимала, что ей снова «напели» завистливые подруги. Поскольку я была уже всецело подкована во всем, что касается беременности, то, сдерживая слезы и негодование, выпалила:

– В небольшом проценте случаев есть риск, что очень болезненная для мамы процедура амниоцентеза может негативно сказаться и на течении беременности. Я наотрез отказываюсь это делать. Если вам это будет нужно, после рождения Васи вы можете делать любые анализы. А сейчас нам больше не о чем разговаривать.

Дверь хлопнула. Я сидела на полу, гладила затихшую Васеньку, захлебываясь слезами:

– Все хорошо! Ты моя! Ты наша девочка! Мы любим тебя! Я никому не дам тебя в обиду, солнышко мое родное!

Это был замкнутый круг, по которому мы ходили долгие-долгие годы. Мы попали в финансовую зависимость от Илюшиных родителей – без их материальной поддержки мы могли потерять жилье, а потому приходилось считаться с самодурством взрослых людей, полных страха и подозрительности.

Сегодня они в хорошем настроении – и нас с Ильей приглашают в гости и укладывают на перины. Завтра настроение меняется, потому что врачи сказали им что-то неблагоприятное о здоровье (а здоровья при таком питании и отношении к алкоголю и быть не могло, как я сейчас уже понимаю), – и нас как щенков вышвыривают на улицу. В прямом смысле этого слова. Но обо всем по порядку.

После инцидента с тестом ДНК Илюша упросил меня смягчиться и поехать к ним – родители пригласили на выходные.

На последних сроках уже сложно спорить. Суббота прошла мирно.

Я пришила на комбинезон куколки последний карман и легла с ней спать – готовой, ладной, сделанной мной кукляшкой.

В воскресенье, 7 декабря, с раннего утра у меня прихватило кишечник. Пока весь дом еще спал, я пробралась в ванную комнату. «Сегодня точно не буду есть столько, сколько она мне дает. Я уже не справляюсь…» – думала я.

Утро прошло за затяжным завтраком, переходящим в бранч. Я погуляла с Ильей. Долго ходила пешком и постоянно жаловалась на несварение и животик. Вернулась в дом, и мы все вместе сели за стол играть в UNO. Обожаю эту игру! Каждые десять минут я бегала в туалет, живот все еще прихватывало – при том, что я почти ничего не ела. В новостной программе сообщили, что собака Путина сегодня родила щенят. Мы все шутили и смеялись по этому поводу.

После обеда мы решили навестить друзей, с которыми вместе занимались в центре «Волшебный ребенок», – их доченьке уже исполнилось два месяца. Я шепнула: «Илюш, поехали быстрее».

Держать беззаботное лицо и концентрироваться на игре мне становилось все сложнее. Не подавая вида, мы радушно распрощались, пообещав сообщить, если что-то вдруг начнется, – или приехать на следующих выходных, если нет.

В машине я повисла на верхних ручках – только так могла расслабиться.

– Саш, ты точно не рожаешь?

– Да неееее! Есть надо меньше!

Мы заехали домой, чтобы переодеться и отправиться в гости. Я ушла в туалетную комнату и пропала там надолго.

Встревоженный Илья наворачивал круги по квартире.

– Ой, пробка отошла!

Я вышла. Мы уставились друг на друга. Наш мир – уютная квартира, постель, коврики в ванной… все было настолько своим, домашним, успокаивающим. Я раздавала распоряжения Илье:

– Давай еще подождем. В гости точно не поедем. Проверь контракт на роды. Приготовь его. Но не звони врачу. Пока рано. Напиши Свете, что происходит.

Ходила от окна до кровати, от кровати до детской кроватки, висла на них и дышала.

Как и во время всех последующих родов в моей жизни, несколько часов я убеждаю всех, включая себя, что это я не рожаю – это так просто. Удивительно, но это совсем другая тактика, нежели у большинства женщин.

В какой-то момент я все же засомневалась, потому что это были новые ощущения, которых я никогда не испытывала. Они появились, как цунами на горизонте, и начали нарастать.