– Девчонки, я хочу секса, – томно закатив глаза к небу, выдохнула Маринка и лукаво посмотрела на одноклассниц.

– Чего? – охнули мы хором.

Пять девчонок, пять подружек из одной школы, кружком, чтобы было удобно готовиться к выпускному экзамену по математике, лежали на пляже. Ещё чуть-чуть и ученические страдания останутся позади. Они разъедутся по вузам, будут реже встречаться, а потом и вовсе забудут друг друга. Тяжелый вздох непроизвольно вырвался из груди Ады: так не хотелось расставаться. Новая жизнь, которая ждет впереди, накладывала и новые обязательства.

Она посмотрела на голубое небо в редких комочках облаков, неторопливо плывших над головой, а потом на девочек.

– Точно хочу. Прямо здесь, на пляже. Постелить полотенце под попу, чтобы песок туда случайно не попал, и отдаться по полной, – Маринка, лежавшая на спине с книгой в руках, перевернулась, подставив солнышку и зрителям роскошный белый задок в купальных плавках-стрингах.

– Ты с ума сошла? – зашипели на неё девчонки. – А если кто-нибудь из школы увидит? Сядь, дуреха!

– А, плевать, – весело откликнулась Маринка, – пусть завидуют. Я могу еще и ноги раздвинуть.

– С ума девка сошла от жары? – покрутила пальцем у виска Даша, но по ее тяжелому дыханию было ясно, что она тоже завелась щекотливой темой.

– А что тут такого? Ты представь себе картинку: лежишь на спине, кожа от тёплого песка вся в крапинку, солнце бьет в глаза и вдруг…

– Что? – словно ветерок, донёсся шёпот. Девчонки тоже перевернулись на живот.

Ада с удивлением наблюдала за их влажно блестевшими глазами, капельками пота на верхних губах и чувствовала, что испытывает те же эмоции, что и они. Секс! Заветный и запретный для девушки восемнадцати лет. Это тот возраст, когда о сексе говорят ежедневно, а хотят попробовать ежечасно. Когда смотришь тайком на выпуклость между ног у соседа по парте и думаешь, какого Он размера. Страшно, но как заманчиво! Сколько книг перечитано, фильмов пересмотрено, а в реальности ещё не испытано. Вредно мечтать о сексе девчонке, источающей флюиды желания на сотни метров вокруг и готовой отдаться первому парню, кто поцелует, только для того, чтобы понять, о чем так много все говорят.

Ада облизала пересохшие губы, встряхнула головой и прислушалась: Маринка первая среди них попробовала заняться сексом и теперь делилась опытом.

– И вдруг Он…

– Кто он?

– Отстаньте! Не знаю. Просто – Он. Парень. Любой. Гипотетический. Сейчас не буду рассказывать! – Маринка сделала вид, что сердится, но потом красиво выгнула стройную спинку и искоса бросила взгляд на группу парней, шумно игравшую в карты неподалёку. – Да, хоть вон тот блондинчик. Не важно.

– Ну, Ма-ри-на, не мучай…

– Представьте, шоколадный красавчик с золотыми волосами м-е-е-е-дленно ложится сверху, закрывает от тебя солнце, и ты смотришь в его бездонные синие глаза и растворяешься на молекулы. Нет. На атомы. А он в это время медленно ведет шершавой ладонью по твоим бедрам, по талии, гладит живот, а потом кладет ее на твою грудь. Его пальцы захватывают сосок и резко сжимают. Ток бежит мурашками по телу, ты выгибаешься и стонешь. И просишь поцелуя…

– А он? – шепот Тани вырвал девчонок из наваждения.

– Запускает тебе руку под плавки и начинает гладить.

– Что?

– Степанова, – теперь точно разозлилась Маринка, – ты дурочка, что ли? Не понимаешь, что мужик у тебя в трусах гладить может? Ни разу там себя не трогала?

– Трогала, – покраснев, пискнула Таня. – Но не представляю, как кто-то другой туда полезет, – в уголке ее приоткрытого рта блестела капелька слюны, но она ее не замечала.

– Марин, не обращай внимания. Дальше что? – Даша, сама не замечая, что делает, водила ладонью по своей ноге. Случайно она задела и бедро Ады. Девушка вздрогнула: током прошибло все тело.

– Он запускает свои пальцы тебе в трусики, а твою руку суёт к себе в плавки и предлагает обхватить его горячий… и бархатистый, – Маринка не выдержала и прерывисто вздохнула.

– А ты его пробовала? – головы девушек уже почти касаются друг друга.

– На вкус?

– Нет.

– Фу!

– Как мерзко!

– Ты о чем?

– В руки брала?

– Конечно! И не раз.

– Ох! И как?

– Сами попробуете, вот и узнаете.

– Девчонки, может, в картишки сыграем? – как гром, раздался над нашими головами звонкий голос.

Девушки стукнулись лбами, взвизгнули и отпрянули в разные стороны. Над ними возвышался миловидный блондин с соседнего лежака. Синие глаза, точно такие же, о каких рассказывала Маринка, лукаво глядели на них. Его выпуклость, натянутая чёрными плавками, была прямо у Ады перед носом. Она вскочила и побежала в речку. Прыгнула в прохладную воду и только здесь пришла в себя от пережитого возбуждения и страха.

Следом, побросав на расстеленное покрывало учебники и ручки, ринулись в воду и девчонки. Они весело барахтались и плескались, снимая эмоциональное напряжение, вызванное разговорами о сексе. Через пятнадцать минут, замерзшие и трясущиеся, с кожей, покрытой пупырышками, вернулись обратно на песок.

– Девчонки, вы никогда не задумывались, каким должен быть идеальный мужчина? – поинтересовалась Ксюша, или Ксюра, как они ее называли между собой, поглядывая сквозь растопыренные пальцы на солнце.

Девушки дружно уставились на нее. Нет, ясный июньский денёк определенно располагал к лени. Мозги плавились на жаре, и совершенно не хотелось решать задачки части С.

– Чтоб не пил, не курил, деньги все домой носил, – пропела Маринка, и опять перевернулась. Я скосила глаза: белые ягодички подруги и вправду были в крапинку от въевшегося в кожу песка.

– Фу, где ты сейчас такого найдёшь? – ответила подруге Даша и села, сложив ноги по-турецки. – И с таким со скуки умереть можно.

– А какой тебе нужен? – спросила Ада. Остальные тоже прислушались к разговору.

– Я хочу, чтобы он настоящим мужиком был.

– Властным господином? – хмыкнула Танюшка. – К-а-а-а-к двинет по сопатке, а ты и растаешь: бьет, значит, любит.

– Не перегибай! Мне кажется, мужчина должен отвечать за свою семью и быть капитаном корабля.

– Ну, придумала! – засмеялась Ксюша. – Капитан, тоже скажешь! Где они, эти капитаны? Нет, я хочу красивого. Представляете, иду с ним по улице, а все девчонки оглядываются и завидуют.

– И что тебе эта красота даст? – перебила ее Таня. – Начнёт изменять налево и направо. Нет, идеальный мужчина тот, кто уважает тебя, заботится, предугадывает все желания, – она с восторгом закатила глаза.

– А я не согласна, – возразила Даша, – купи себе ежедневник и записывай желания, а потом их исполняй. Так надежнее будет. У мужиков активно работает только одно полушарие мозга. Они намеки не понимают. Вот в лоб скажи: хочу то-то и то-то, глядишь, твоё желание и сбудется.

– И откуда ты Дашка это знаешь? – заспорили девчонки. – У тебя и парня нет, чтобы выводы делать.

– А вот знаю. Дома видела.

– Расскажи, – оживились подружки и приготовились слушать.

– Моя мама за неделю до Восьмого Марта стала папе намеки делать. Она очень хотела золотое колечко. Мы сходили, выбрали такой миленький «поцелуйчик» с синим камнем и листиком. Вот мама и во время ужина отцу скажет, что хочет колечко-поцелуйчик, и между делом напомнит, и перед сном расписывает, какая это прелесть. Папа ест и кивает, моется и кивает, на работу идёт и кивает. Откуда же нам было знать, что он ни сном ни духом не догадывается, о чем идёт речь, ведь мама ни разу прямо не сказала, что хочет кольцо. Накануне праздника мы с братом и папка втихаря друг от друга подарки завернули и утром встали пораньше, чтобы сюрприз приготовленным завтраком усилить. Папа поставил на поднос чашку кофе и большую коробку, похожую на обувную. Я решила, что он колечко спрятал в разные упаковки, чтобы мама его долго искала, и не заволновалась.