– Ты поставь меня на землю, – прохрипела Ада, – я не достаю ногами до асфальта.

– Обойдёшься.

Они уже приблизились к проходу, и Ада надеялась, что сейчас Мишка ее отпустит. Комок твёрдого снега появился из ниоткуда. Ада успела только дернуть головой, как сзади раздался крик, отборный мат, и удушающая хватка внезапно исчезла. Ее кто-то крепко взял за руку и потащил в сторону. Она упала на колени. Вскочила. Через два шага снова упала.

– Ну, что ты такая неуклюжая, – услышала она голос Серафима, посмотрела и… с рыданиями бросилась к нему на шею.

– Что ты? Что ты? Люди смотрят!

– Адочка, миленькая!

С другой стороны на неё налетела Ксюра. Ее руки были скованы наручниками, поэтому она только прижалась к ней всем телом. Ада обняла подругу и похлопала ее по спине.

– Все закончилось, не переживай, не плачь.

– Ты ещё и обнимаешь эту тварь?

Сзади вели Мишку. Он дергался, пинался, все норовил ударить Сергей головой в нос и материл полицию, Аду и Ксению на всю округу.

– Заткнись! – двинул его кулаком в бок Сергей. – Петрович, девушку прихвати с собой. Хватит ей обниматься. Сначала подставила подругу под самое не хочу, а теперь вдруг слезами заливается.

– Да, я не виновата. Это все Мишка задумал! Я не хотела. Я его уговаривала, а он упёрся рогом, и все. Мы только разыграть тебя думали. Просто новогодний сюрприз. Как приключение. Чтобы на всю жизнь запомнилось… Разве я знала, что так получится?

– Иди уже! – Петрович взял ее под руку и повёл к полицейской машине, только что подъехавшей на помощь. – В отделении разберёмся.

Преступников посадили по разным машинам, чтобы они не успели договориться и придумать складную историю. Обессиленная Ада повисла на руке у Серафима.

– А нам, что делать?

– Погоди, я сейчас спрошу.

Серафим побежал к полицейским, которые уже садились в машину.

– Простите, – он замялся, не зная, как обратиться к человеку, который возился с их делом весь вечер.

– Николай Петрович.

– Простите, Николай Петрович. Мы вам еще нужны?

– Да, желательно, чтобы вы дали показания следователю.

– Проблема в том, что у Ады рано утром самолет. Она собиралась улететь домой, к сыну. Как же теперь быть?

– Увы, придется поездку отменить.

– А может быть, они вернется через несколько дней и даст показания? Вы у нас уже все расспросили.

– Нельзя. В этой ситуации я не могу вам ничем помочь. Ваши данные у нас есть. Мы завтра позвоним.

– Извините. Я в курсе всей ситуации и могу дать показания вместо Ады.

– Ну, не знаю. Попробую позвонить следователю.

Петрович достал телефон и долго убеждал невидимого собеседника. Наконец он закончил говорить и посмотрел на Серафима.

– Вам повезло, что следователь у нас – добрая девушка. Она согласовала все вопросы с начальством. Ваша подруга может лететь домой, но, как только вернется, пусть позвонит по этому номеру.

Петрович протянул Серафиму визитку, махнул рукой, сел в машину, и полицейские уехали.

Ада едва держалась на ногах от усталости. Она слушала разговор Серафима и Николая Петровича и не вмешивалась, а сама даже не представляла, как сядет через несколько часов в самолет. В голове полная каша, в душе – раздрай. В сердце тоже. Хотелось сесть на снег и не двигаться, будто эта история забрала все силы.

Теперь, когда голова освободилась от основной проблемы, стали на поверхность появляться новые мысли. И самая главная билась сейчас в висках: «А воспользовался Сима презервативом или нет?»

***

Сима пошел с ней в квартиру, как Ада ни гнала его домой. Она собирала вещи, постоянно складывая в чемодан кофточки, брюки, нижнее белье, и вытаскивая обратно, не понимая вообще, что делает. Серафим в это время готовил ужин из того, что нашел в холодильнике.

– Ада, ты собралась?

– Не знаю.

Когда друг вошел в комнату, она тихо плакала, уткнувшись в подушку. Вещи по-прежнему лежали разбросанные на кровати.

– Ну, что ты, что ты, – похлопывал он ее по спине, как маленького ребенка. – Все закончилось. Слава богу, без трагедии.

– Сима, я не понимаю, как можно так подшутить над давней подругой. Это нечестно и… бесчеловечно.

– Согласен. А кто тебе сказал о шутке?

– Ксюра, когда извинялась.

– Ада, я не хочу тебя еще больше расстраивать, но вряд ли это была шутка. Тебе сейчас опять лапшу на уши навешивают, а ты, наивная, веришь. Николай Петрович сказал, что это уже не первый случай вымогательства в этом районе, только банду преступников поймать не удавалось.

– Ты думаешь, Ксюша бандитка?

– Нет, но наводчица – вполне возможно.

– Но что с меня взять? - в который раз уже повторяла Ада. - Я не могу заработать в школе большие деньги. Это не крутая фирма, а обычное государственное учреждение. Неужели она позвала меня только затем, чтобы ограбить?

– Трудно сказать. Ты наивная и преданная. Тебя легко обмануть, а еще ты на все готова, чтобы выручить подругу. Вот этим качеством мошенники и воспользовались. Они именно таких людей обманывают. В полиции, надеюсь, все выяснят.

– А Ксюху отпустят?

– Смотри, ты опять думаешь не о себе, а о ней. Если не найдут серьезных улик, могут и отпустить. Интересно, кто из них утащил коробку?

– Это точно был мужик.

– Вот видишь, их уже трое. Не забивай себе голову. Давай так поступим. Ты сейчас соберешь вещи, поешь, я тебя провожу в аэропорт. Завтра, после того, как дам показания, обязательно тебе позвоню.

– Хорошо, – Ада немного успокоилась и почувствовала, как желудок сжался от голодного спазма.

Она быстро покидала одежду в чемодан, проверила документы и деньги и пришла в кухню. Серафим сделал пышный омлет и салат из огурцов и помидоров. Он разложил еду по тарелкам и насильно усадил Аду за стол. Она вяло ковырялась вилкой в тарелке, но не ела.

Телефонный звонок заставил их вздрогнуть. Ада взглянула испуганно на смартфон, не решаясь взять его в руки и посмотреть на экран. Серафим протянул ей трубку.

– Это мама.

– Мамочка, как хорошо, что ты позвонила, – Ада снова плакала.

Серафим сделал круглые глаза. Она ойкнула и прижала пальцы к губам. Разговаривала быстро, ссылаясь на занятость. Несколько слов маме, пару поцелуев Артемке и отключилась.

– Не могу говорить. Чувствую: сорвусь.

– Вот и правильно. Ешь, – Сима опять вложил ей в руку вилку. – Остынет.

Омлет был восхитительный: в меру соленый, чуть-чуть сладкий, с поджаристой корочкой. Ада и не заметила, как все съела.

– Как вкусно! Где ты так готовить научился? Я не умею.

– Я люблю иногда у плиты постоять. Это мое хобби. У меня мама плохо кашеварит. Всю жизнь мы с отцом полуфабрикаты ели, вот я и научился. Кто-то должен.

– А ты был женат? – спросила Ада, пока он наливал чай и доставал торт из холодильника.

– Да, но недолго. Не сошлись характерами. Ирине все время праздника хотелось, а я домосед. Вот она и нашла себе другого, такого же тусовщика, как сама.

– А почему ты больше не женился?

– Не хотел, – ответил Серафим и отвернулся, – тебя ждал.

– Что? – не расслышала Ада.

– Тебе уже пора в аэропорт. Десять часов вечера. Пока такси вызовем, пока доберемся. Во сколько самолет?

– В четыре утра. Еще полчаса есть.

Телефонный звонок увел от опасной темы. На этот раз звонила Марина, которая поинтересовалась, разрешилась ли ситуация и нашла ли Ада деньги.

Рассказ Ады прерывался восклицаниями, которые слышал даже Серафим. Он вымыл посуду, убрал все со стола в холодильник, взял мусорный пакет и пошел одеваться, давая девушкам возможность обсудить провокацию коварной Ксении. Ада только следила за ним глазами, и, как только он вышел, шелестя мусорным пакетом, зашептала:

– Представляешь, я не знаю теперь, что делать. Меня мучает один вопрос, вернее два, но я стесняюсь спросить Серафима.

– Какие вопросы?

– Ну, когда мы ошалели от шампанского, мы…, короче, занимались сексом.

– Ого! Ну, ты, Адка, даешь! Тебя так и тянет на приключения. Секс хотя бы хороший был?