Так же захотелось? Только племянник не учел, что разная кровь, у всех нас. Что Халид с его бизнесом, что Дамир со своей семьей. Что я. От пацана разительно отличаемся. Нет в нем того, что в нас всегда сидело.

Сопляком помню, таких ещё мажорами называет кто-то. С деньгами, положением, но хер он знал, как это положение удержать. И черт знает, что с ним случилось, что так перемкнуло.

Точнее, кто с ним случился.

Не сомневаюсь, что пацан не сам додумался. Хер там, марионетка просто. Нужно узнать мотивы, жжет под коркой. Хотя это не спасет пацана от смерти от моей руки. Первым начала, первым против закона семьи пошел.

Первым и отвечать будет.

– Саид, - тихий голос девчонки отвлекает от мыслей. Возиться подо мной, платье пытается поправить. – Ты не можешь просто так меня… заваливать и лапать!

– Раньше мог. Сделка всё включала, пташка.

– Раньше было раньше.

– И что изменилось? Пару дней назад ты радо ноги раставляла, сама получала наслаждение.

– А ты мне перед этим пистолет к голове не приставлял!

Пыхтит, толкается. Стоит немного приподняться, как тут же ловит шанс. Выскальзывает, отодвигается на край дивана. Прижимает к себе колени, сжимается, словно незаметной хочет стать.

– Обиделась? – забавную причину выбрала, из всех вариантов. – Так и ты перед этим не сбегала.

– Сбегала, - упрямо вздергивает подбородок, но тут же отворачивается. – Но в этот раз ты черту перешел. И я не сбегала, а меня похитили! И да, не вернулась, не хотела снова под обстрел попасть. Но ты меня не можешь во всех грехах обвинять лишь потому, что никого другого под рукой не оказалось.

– Не могу. Ты права. Что ж, Ника. Тогда у меня для тебя другой вариант есть. Если решила, что можешь уйти и в другом месте будет безопасней.

– Какой вариант?

– Лично в аэропорт отвезу. Не буду ни останавливать, ни возвращать.

– Так просто?

– Естественно. Я не собираюсь рядом предателей держать. Я отпущу тебя. Как только родишь моего ребенка – можешь убираться на все четыре стороны.

Я пораженно наблюдаю, как Саид направляется к выходу. Больше ничего не говорит, не обращает на меня внимания. Поправляет свою одежду, словно от грязи отряхивается, а после оставляет меня в одиночестве.

Кожа говорит в местах, где мужчина касался меня. Словно отпечаток оставил, который теперь пульсирует, напоминает о том, что произошло. Натягиваю платье ниже, скрывая ноги, но это не помогает. То, что беспокоит, внутри сидит, между вен затесалось.

Хаджиев, как тот никотин, в саму кровь впитался.

Ничем не вывести.

Я не понимаю, что происходит. К чему это представление было? Сначала угрожал, потом обвинял, лапал напоследок. А теперь бросает грубые, жестокие слова, и уходит.

История с Саидом настолько длинная, что всех деталей не упомнить. Но при этом точно уверена, что таким он ещё не был. Настолько… Безразличным. Словно за секунду перемкнуло, больше не интересую. И это то, чего мне так хотелось.

А при этом…

Скребет в душе, сковывает тревогой. Потому что предложение мужчины мне не нравится. Как бы мне не хотелось свободы, но то, что предлагает Саид… Нет, я не позволю ему забрать моего ребенка.

Нашего.

Решительно поднимаюсь на ноги, по памяти направляюсь к кабинету Хаджиева. Смелости во мне ни грамма, но остается надежда на бушующие гормоны. Потому что я не умею сопротивляться и саму себя отстаивать. С Саидом всегда проще промолчать и не нарываться, чем получить новый виток проблем.

С бывшим мужем было так же.

Но сейчас это касается не только меня. И я должно быть смелой за двоих, отстаивать то, что лучше для ребенка. Пусть малыш ещё не родился, да и я не представляю, как быть мамой… Но я разберусь.

И для начала разберусь с Саидом.

Стучу в дверь, не давая себе времени на раздумья. Хватить сомневаться и прокручивать всё в голове по кругу. После буду страдать и бояться, а сейчас мне нужно понять.

– Входи, - голос мужчины звучит ровно. И на лице не дергается ни один мускул, словно он совсем не удивлен. – Что тебе нужно, Ника?

– Поговорить.

– Мы уже всё обсудили. Иди в комнату, отдыхай. Я устал с тобой разбираться. Нет, - откидывается на спинку стула, внимательно рассматривает меня. Обманчиво расслабленный, а у меня всё тело свинцом наливается. – Если расскажешь, где Эмин прячется, то выделю тебе время.

– Я не знаю.

Правда ведь, понятия не имею. Сомневаюсь, что парень будет задерживаться в том месте, где прятал меня. Не дурак ведь, чтобы так рисковать, давно уехал оттуда.

А рассказывать хоть что-то Саиду… Это как признаться, что я плела интриги за его спиной, врала обо всём. Я сама себя загнала в ловушку, подставила так, как никто не смог бы.

Не представляю, как мне выбраться без проблем. Ложь Хаджиеву обернется бедой. Правда – тоже самое. Остается только каждое слово подбирать. Чтобы не врать в своих ответах, но при этом не говорить, что я Эмина видела.

– Я без понятия, где прячется твой племянник. Господи, я только вот узнала, что он жив!

– Тогда нам не о чем говорить, пташка. Не трать мое время зря.

– Я не… Нет, - повторяю тверже, сжимая пальцами спинку стула. Чтобы удержаться, не рухнуть от тяжелого взгляда. – Нам есть что обсудить. Ты не можешь просто так сказать те слова и уйти.

– Разве ты не этого хотела? Свобода, главное желание. Получи, распишись и прекрати меня доставать. Должна была понять, что я не в настроении.

– Хотела, - признаюсь тихо. Кусаю губу, стараюсь не смотреть на Саида. – Но ты не назвал цену и… Я хочу понимать, что будет после с моим ребенком. Ты ведь… Ты ведь не заберешь его, правда?

– Собираюсь. Я собираюсь забрать своего ребенка.

Всего одно слово, а через меня словно разряда тока пропустили. Выжигает всё внутри, заставляет дрожать. Едва стою на ногах, не понимаю, как Саид может быть настолько жестоким.

Я не знаю, что дальше будет. Я только свой диагноз узнала, даже живота не видно. Когда он появится? А через сколько месяцев малыш начнется пинаться? Я даже не могу сказать, что сразу, безусловно люблю ребенка.

Но я научусь! Разберусь, как любить, как быть готовой всё отдать ради своего сына или дочки. Ада научилась, и я смогу! А Хаджиев словно саму эту возможность хочет отобрать.

– Нет, - произношу так, словно мое слово что-то решает. – Клянусь, Саид, если ты решишь отобрать у меня ребенка…

– То что ты сделаешь, пташка?

– То я найду Эмина и точно против тебя сговор устрою! Решусь на всё то, в чём ты меня обвинял. Я не дам!...

– Угомонись. Сядь. Сядь, я сказал!

Падаю в кресло, сжимаю пальцами ткань платья. Пытаюсь успокоить разбушевавшееся сердце, которое грудную клетку ломает. Выбивает, ломает ребра, разносит по телу отчаяние.

Молчание длится всего несколько секунд, но мне оно кажется вечностью. Длиной, убивающей вечностью. Саид наливает в стакан алкоголь, делает глоток перед тем, как продолжить:

– Ты правда решила, что я позволю тебе уехать с моим ребенком?

– Не говори, что мечтал о детях.

– Не мечтал. Но один ребенок теперь у меня будет. Семья есть семья, пташка. И я её ценю. Поэтому сын останется со мной.

– А если девочка будет?

– Дочь тоже останется со мной.

И после этого мужчина спрашивает, почему я пыталась сбежать? Если бы у меня хоть малейший шанс был, то я бы им воспользовалась! Рванула прочь, лишь бы не слушать этих слов.

– Я тебе не доверяю, пташка. И не могу оставить ребенка с той, в ком сомневаюсь. Ты любишь бегать и скрываться. А рисковать я не собираюсь. Ребенок останется со мной, это не обсуждается.

– И что? Ты просто отберешь у меня малыша и выставишь на улицу? Я… Именно после такого, Саид, хочется сбежать от тебя. Ты себя слышишь? Ты хочешь… Нет.

Мотаю головой, когда на глаза набегают слезы. Разъедают глаза, легкие. Едва сдерживаю в себе всхлипы, чтобы не разрыдаться перед мужчиной. Если бы я только знала, чем обернётся наша первая встреча…