Я не такая.

Но остановиться не получается.

– Ответишь за это, пташка.

Угроза по телу растекается.

Правдивая, от которой тело немеет.

Саид за самоуправство наказать может.

– Не угрожай, - вместо уверенности сплошная мягкость в голосе. Просьба, смешанная со стоном. Саид давит пальцами на лоно, проникает сильнее, пресекает моё сопротивление. – Не угрожай мне.

– Или?

– Или я больше не буду. Ничего не буду. Не…

Если мужчина хоть слово скажет, на место поставит или велит смиренной быть… Я больше никогда в себе смелости не найду. Драйва этого пьянящего. Делать что-то, тянуться, а не отшатываться.

Хоть взгляд, и я не решусь снова. Сейчас ощущение, что кто-то другой в моей голове. Управляет руками, выгибается в пояснице, толкается навстречу горячим пальцам.

– Я не угрожаю, пташка, - чувствую его улыбку, которую мужчина прячет в моих волосах. Смешок довольный даже не пытается скрыть. – Я обещаю. Что за каждую твою ласку ты получишь ответ. Куда приятнее, правда?

– Да.

Удовольствие осязаемое, немного потянуться и смогу захватить. Но оно ускользает, когда мужчина впивается пальцами в мое тело. Двигает так, как ему удобнее.

Гладит, задирая одежду. По ребрам, груди, спускается к бедрам. Меня нездоровым восторгом накрывает, когда мужчина давит на колени. И я съезжаю чуть по его груди, растекаюсь.

– Ходи.

Прошу, всхлипывая. Привычная реакция как механизм, на касания Саида. Я даже не слежу, какую фигуру он двигает. Шахматное поле сейчас ненужный элемент.

Отвлекает.

– Ходи, пташка.

Возвращает мне удар, но всей силой сносит. Саид двигает пальцами быстро, проходится по лону. Вверх и вниз. Сильно, а после невесомо. Вспышки разнообразия, от которых меня на частички разрывает.

Словно на краю балансирую. Должна сорваться вниз, но мужчина тянет назад. Американские горки, которые замирают, а толчка не хватает, чтобы скорость набрать.

– Давай, Ника. Твоя игра, твой ход. Что ты хочешь?

– Ты знаешь…

– Не знаю. Не догадываюсь.

Меня ознобом бьет, кажется, что лихорадка вернулась. Сознание туманится, а слова произнести не могу. Но заставляю себя, выдавливаю слова. Помню, как Саид по-другому умеет.

Вырывать из меня признания.

Мучить лишними движениями, которые дров в костер добавляют, но не несут желаемого освобождения.

– Я хочу… Хочу кончить. Сейчас. Пожалуйста.

– Какая развратная и честная девочка.

Его голос сочится удовольствие, нотками гордости. Но мне сейчас так плевать. Потому что Саид перехватывает меня удобнее, не дает сдвинуться. И вводит в меня пальцы.

Ласкает, а я ухватиться за что-то пытаюсь. За подлокотник, руку мужчину, его бедро. Окончательно теряю связь с реальностью. Одурманена похотью, желанием.

Безумием.

Но в этом виноват Саид. Он что-то со мной сделал, чтобы я стала такой, как он хочет. Язык не поворачивается сказать что-то против. Только принимать всё, что мужчина дает.

И давать взамен.

Я не помню, в какой момент это происходит. Меня колотит от возбуждения, а потом кто-то тянет брюки Саида вниз. Он или я? Мой стон или наш общий? Его дрожь или меня в конвульсиях трясёт?

– Черт, пташка.

Произносит как ругательство, но для меня похвалой звучит. Когда касаюсь члена, который в руке подрагивает. Наливается кровью, обжигает. Одной рукой Саид меня ласкает, давит, обводит клитор, задевает и отпускает.

А другой обхватывает мою ладонь, показывает, как ему сделать приятно. Сжимает так, что мне самой больно. Но не останавливаюсь, веду ладонью. Шиплю от того, как Саид толкается в мой кулак.

Крышей поехала.

И не угнаться.

Только продолжать вариться в этом котле.

Если меня ждет ад…

То почему не получит полное наслаждение?

– Хочу… Первой кончить.

Голос чужой, хриплый и сорванный. Но Саид слушает меня. Бормочет что-то, но я его языка не понимаю. Догадываюсь только, как он обо мне отзывается.

И при этом желание выполняет.

Так просто…

Резко в меня пальцы вводит, сразу три. Наполняет до предела. Нотки боли смешиваются с наслаждением, простреливают. Ощущения, словно меня всю ломает.

В крошку стирает.

И это самое приятное ощущение в мире.

– Саид.

Кончаю с его именем на губах, не могу удержать внутри. Пусть слышит, до чего меня довёл. Ведь именно это мужчине и нужно. А я не в силах сейчас спорить.

Сквозь шум доносится вопрос мужчины. И я отвечаю, не думая. Называю случайный ход, даже не уверена, что его можно выполнить. Подло, жестоко так обыгрывать.

Но другого от Хаджиева жать нельзя.

И это только сильнее подталкивает в пучину порока. Как противостояние, которое я сама начала. Если прогнулась, то и его утащить за собой. В бездну лететь проще вдвоем.

Я сползаю с мужчины вниз, а он меня не останавливает. Только смотрит с интересом, не понимая, что я задумала. Я и сама не уверена, что смогу это выполнить.

Далеко за гранью.

За моими принципами.

Опускаюсь на холодный пол. Упираюсь коленями, продолжая водить пальцами по члену. Медленно изучаю каждую венку, не отрываю взгляда от мужчины.

А он шумно сглатывает, часто дышит. Весь напрягается, когда я наклоняюсь. Делала уже это, но сейчас… Впервые, когда мне самой настолько хочется.

Азарт подгоняет.

Смелость пьянит.

Я касаюсь губами набухшей головки, провожу языком, ощущая солоноватый вкус. Не знаю, как доставить ему удовольствие, раньше Саид сам всё делал. Я лишь принимала.

А теперь сама беру.

– Блядь.

Ругается непривычно, а у меня от этого всё подрагивает. Новая порция смазки пачкает, разливается по коже. Так легко завожусь второй раз. Заражаюсь этим развратом, ощущением вседозволенности.

Свободой, от которой сносит крышу.

И сильнее всего ведёт от реакции Саида.

Его ругани.

Взгляда, от которого сжимаю бёдра.

– Ты ходить должен.

Не представляю, откуда во мне это берётся. Дерзость, желание поддать. Ощущение, что я в руках сейчас всю власть держу. Могу что угодно сделать, и Саид меня не остановит.

– Пташка, не болтай. Открой ротик пошире.

– Нет.

И в противовес своим словам глубже принимаю член мужчины. Его вес давит на язык, горло сжимается инстинктивно. Кажется таким грязным и возбуждающим одновременно.

Что я творю?

В кого превращаюсь?

– Моя очередь отвлекать, Саид.

Мужчина запускает пальцы в мои волосы, надавливает. Шипит сквозь стиснутые зубы. Его пальцы царапают затылок, натягивают пряди. Резка боль сменяется нежными поглаживаниями.

Саид толкается бедрами вперед, входит в мой рот на всю длину. Горло першит от этого. Давлюсь, и давление тут же прекращается. Мужчина отступает, позволяя вдохнуть поток воздуха.

– Нарываешься.

– Мне прекратить?

– Рискни, - запрокидывает мою голову, наклоняется. – Точно по заднице отхватишь. Не показывай зубки, пташка, когда это не нужно. Расслабь горло, Ника. Я не буду больше так резко.

Киваю, бездумно соглашаюсь. Позволяю притянуть меня обратно, медленно толкнуться. Скользит по слюне, которой слишком много, стекает на подбородок.

Я чувствую себя такой грязной, испорченной.

Сломленной.

И прекращать не хочется.

Саид дает привыкнуть к его размеру, не спешит. Каждое движение растянутое, замедленное на миллионы лет. До упора, заставляя задыхаться, и назад, покидая.

– Подожди.

Прошу, жадно хватаю воздух. Перехватываю член мужчины возле основания. Сейчас это кажется таким естественным, истинной природой. Касаться его, не стыдиться.

– Ника…

– Ты заставил меня сделать ход. Я хочу услышать твой. Пожалуйста.

Прошу, облизывая губы. И ловлю момент, когда всё меняется. Саид откидывается на кресло, запрокидывает голову. Бормочет что-то невнятное, отмахивается.

Проигрывает, как я до этого.

– Дыши носом, - приказывает, ускоряя движения. – Шире, моя хорошая. Вот так, да. Черт.