– Какой?

– Что без меня ты не сможешь удовольствие получить.

Мне хочется упрямо возразить, что могу. Но Хаджиев уже доказал свою правоту. Наглядно показал, что без него удовольствие маячит на горизонте. Не приближается, пока мужчина не берёт всё в свои руки.

– Пфф.

Фыркаю, потому что нет другого оправдания. Саид смеётся, тянет кожу на талии. Оставляет щипок, наказывая за такую реакцию. А я кусаю его в отметку за шею.

Меня понемногу отпускает. Вся дрожь уходит, разлетается. И возбуждение, как хищный зверь, уползает в темноту. Ждет нового момента, чтобы растерзать меня.

– А ты со мной в душ не пойдешь? – спрашиваю, приподнимаясь. Нельзя всю жизнь пролежать так, хотя очень хочется. – Я… Я тоже могу.

– Что можешь, пташка?

– Показать, что твое удовольствие от меня зависит.

И я показываю. Стараюсь изо всех сил, ловя истинное наслаждение от того, как мужчина рычит и срывается. Держит меня всё крепче, отпускать не хочет.

А я больше не знаю, чего сама хочу.

Уходить?

Остаться?

Признаться откровенно, что Саид добился своего?

Или…

– Пташка, - мужчина недовольно скалится, натягивает мне на голову шапку. – Заболеешь, отхватишь.

– Ага.

Двигаюсь к машине, на автомате пристегиваюсь. Не слышу, что мне Саид говорит. Я вся сосредоточена на промелькнувшей мысли. Такой приятной и безумной одновременно.

Но у меня не получится признаться в собственном поражении. Я так долго боролась за свободу, но появляется надежда, что с Саидом будет не просто клетка.

Что-то большее.

Если Хаджиев не устроит допрос во время секса, то он никогда не узнает.

Я могу проиграть намеренно.

В нашей шахматной партии, сделать несколько неудачных ходов. Подставиться и с невинным взглядом признать, что Хаджиев играет лучше меня. Выигрывает наш спор.

И я остаюсь с ним.

Улыбаюсь, потому что это кажется лучшим решением! Самым надежным, сохраняющим мою гордость. И даже если всё будет плохо, то… То я расскажу и выкручусь.

Успею разобраться в характере мужчины, его жизни.

И не буду больше глупить.

– Твою…

Машина дергает, Саид резко бьет по тормозам. Прижимает меня рукой к сиденью до того, как ремень реагирует. Такая молниеносная защита, что у меня дыхание перехватывает.

– Что случилось?

Хаджиев кивает на дорогу. Поперек шоссе стоит единственный автомобиль, который перекрывает всю проезжую часть. А к капоту прислонился мужчина.

Даже в сумерках я его узнаю.

Темные волосы, уставший, но серьезный взгляд. Оскал вместо улыбки. А когда-то он казался беззаботным парнем, смахивал на обычного мажора. Как же всё меняется.

Эмин.

Он подбирается, отступает от своей машины. К нам двигается, останавливаясь на половине пути. Мужчина скрещивает руки внизу. И я понимаю, что у него в ладонях зажат пистолет.

Господи!

– Видишь, пташка, как другие за доброту платят?

– Саид!

– Сиди здесь, Ника. Пришло время закончить всё с племянником.

Я не могу поверить, что Саид оставил меня!

Да, Эмин меня не тронет. Именно этим мужчина объяснял то, что не так сильно меня опекает. Не был против, чтобы я завтра поехала к маме. Был твердо уверен, что мне никто не угрожает.

А ему?

Эмин ведь столько раз пытался убить Саида! А тот относится к жизни, будто она совсем не имеет значения. Или просто Хаджиев считает себя бессмертным.

Но это ведь не так.

Я не слышу о чём они говорят. Спина Саида преграждает мне весь обзор, я наклоняюсь, чтобы рассмотреть хоть что-то. Между мужчинами метров пять, но для пули это мелочь.

Господи!

Прикрываю рот, когда Эмин что-то бросает под ноги Саиду. Жду, что сейчас прозвучит взрыв. Что ещё это могло быть? Но ничего не происходит, звенит тишина.

Или мне так только кажется?

А затем Эмин поднимает пистолет. Наставляет его на моего мужчину, держит ровно. Продолжает говорить, взмахивает свободной рукой. Хладнокровный и жестокий.

Угрожает убить Саида.

Я дёргаю ручку двери, стараясь выбраться наружу. Мне нужно что-то сделать. Я не могу просто сидеть, пока там они разбираются. Когда Хаджиев может умереть.

Дверная ручка выскальзывает из дрожащих пальцев. Крепче сжимаю, но ничего не помогает. Дверь заблокирована, не поддается. Пытаюсь пальцами отодвинуть замок, тяну маленький язычок на себя.

Без толку.

Саид запер меня здесь!

Я шарю по бардачку, проверяю водительское сидение. Где-то должен был телефон Саида, я позвоню его братьям. Они приедут, конечно приедут. Или охрану пришлют, быстро. Они сделают так, чтобы никто не пострадал.

Но телефона нет. И Саид никому не звонил. Он даже охрану с собой не взял, так безрассудно! Если бы Хаджиев хотел помощи, он бы всё продумал наперёд.

Саид знал, что Эмин его ждёт.

Поэтому был так зол?

Поэтому не спешил?

Поэтому он…

Нет. Глотаю всхлипы, меня трясёт на месте. Я не верю, что Саид добровольно пошел на эту встречу. Зная, что Эмин попробует его убить. Сколько уже раз пытался!

Прикрываю ладонями губы, чтобы не кричат об безысходности. Хаджиев не мог так со мной поступить. Нет! Это не было прощание, он не прощался со мной.

А если…

Так настойчиво доказывал сегодня, что я принадлежу ему. Сама этого хочу. Неужели ему нужно было это услышать? Последняя игра, последняя победа перед…

– Нет, - хриплю, дыхание срывается. Вот-вот накроет новая паническая атака. – Нет.

Саид бы так со мной не поступил!

Он буквально переломал меня, чтобы я призналась. Сказала, всё что он хочет слышать. Мужчина бы не стал издеваться надо мной, чтобы потом я осталась одна. Без него.

Саид и так ведь знал.

Он бы не стал брать меня с собой! Смотреть, как его убивают. Хаджиев может быть жестоким, но ведь не настолько. Заставлять меня наблюдать и не иметь возможности что-то сделать.

Почему он тоже не взял пистолет?!

Пошел безоружным.

Бросил меня!

Я сама его убью. Воскрешу и убью, прикопаю. Так, что никто не найдет. И… И жалеть не буду! И мне плевать. И…

Захлёбываюсь оглушительными рыданиями, меня трясёт. Мысли мечутся, бьются в голове, причиняя боль. Только я ничего не могу придумать. Нет ни одной идея.

Я просто безмолвный зритель.

Я не хочу.

Не хочу, чтобы…

Чтобы…

– Сукин сын.

Ругаюсь, бью по крепкому стеклу. Но это не срабатывает. У него бронь везде, из пулемёта не пробить. Уже ведь пытались, а Саиду хоть бы хны. Выжил.

А встречу с племянником не переживу.

У Саида должен был быть план. Он ведь не просто сюда приехал, никого не взял. Но… Но меня бы тоже не взял! Он не брал меня на простой разговор в безопасном клубе. Где ничего не угрожало.

А тут… Нет.

Уверена, что Хаджиев не знал.

Не предусмотрел.

И плана у него нет.

Хватаю воздух, пока лёгкие жжет. Губы трясутся, и я впиваюсь ногтями в ладони. Чувствую, как лопается кожа от напора, на руках появляются капли крови.

Но это отрезвляет.

Зарываюсь пальцами в волосы, убираю их с лица. Слизываю с губ соленые капли, осматриваюсь. Пытаюсь найти что-то, что может помочь. Не верю, что у Саида нет никаких запасных вариантов. Даже в лучшие времена он не доверял своей охране на все сто процентов. И…

Выход. У него должен быть выход из машины, даже если внутри заблокировали. Я уверена, что Саид имеет десятки вариантов. Мне достаточно только одного.

Тянусь к водительской двери, шарю в поисках рычага. Черт! Почему я никогда не училась водить? Разбиралась бы, понимала, где открываются все двери в машине. Нажимаю на всё, что попадается под руку.

Яркий свет освещает дорогу, фары слепят мужчин. Вскидываю голову, надеясь, что это поможет Саиду. Но Эмин слишком далеко, и быстро приходит в себя.

Хаджиев на прицеле, а я обеспечила себе лучший обзор.

– Ненавижу!

Их двоих. Семейка психопатов, которая решила помериться силой. А страдаю я, всегда буду страдать. Между их разборками, главная жертвенная овца. Просто по очереди заносят нож.