Я почти забыла о своем вопросе, со стоном кусая занемевшие губы, когда насмешливый тихий хрипловатый голос зашептал прямо над ухом:
— Забавная ты, Ин. Не хочу, чтобы сейчас, пока тебе горло не перерезали, другие тобой пользовались… — он чуть отстранился, избавляясь от собственных мешающих штанов. — Мне самому пока охота…
Горячий живот вжался в мою поясницу, успевшую покрыться колкими мурашками на холодном сквозняке…
Наверное, я должна была бы обидеться на его слова. Но вместо этого мне почему-то стало легче… В принципе, я поняла их так, как мне удобнее — горло перережут или просто выпустят отсюда, по сути, почти одно и тоже в нашем случае…
— Больно! — я резко испуганно дёрнулась, внезапно почувствовав, как одновременно с несколькими пальцами внутрь входит член… — Прекрати…
Скорее, не больно, но весьма неприятно от непривычного давления и слишком тугой тянущей наполненности, вызывающей онемение и протестующие сокращения внутренних мышц…
— Да брось, — Костя тяжело захрипел мне в висок, нарочно глубже проталкивая пальцы. — Не девочка же, растянешься…
— Не хочу так… — я попыталась приподняться на локтях, с отвращением осознавая, что всё это переходит какие-то личные допустимые границы. — Убери руку…
— Будешь скулить — по локоть затолкаю, — он со злостью прижался ладонью к покалывающей от напряжения промежности, небрежно пнул коленом мои сжатые бёдра. — Не выводи. Расслабься лучше.
Сука…
Закусила губу до крови, послушно раздвигая ноги на ту ширину, которую позволяли спущенные штаны. Задохнулась вдохом на первом резком толчке члена…
Слишком тесно… Мокро так, что по бёдрам стекает остывающая влага… Мерзко до тошноты от осознания полной потери контроля над собственными ощущениями…
Хотелось сжаться, напрячь мышцы, привычно почувствовать движение внутри, а не эту беспомощность и навязанную чужую волю…
Стерпела ещё несколько глубоких толчков, блокирующих внутренние спазмы, пытаясь расслабиться и привыкнуть к ощущению распирающего изнутри жара…
Оргазм накрыл неожиданно. Где-то в самой глубине живота вдруг сорвалась мощная лавина, скручивающая покрывшееся испариной тело, вызывающая незнакомый страх, панику, дикое одуряющее перевозбуждение и резкое, жестокое, лишающее разума удовольствие… Слишком долгое, до судорог, до потери сознания, до остановки пульса, до погружения в бездну безумия и безвременья…
Смутно понимала, что Костина ладонь зажимает мне рот, мешая дышать, что он навалился сверху всем весом, пытаясь удержать меня на столе и не позволяя биться в конвульсиях, что мои пальцы до крови сжали край мелаллической столешницы, что по щекам текут обильные слёзы…
До края слуха долетали злые обрывочные фразы, но я не могла понять их смысл…
— Ну-у… Тише… Да не ори ты так… Тихо! Ну, Ин…
Неосознанно разрыдалась, обессиленно сползая на пол, едва Костя неуверенно выпустил меня из своих рук…
— Ин…
— У-уйди… Костя, пожалуйста… Просто у-уйди сейчас… — я обняла руками колени, задыхаясь от собственных эмоций.
— Твою мать… — Костя сердито сгрёб меня в охапку, подтащил к нижней полке, сел сам, усадил меня на колени. — Чего плакать-то теперь? Угомонись…
Меня трясло крупной дрожью. Тело всё ещё казалось лёгким, движения получались заторможенными, между ног до сих пор судорожно сжимался пульс, выталкивая продолжавшую сочиться влагу…
— Чего ревёшь, спрашиваю? — Костик легонько шлёпнул меня по левой груди. — Понравилось же…
Взвыла, отчаянно толкаясь кулаками в его плечи…
— Нет! Не понравилось! Я не хочу-у так… Никогда…
— Блять, Ин… — Костя перехватил мои запястья, с силой прижал к себе, обнял, царапая колючим подбородком мою шею. — Давай завязывай, а… Ты будто никогда не трахалась нормально. Только в мессионерской позе и при выключенном свете…
Он усмехнулся, кусая меня за мочку уха.
Нормально?! Вот это он называет нормальным? На языке появился привкус горечи…
— Иди к чёрту! — я от души пихнула Костю в грудь. — Ненавижу тебя…
— Взаимно, дурёха… — его насмешливый голос стал мягче. — Но трахаться это не мешает…
— Мешает! Не хочу с тобой… — я разревелась с новой силой, утыкаясь лбом в его плечо, прекрасно понимая, что веду себя как капризная истеричка. — Ненавижу…
Костя только раздражённо вздохнул, ворочая меня на своих коленях. Натянул на мою задницу штаны, накинул обратно на плечи кофту, сам застегнул мне молнию до самого подбородка…
Я действительно ненавидела его в этот момент. Но, к собственному ужасу, почему-то не испытывала ни стыда, ни стеснения перед этим человеком… Доверие?! Вряд ли это оно. Это что-то мерзкое, вызывающее брезгливость и отвращение, от этого хочется избавиться, забыть раз и навсегда…
— Успокоилась? — Костя дёрнул коленом, заставляя меня подпрыгнуть и машинально вцепиться в его куртку. — Ну теперь давай рассказывай, Ин…
— Что именно? — я вытерла глаза рукавом кофты.
— Где шлялась столько времени рассказывай. Мне вот очень интересно послушать… — Костя откинулся спиной к перегородке, принимая полулежачее положение. — И почему ты без трусов, тоже очень интересно.
Мозг лениво напрягся, сортируя информацию и отгоняя на второе место отголоски недавней близости. Тоже хотелось лечь, но я продолжала смирно сидеть на Костиных коленях, борясь с истомой и стараясь не обращать внимания на его бесстыжие лапы, даже сквозь одежду умудряющиеся потрогать, ущипнуть и облапать.
Почему-то об обнаружении одного из медпунктов я решила рассказать не задумываясь. Ну то есть я призналась, что где-то существует такое место, а в нём даже сохранилась действующая подача воды, и там осталось сохнуть моё постиранное бельё. Но где именно это место находится — увы, не смогу вспомнить, ибо была слишком уставшей и напуганной, чтобы запомнить координаты…
Не знаю, поверил Костя или нет. Он вообще слушал молча, иногда задумчиво выводя узоры на моей груди или небрежно накручивая на палец мои грязные волосы. Ну я в принципе и не соврала ведь…
— А на кой чёрт ты вообще так далеко попёрлась, Ин? — в ровном холодном голосе Костика не слышалось ни тени заинтересованности, но я почему-то почувствовала, как вибрирует воздух вокруг этого важного для него вопроса.
Как-то не к месту подумала о том, что проводить допросы у него получается гораздо лучше, чем общаться с женщинами… Впрочем, если судить по его беседам с Ленкой и Ольгой, с женщинами тоже иногда неплохо выходит, да.
Тряхнула головой, возвращаясь к теме вопроса.
— А вот здесь я, дорогой мой, у тебя хотела бы спросить, — не смогла отказать себе в ехидно-циничном тоне. — Дело в том, что я пошла за яблоками…
Костя перебил меня на полуслове:
— Ты сказала, что пойдёшь к воде, — его голос не изменился ни на йоту, но крепкая ладонь, уверенно опустившаяся всей тяжестью на моё колено, мгновенно охладила мой настрой.
Глубоко вздохнула, твёрдо решив не рассказывать про кружку, тоже оставшуюся в медпункте — идиотский на самом деле повод переться одной к центру периметра… Яблоки для Костика, наверное, более актуальная причина…
— Ну мало ли что я сказала, — я постаралась говорить спокойнее. — Мне есть захотелось…
— Серьёзно что ли?! — Костя с жёсткой усмешкой сжал пальцами моё бедро. — Ну так пошли бы вместе, в чём проблема была, Ин?
— Ещё мне одной побыть хотелось! — я нервно спихнула его руку, не выдержав болезненных щипков. — Трудно понять?!
Костя вздохнул, возвращая ладонь на место.
— Ладно, давай дальше.
— А дальше я встретила двух охотников и Ленку! — я всем корпусом повернулась к Косте, хотя в темноте не могла видеть его лица. — Вот теперь ты мне скажи! Как так вышло, что ты не смог предотвратить это?! И где все, Костя? Лёха, Оля… Почему ты сюда пришёл, а они нет…
Мой голос дрогнул, звеня страхом…
— Потому что я тебя искал, дура. Я возвращался сюда несколько раз за день, — Костик явно терял терпение. — Лёха и Оля спят в одном из офисов. Ленка пошла следом за тобой… За тобой, блять, пошла! Вышла через пять минут после твоего ухода, сказала, что тоже помыться хочет, а вдвоём не так страшно. Ещё через пять минут её увели… Что я по-твоему должен был сделать? Кинуться в драку на дебилов с автоматами? Я жить хочу, рыбка моя.
