Осталось главное — связь между душой и телом, разорванная во время боя со Стражем Врат. В ее руках появился Скипетр воли, на голове возникла Тиара разума, даруя силу фат. Прежде чем действовать, прикрыв глаза, Ния замерла на несколько долгих минут: внутреннее сосредоточение, погружение в себя — полученный отдых пошел на пользу и ей. Сила привычно откликнулась на зов, тонкими вихрями заклубившись вокруг. Осторожно приоткрыв глаза, девушка бережно коснулась ауры Рэна, начав медленно и предельно аккуратно укреплять эфирные нити, соединяющие душу и тело. Кто-то могущественный их восстановил, но сделал это торопливо, почти небрежно. Словно не обладал временем выполнить задуманное как надо… Знания же и сила у него точно были. Из всего сложнейшего клубка связей безошибочно выбраны магистральные и часть средних, формирующих каркас. Поэтому теперь ей не нужно восстанавливать основу, только уплотнить ее и взрастить самые тонкие нити, чтобы закрепить и усилить существующие, завершая чью-то работу.

Сотни серебристых лучиков словно паутина пронзали тело, стремясь к переливающемуся силой ядру души, образуя связь между ними. Импульс ее силы скользнул по ним, и девушка на секунду замерла, слушая отклик, а затем выделила одну из эфирных нитей. Слишком тонкая, слабая, почти исчезнувшая, не способная в должной мере удерживать душу. Сила плавно перетекает к нити, и та, повинуясь ее воле, плотнее обволакивает ядро, становится плотнее и ярче, не грозя больше исчезнуть от перенапряжения. Уже лучше. Завтра хорошо бы повторить, а пока надо дать ей окрепнуть. Теперь ты. Она осторожно переключает фокус внимания на ее соседку, находит едва видимое место разрыва, уплотняет его, пропускает импульс и, недовольно нахмурившись, слегка усиливает воздействие. Здесь придется повозиться. Кажется, она поняла, почему у Рэна не всегда получалось призвать Книгу или Активатор. Связь между аурными включениями и телом тоже была сильно повреждена, и последующее восстановление соединения тела с душой эту проблему полностью не решило. Придется заняться данным вопросом особо…

На «штопку» ушло почти все время до вечера, но фата была довольна проделанной работой. Устала. Она поняла это, закончив укреплять шестую за сегодня нить, и это не считая целого пучка выращенных «волосков». На всякий случай провела рукой по лбу Рэна и прислушалась к работе его организма. Здесь все в порядке: сердце стучит ровно и сильно, дыхание спокойное, угрозы нет. Можно и самой отдохнуть.

Закончив, она подошла к окну и, взглянув на подметающего двор священника, решила спуститься к нему. Старик с огромным уважением относился к ним, стараясь ни в коем случае не мешать их уединению и отдыху, но всегда был счастлив хоть немного поговорить с ней, явно соскучившись по живому общению.

Спустя два условных дня…

«Удобно», — я с интересом посмотрел на прибор, который Мистра поднесла к моей, восстановленной Дланью Фирины, руке. Быстрый укол не произвел впечатления, гораздо больше меня заинтересовали огоньки, загоревшиеся на боку устройства — два желтых индикатора, сигнализирующие о том, что организм уже весьма близок к привычному для себя состоянию.

— Хорошая штука, нужно будет оставить себе, если переживет пребывание в Бездне,— с аппетитом укусив яблоко, отгрыз почти половину, а после, бодро поднявшись с кровати, подошел к окну, продолжая жевать на ходу.

Аппетит был просто зверский: восстанавливающийся организм постоянно требовал пищи, и, если бы не крохотный огородик во дворе храма и пара яблонь, растущих рядом с гостевым домом, пришлось бы серьезно задуматься над тем, что они будут есть через пару дней.

Собираясь в Бездну, я по старой привычке проводника закинул в сумку немало припасов, но ни они, ни призванная еда из карт нормально придать сил не могли. Вроде бы жуешь, с удовольствием впивая зубы в аппетитные куски, набиваешь брюхо… а спустя короткое время понимаешь, что еле волочишь ноги, будто весь день скакал с мечом или прошагал от горизонта до горизонта. Энергия куда-то девалась, утекая, как вода сквозь решето, и приходилось собирать волю в кулак, чтобы не превращаться в тряпку. Хвала Хаосу, хоть местной воды хватало, да и старик-священник с самого начала щедро поделился с нами своим небольшим урожаем, несмотря на наши попытки его отговорить. И вот они, простые и неказистые фрукты и овощи, выращенные в стенах обители, давали сил немало, даже от небольшого кусочка… Надеюсь только, голодать сердобольного старца мы не заставим. Хотя, возможно, ему еда уже действительно не нужна. За все это время мы лишь пару раз видели, как он съел небольшое яблоко, скорее для того, чтобы попробовать его на вкус, чем из-за реальной потребности в пище. Похоже, возился он с огородом и яблонями только в силу привычки.

Вообще, все это место казалось чем-то абсурдным, тем, чего быть попросту не может. И похоже, чтобы самому находиться здесь, надо обладать немалой волей. Или верой. Не удивлюсь, если даже время тут почти остановилось. И все же — вот он, светлый храм в сердце Бездны, дает защиту и отдых, а думать сейчас о большем и не хочется.

Я посмотрел на табурет посреди комнаты, где, громко булькая, нагревалась коробка полевого пайка. Дает силы или нет, но живот забить хоть чем-нибудь хотелось. И если от этого будет пусть и малейшая, но польза…

— Мазар гон!!! — весело проорал толстяк в поварском колпаке на крышке коробки, извещая о том, что блюдо готово. Я осторожно потянул за красную ленту, приподнимая крышку. Та поддалась, и в лицо дыхнул пар от тушеного мяса с овощами, разнося по комнате восхитительный аромат.

— Кушать подано, — весело сказал и начал осторожно раскладывать рагу по двум глиняным плошкам, одну из которых протянул Мистре, сидящей напротив. Та, благодарно кивнув, взяла тарелку и с аппетитом стала есть. Небольшие дольки овощей, приправленные кисло-сладким соусом с крохотными кусочками мяса, были на удивление вкусными и исчезли с тарелки буквально за несколько минут.

Девушка еще собирала остатки соуса, когда я протянул ей небольшой кусочек шоколада и мелкое, неказистое местное яблоко. Взяв себе то же самое, откинулся на спинку кровати и задумчиво произнес:

— Ну что, как будем отсюда выбираться?

Бездна, Дом Похоти…

— Госпожа, мы не можем их найти, — заклинательница, опустив чародейский жезл, вышла из магического круга, где одна за другой стали угасать жаровни. — Поисковое заклинание словно упирается в защиту и рассеивается, не доходя до конечной цели.

— Хоть примерное расположение удалось установить? — уточнила королева суккубов, не отводя от чародейки тяжелого взгляда.

Два часа назад состоялось заседание совета лордов Ада. Гибель Бесформенного Дому Ярости никто не простил и прощать не собирался. Одно дело дежурная смерть Привратника, крохотный эпизод в бесконечной войне, и другое — его полное развоплощение, поставившее под угрозу интересы всех.

Пламя должно получать свое, и либо ты кормишь его другими, либо наполняешь собой. Отныне Дом Ярости обязан поддерживать пламя Бездны своими владениями, пока не будет создан или призван новый Страж Врат и не захвачен первый мир, что станет для Бездны кормом. Призыв или создание Стража также должен обеспечить Дом, что допустил его развоплощение, за счет собственных ресурсов. Таков был приговор Совета, утвержденный королем Ада, и если бы не танцующий среди языков огня, что идет по дороге силы в сердце Бездны, Дом Ярости пал бы, его б сожрали, разодрав на куски. Впрочем, не исключено, что с ним так и поступят, просто немного подождут, позволив решить общую проблему, а потом просто добьют обескровленный Дом.

В любом случае, Дом Ярости ждут очень непростые времена. Шайки диких наверняка попробуют на прочность защиту их границ, и учитывая сколько легионов Дом потерял…

Впрочем, сейчас это все абсолютно не важно, главное, чтобы о роли ее Дома в этой истории никто не узнал. Иначе их судьба будет значительно хуже. Одно дело проиграть врагу в тяжелой битве, другое — стать предателем интересов Бездны, помогая пришлым погасить Врата и уничтожить Привратника. У них нет бога-покровителя, одной своей тенью из пламени Бездны защищающего Дом, что служит для него источником силы. Их сожрут, ударив все и сразу, а из нее, в назидание другим, могут сделать нового Стража Врат, выжрав разум и память, оставив лишь голое ядро ее сущности…