— Ты еще здесь?

Священник на это ничего не ответил, лишь повыше вскинул свою свечу.

— Все еще прячешься за ней? — Алый Господин усмехнулся, шагнув чуть ближе. — Как тогда, во время падения… Они же умоляли тебя о спасении. Но ты так и не вышел за стены ограды, продолжая бубнить свои молитвы, лишь бы не слышать их крики.

— Я должен был защитить Ее, — отец Игнациус, подняв глаза, спокойно посмотрел демону в пустую красную маску.

— Это Он так сказал? Или ты сам решил, потому что испугался? Ведь значительно удобнее прятаться под покровом своего бога, чем выйти и попытаться дать нам бой. А как же другие, те, чьим мечом и щитом ты должен был стать? Защитить, оградить, стать лучом света, что молитвой и любовью должен был повергнуть нас в прах?

— Не тебе меня судить, демон, а Ему. Перед Ним я дам отчет за свою прожитую жизнь, за все сделанное и не сделанное мною.

— Тогда почему ты еще здесь, святоша, а не предстал перед богом?

— Не мне вмешиваться в Его помыслы. Раз я здесь, значит, так нужно, и мне остается смиренно принять Его волю.

Алый Господин замолчал, на миг наклонив голову к плечу, прежде чем снова заговорить.

— Тебя ведь, по сути, даже нет. Ты просто сломанная заезженная пластинка, снова и снова бубнящая слова, давно утратившие смысл. Отдай мне их, и можешь дальше сидеть в безвременье, спрятаться, забиться в своем уголке, занимаясь привычными и никому не нужными делами.

— Нет, демон, их ты не получишь, пока я здесь, на своем месте, — голос отца Игнациуса был спокоен и тверд. — Может, Отец так долго хранил меня от подобных тебе только ради этого дня, чтобы двое пришедших нашли в моем храме убежище и покой.

Не выдержав, Алый Господин вскинул перед собой скрещенные руки и резко выбросил их ладонями вперед. И разверзлось пространство. Из отрывшейся прорехи в ткани бытия, ведущей в самую глубь Ада, полилось Пламя Бездны — поток инфернального безумного переплетения силы, бесцветного огня, способного сжигать абсолютно все: материю, энергию, души… Одно из сильнейших заклинаний, доступных ему. Но пламя просто проносилось сквозь храмовую ограду, проклятую церквушку и самого священника, стоящего на пороге, не причиняя даже малейшего вреда, словно они были на разных планах, не соприкасающихся друг с другом…

Демон, заскрежетав зубами, сделал шаг назад, опуская голову, прежде чем вновь посмотрел на стоящего у него на пути.

— Пусть так, но тогда эти двое никогда не покинут это место. Или умрут, как только выйдут за его порог, и в этом тебе уже мое обещание.

Гибельное проклятье, сорвавшись с его уст, багряной чертой обвило храмовую ограду. И туман скрыл демона от чужих глаз.

Глава 9. Решения

— Просыпайся, соня.

Голос мамы раздается откуда-то сверху, разгоняя сонную хмарь. Мне не хочется просыпаться, тянет укутаться в сладкую дрему, как в уютное теплое одеяло, и поспать еще… Но мама знает, как с этим бороться: проводит прохладными пальцами по щеке, и я нехотя открываю глаза. Тишина. Низкий беленый потолок. Чуть повернув голову, вижу Мистру, сидящую рядом, — это ее пальцы я ощутил у себя на лице. Она насторожено смотрит на меня, словно опасаясь чего-то.

— Я думал, рай выглядит немного по-другому.

Слова словно булыжники с хрипом вываливаются из горла, и я натужно захожусь в тяжелом кашле, раздирающем пересохшее горло. Девушка, все поняв без слов, быстро поднесла к моим губам глиняную плошку с прохладной и удивительно вкусной водой, которая буквально провалилась в меня за несколько больших и долгих глотков. Стало легче, и я еще раз огляделся по сторонам, уже более осмысленным взглядом. Небольшая комнатушка со скудной обстановкой: пара кроватей, табурет вместо стола, ведро в углу да обшарпанная дверь с символом Паладиуса, висящим на ней. Больше всего похоже на келью какого-то небогатого монастыря либо приюта для бездомных.

— Мы живы? — я все же решил спросить на всякий случай. Обстановка вокруг настолько диссонировала с тем местом, где мы недавно были, что я в принципе готов к отрицательному ответу.

Фата, услышав этот вопрос, даже невольно улыбнулась, словно ожидая подобного.

— Мы живы, Рэн. Все хорошо. Мы в безопасности и надежно защищены. Нам ничто не угрожает.

— Но мы все еще в Бездне? — уточнил с отчаянной надеждой, буквально вцепившись взглядом в собеседницу, мечтая услышать «нет».

— К сожалению, да, — ответила та, опустив взгляд. — Мы смогли покинуть Акш’дхар и домен Ярости, но не саму Бездну.

Вкратце, не вдаваясь в подробности, она пересказала события, случившиеся после схватки. Я внимательно слушал ее, не перебивая, лишь иногда качал головой или с силой сжимал край одеяла, будто наяву вместе с ней переживая все произошедшее.

— Спасибо, — с трудом выдавил, когда Мистра, закончив говорить, посмотрела на меня. — Я… я очень тебе благодарен. Тогда, на площади, я был уверен, что это мой последний бой, после которого не будет уже ничего…

Пришлось ненадолго замолчать, опустив голову на подушку и прикрыв глаза. Недавние бои все еще давили: схватка с Бесформенным, сражение на площади, Коллекция, будь проклята она и все произошедшее там, и как завершающая точка — поединок с тварью, чуть не ставший последним. И тут это все… Храм, непонятно как заброшенный в Бездну, фата, сидящая рядом, и то, что они вдвоем сумели выжить во всей этой круговерти. Невероятно и кажется сном.

Прислушавшись к состоянию тела, мысленно хмыкнул и осторожно приподнялся на локтях, моя добровольная сиделка тут же подложила под спину вторую подушку со своей кровати и помогла устроиться поудобнее. Отдышавшись, поднял голову, внимательно посмотрел на Мистру, выжидательно наблюдающую за мной, и осторожно протянул к ней руку, взяв ее ладонь в свою.

— Прости меня, девочка, я сильно тебя подвел, взвалив на тебя столько всего… Ты невероятно сильная, раз смогла справиться с этим. Я в неоплатном долгу перед тобой и вряд ли смогу отдать его до конца жизни. Я, Рэнион, предлагаю тебе свою дружбу и помощь всегда и во всем, твои враги будут моими врагами, твои проблемы станут нашими общими, ты найдешь у меня поддержку во всем, кроме зла.

— Спасибо, — в свою очередь осторожно пожав мою ладонь, тихо произнесла девушка и, твердо посмотрев мне в глаза, ответила: — Я с гордостью принимаю все предложенное тобой и предлагаю тебе то же самое.

— Для меня это огромная честь, — я на несколько секунд склонил голову перед своей новой союзницей.

Голова внезапно начала кружиться. Пришлось с трудом сглотнуть и, откинувшись на подушки, уставиться в потолок, пытаясь сфокусировать взгляд и побороть тошноту.

— Тебе нужно отдыхать, — напарница сразу поняла мое состояние и помогла снова улечься.

Уф, наконец-то можно расслабиться…

Ния крепко прижала ко лбу своего пациента пару пальцев, небольшой расслабляющий импульс, и глаза ее собеседника стали закрываться сами собой. Жаль, что подобное можно проделать лишь непосредственно при контакте: ментально на него влияния не окажешь, но защита разума не реагировала на прямые физические воздействия на само тело, например, на ускорение или замедление тех или иных процессов, идущих внутри.

— Спи, любимый, — она осторожно поцеловала его в лоб, укрыв одеялом. — Тебе еще нужен отдых и покой.

Подняв с табурета небольшой прибор, один из оставленных Саравати, она поднесла его к руке Рэна. Из серебристого тубуса выглянула тонкая игла, клюнувшая открытую кожу. Пара красных капель улетает внутрь, несколько минут ожидания, и на корпусе устройства загораются несколько огоньков — два оранжевых и один желтый. Уже лучше, вчера все три были оранжевыми. Организм постепенно восстанавливается после истощения и передозировки алхимией, которую Рэн практически безостановочно пил в Акш’дхаре.

Теперь это. Ее пальцы пробежались по телу парня. Точечные импульсы силы пронзали мягкие ткани словно серебряные иглы, ускоряя работу органов — печени, почек, поджелудочной железы. Только важно не переборщить и быть предельно осторожной. Она лишь слегка ускорила их работу по очистке крови и выводе токсинов из организма. Здесь пока все. Тело Рэна постепенно восстанавливалось само, получив так необходимый для него покой.