Мистра осторожно коснулась таблички, провела кончиками пальцев по выбитому в металле лицу, затем взглянула на меня:

— Это не только обещание, это нечто большее, словно отголосок памяти, черты личности, — она растерянно развела руками, не зная как описать словами то, что почувствовала. Словно на миг она прикоснулась к личности бога, к поверхностным ее слоям. Я недоуменно пожал плечами, почувствовав образ, посланный мне фатой. Зачем было закреплять обещание так сложно? «Гефест» — имя буквально пронизывало все слои восприятия, словно стержень, нанизывая и удерживая на себе все сложные цепочки памяти, знаний и образов, вложенные в табличку. При этом сама клятва помочь шла где-то побоку, словно малозначительная второстепенная деталь…

Впрочем, это дела богов, а не смертных, главное, чтобы табличка сделала то, что я ждал от нее — открыла нам проход домой.

Кажется, мы куда-то подходим. Черный зев воронки провала словно раззявленная пасть втягивал в себя уныло бредущих големов. Даже я, вернув себе вместе с пробуждением Тай возможность более полно управлять щитом разума, чувствовал их нежелание продолжать спуск, и все же сила, что их звала и контролировала, не оставляла им выбора. Черный зев проглатывал их одного за другим. Наконец и наш треножник шагнул в черноту провала, погрузившись в его вязкую тьму. Сосущее чувство внутри желудка и шум в голове, мы проваливались или падали куда-то вниз… Не рискнув высовываться из-под плаща, окружающего в узкую щелку я не разобрал, но удара об землю так и не последовало. Темнота отступила, и я увидел в нескольких десятках шагов от нас раскаленный зев печи, а чуть поодаль — огромного краснокожего многорукого гиганта, с зажатыми в руках молотом, кнутом, лопатой и ломом. Раззявленный рот, покрытый щербатыми зубами, что-то ревел, но слова было невозможно разобрать в общем шуме, ибо тот шел отовсюду: стук, лязг, грохот, на время перекрывавший все. Мы словно попали внутрь огромного, непрерывно работающего механизма.

Големы неторопливо брели вперед, продвигаясь по просторному залу со множеством проходов, расползавшихся от него в разные стороны. В центре зала гигант с инструментами в руках изучал прибывающих, по очереди касаясь каждого одним из своих орудий. Вот массивный голем, один из наиболее крупных среди шедших в нашей партии, делает шаг вперед. Привратник быстро окидывает его оценивающим взглядом и наносит быстрый удар по плечу зажатой в руках лопатой. Увалень явно недоволен, пытается возразить, но почти мгновенно за первым следует еще один удар, только кнутом, отсекающий одну из каменных рук, и та, упав, разваливается кучками обломков угля, а потерявший в своей массе элементаль уныло бредет куда-то вниз…

— На растопку, — шепнула Мистра, повернувшись ко мне. — Мы сейчас среди заготовок, идет распределение их по работам.

— Это и есть Гефест? — с сомнением тихо спросил я, глядя на краснокожего гиганта.

— Нет, — быстро ответила фата. — Это просто привратник. Сам хозяин кузниц где-то внизу или наверху, точнее определить сложно.

— Попробуй с помощью нее, — попросил я, протянув ей золотистую табличку с запечатленным на ней лицом. — Она должна быть связана с тем, кто ее создал.

Мистра, быстро кивнув, подхватила наш пропуск домой и крепко прижала к металлу ладонь.

— Я чувствую его, — спустя несколько секунд произнесла она, — и кажется, он почувствовал меня.

— Тем легче, — ответил я. — Нам пора выбираться отсюда.

Все это время очередь продвигалась вперед, скоро подойдет черед и нашего треножника. Новый свист кнута привратника, и крохотный черный голем рассыпается на куски, а из него выбирается нечто, похожее на каменную горгулью с кнутом в руках.

— Надзиратель, — оценила девушка, против воли заинтересовавшаяся происходящим. Ей было интересно сравнить свои ощущения от каменных уродцев и итоговый результат. — Контролирует и подгоняет остальных.

— Готовься, — приподняв край плаща повыше, я огляделся по сторонам: мы стояли практически в самом конце очереди, вокруг никого.

— Хорошо, — согласно кивнула фата.

Поле незаметности отлично показало себя среди големов, они даже не почувствовали нашего присутствия. Думаю, его должно хватить, энергию щита лучше пока приберечь. И все же, решив подстраховаться, Мистра активировала еще и поле подавления жизни, скрывающее присутствие живых объектов от сканирующих заклинаний, о чем и сообщила мне.

— Сделала.

Я первым спустился вниз, готовый к возможной схватке. Быстрый кувырок, вскочить на ноги, оглянуться вокруг. Затем подхватить девушку, неловко спрыгнувшую с макушки голема. Не считая адского шума и грохота, вокруг все спокойно, наше появление осталось незамеченным: Привратник отвлекся на совсем крохотного голема. Повесив кнут на пояс, он сграбастал его своей лапищей и несколько раз скептически осмотрел со всех сторон, явно решая, куда же его определить. Видимо, так и не выбрав ничего подходящего, просто бросил мелкого элементаля в жерло печи, где несчастный неожиданно завизжал почти человеческим голосом, барахтаясь среди языков пламени.

— Нам туда, — дернула меня за руку фата, указывая на небольшой проход за спиной красного гиганта, ведущий куда-то наверх.

Мне оставалось лишь согласно кивнуть.

Прижавшись к стенке, мы короткими перебежками рванули вперед, из тени одного прохода в тень другого. Пробежать десяток шагов, замереть. Сортировка закончена, наш треножник, оказавшийся последним, был небрежно хлопнут по чаше лопатой и убрел куда-то вниз. Гигант, явно устав, припал на несколько секунд к ведру и начал с шумом пить. Хороший момент. Недалеко от нужного нам прохода виднелась небольшая кучка черных камней, видимо, остатки бедолаги, чем-то вызвавшего гнев Привратника, за ней вполне получится укрыться. От этой точки можно будет добраться к кучке поменьше, что находится всего в паре шагов от нашей цели…

Я почти добежал до нее, когда спину обжег резкий и сильный удар, отбросивший меня на несколько шагов в сторону, заставив зарыться лицом в каменную крошку. А по залу разнесся рев гиганта:

— Вы думаете, первые, кто захотел сюда проникнуть?!!

Дом Ярости, Зал чар и ритуалов

Ядро сущности пульсирует, то разгораясь, то угасая. Очищение постепенно выедает в нем остатки памяти и личности, всего того, что было Азамаем Пламенем Ярости. Алый Господин лично контролирует процесс. Здесь нужно действовать крайне осторожно, не перейти черту, вычищая эмоции и проявления характера, готовя основу Бесформенного, иначе ядро может легко распасться на сотни фрагментов, перестав быть чем-то единым. Подходящих же «заготовок» у Дома больше не осталось. И так пришлось оставить границы домена без должной защиты… Хотя, ему надо радоваться, что не успел потратить чужую сущность как планировал.

Упорство можно оставить, гнев, переходящий в ярость, тоже. Для будущего хранителя Огненных врат эти черты могут быть полезны. А вот это не нужно: шум арены, крики зрителей, чувство торжества над побежденным — это лишнее. Бесформенный лишь инструмент, призванный исполнять свою роль.

Браслет на руке завибрировал, когда архидемон осторожно зачищал ядро сущности от отголосков имени того, кто называл себя его братом, безжалостно уничтожая то, что делало Азамая именно тем, кем он был, и вносил новое имя, основу, что будет удерживать ядро от распада… Один из десятков глаз на лице неохотно скосился на метку сигнала. Он не мог приостановить кропотливый процесс ни на миг, рискуя потерять основу Бесформенного. Стоит этому произойти, и уже его суть ляжет на алтарь, заменяя утраченную. Танцующий в пламени лично пообещал ему это.

Сознание разделилось на несколько потоков, повинуясь его воле. Основной продолжал контролировать процесс перестройки личности, дополнительный изучал изменившуюся ситуацию, взятую им на контроль.

Все-таки ушли. Следящая метка, незаметно оставленная им возле храма, четко зафиксировала пространственный прокол. Заблокировав хаоситам физическую возможность покинуть Бездну, он все же учел, что они могут как-то использовать камень перехода, и подстраховался на этот счет. А в том, что чужаки забрали управляющий механизм портальных врат Зор’райга, Алый был уверен — на месте убравшейся в свою вселенную Коллекции осталась лишь пустая арка.