— Мне долго ждать? — из салона донесся нетерпеливый голос баронессы. Тереза сглотнула и покачиваясь подошла и залезла внутрь. Дверь хлопнула, закрываясь и Тереза почувствовала себя в ловушке. Сердце ее заколотилось от ужаса.

— Не сутулься! И что с тобой такое?

Тереза не могла говорить. Водитель обошел машину, сел за руль и завел мотор.

— Я… я не могу! — Тесс зашарила по дверце, ищу ручку. Она должна была выпрыгнуть отсюда до того, как эта ужасная штука поедет!

— Да что с тобой такое?!

— Простите, простите, я не могу. Я боюсь автомобилей!

— Что? Какая несусветная чушь! Руби, гони уже.

Машина сорвалась с места. Тереза зажмурилась и стала молиться и Матери и Творцу. Что угодно! Пускай будет Леонид Фетаро, или кровожадный Шеферд, убивающий любовниц. Кто угодно и что угодно только не эта тарахтящая машина смерти.

— Пожалуйста… остановите! Пожалуйста…. - заблеяла Тереза, вцепившись в собственную юбку.

— Не пори чушь, мы и так опаздываем. Да перестань ты, Руби отлично водит. Эта самая последняя модель. Руби, ну ладно уж, не гони так.

Скорость по ощущениям Терезы снизилась, глаза она открыть так и не решилась.

Пытка длилась и длилась. Роза попрыскала себя духами — до Терезы долетел назойливый запах.

— Это такое варварство, дорогая! И как ты будешь кататься со своими покровителями? Высший свет давно не использует кебы, знаешь ли! Эти вонючие лошади! Фи! Граф Анжуйский хочет пустить в Рейне кебы для черни на алхимических двигателях. Скоро лошади вообще уйдут в прошлое. А есть еще этот… Руби как там его? Ах, Леа Росси, точно! Так тот хочет строить что-то там на железных палках и пускать между городами, представляешь? Он, конечно мечтатель, но такой галантный и забавный. Если бы только не его лицо! Он что-то там повредил себе во время экспериментов и стал ужасен. Он, возможно, будет сегодня между прочим. Очень богат! Старое алхимическое семейство. Денег куры не клюют. Государственные контракты на армейскую форму и обмундирование, а война не за горами. Так что он может позволить себе содержать пару-тройку Роз, да только никто-то ему не по душе. Может ты приглянешься, а? Лови момент, дурочка.

Тереза была рада, что она болтает, хоть и не запомнила ни слова. Так было легче забыть о том, что она несется в железной коробке по улицам города и в любой момент может раздастся удар, скрежет, а дальше… смерть. И боль. Матерь, ну пожалуйста, скорее! Пусть это закончится!

— Перестань комкать платье! Ты помнешь и будешь выглядеть как кухарка! Только такого позора мне не хватало!

Тереза была на грани обморока. У нее этих дамских штучек отродясь не бывало — она была здорова и очень мало что могло ее испугать или вывести из себя, но автомобиль… Это было выше логики, здравого смысла и вообще всего. Она умирала от ужаса и ничего не могла с этим поделать. Дыхание стало частым и глубоким и все равно она чувствовала, что задыхается.

— Ос…остановите… Прошу… — пробормотала она из последних сил.

Но тут Руби видно вошел в крутой поворот. Терезу бросило на дверь и от ужаса она потеряла сознание.

Тереза нахмурилась и инстинктивно отвернула голову. Пахло чем-то ужасным.

— Добро пожаловать в мир бодрствующих, маленькая мисс.

Голос был незнакомым. Тереза разлепила глаза. Над ней склонился молодой мужчина.

— Вы кто? — прошептала она и тут же попыталась отстраниться. Он был как-то неприлично близко, а в лице его было что-то отталкивающее.

— Я единственный, кто в этом доме сошел за врача, — он едко, несимметрично улыбнулся и тепло посмотрел на нее. Тереза проморгалась и отметила его повседневный, совсем не нарядный фрак и маленький флакончик и ватку в руках.

— Простите, — пробормотала она оглядываясь. Мужчина убрал у нее из-под носа вонючую ватку видно с нашатырем. Тереза знала, что чувствительных барышень будят им, но чтобы ее! Она никогда не падала в обморок! Никогда!

Тесс попыталась приподняться, но мужчина остановил.

— Прошу вас, не так быстро. Полежите еще хотя бы минуту.

Тесс оставила попытки встать и откинулась на диванную подушку. Она лежала на тахте в богатом то ли кабинете то ли библиотеке. На каминной полке стояла целая коллекция дорогого фарфора, двери были из красного дерева, что стоило целое состояние, а на потолке красовалась роспись: Матерь благословляющая воинов на какую-то битву.

— Где я?

— Это поместье графа Ричарда Шеферда. Вы не помните как ехали сюда?

— О, Матерь! Прием! — Тесс попыталась вскочить, но крепкие руки мужчины удержали и вернули ее на подушку.

— Да-да, прием. И вы уже звезда вечера, не волнуйтесь, — он посмеялся. Тереза поняла, что правая сторона лица у него почти совсем не шевелится, что придавало улыбке насмешливость и едкость. Говорил он сдавленно, словно сквозь зубы. Она недоуменно поглядела на него, а он тотчас понял ее удивление.

— Простите, — он коснулся неподвижной щеки. — Это последствие одного эксперимента. Я порой забываю как выгляжу, когда улыбаюсь.

— Кто вы?

— Я Жан Ла Росси, алхимик. Быть может вы что-то слышали о…

— Лекарства.

— Простите?

— Я принимала ваши лекарства, — пробормотала Тесс.

— Да? Какие именно? — заинтересовался он, словно он был живописец, а она видела его картину.

— От чахотки.

— О, мне очень жаль, что вас постиг такой серьезный недуг. Но я надеюсь все в прошлом?

— Да. Они помогли.

— Я очень рад, Тереза.

Тесс смутилась. Незнакомый мужчина обращался к ней по имени. Не то чтобы это было таким вопиющим нарушением этикета, но он смотрел на нее как-то слишком заинтересованно.

— А где баронесса Леронье?

Мужчина отодвинулся немного и поставил пузырек с нашатырем на столик.

— Наслаждается вниманием и с большим удовольствием играет роль заботливой наседки, — Ла Росси снова улыбнулся, но тут же спохватился и согнал кривую улыбку с губ. — Ваше появление вызвало настоящий фурор. Все в лучших традициях театральной пьесы. Баронесса заламывающая руки врывается в фойе, сам генерал Борхед вносит милую невинную будущую розу на руках. С вами теперь жаждет познакомиться каждый на этом приеме.

Тереза судорожно соображала а в ее ли интересах привлекать внимание каждого на этом приеме. По всему выходило, что нет.

— Матерь, я не специально! — застонала она.

— Я знаю. Я способен отличить настоящий обморок от милого кокетства, — алхимику снова пришлось давить улыбку. Он встал и неловким движением одернул сюртук. — Если вам лучше, можете попытаться…

Тереза уже вскочила на ноги.

— Проклятье! — в сердцах ругнулась она оправляя юбки. — Это чертов автомобиль! Я боюсь их до ужаса.

— Отчего?

Тесс промолчала. На противоположной стене висело зеркало и она подошла и проверила лиф и прическу. Конечно, она выглядела бледненькой, но особо ничего не пострадало.

— Спасибо вам, — она обернулась на алхимика. Тот стоял неловко сцепив руки. — Я должна идти.

— Должны?

Тесс посмотрела на него в недоумении.

— Это ваш дебют, не так ли? Я сужу по… — он кивнул на браслеты из красной меди. Тесс инстинктивно, смущенным жестом закрыла один из них ладонью. Медленно отстранила руку.

— Увы, мы делаем в жизни не только то, что нам хочется, — вымучено улыбнулась. А этот Ла Росси был хорош собой. Когда-то, до своего «эксперимента». У него были густые пшеничные брови и волосы и светлые ресницы, и на этом фоне темно-зеленые глаза смотрелись яркими драгоценными камнями в золотой оправе. Красивый овал лица и мужественный подбородок, придавали ему чисто мужского шарма. Сейчас же из-за паралича мышц лицо постоянно подергивалось и выглядело отталкивающе. Даже немного пугающе. И он это прекрасно знал. Старался шевелить мимическими мышцами поменьше, но все равно улыбка назойливо лезла ему на губы и уродовала.

— Значит ли это, что вам не хочется становиться Розой?

Тереза вымучено улыбнулась и посмотрела на него снисходительно. В списке мужчин, для которых она должна была сегодня быть кроткой и очаровательной Жан Ла Росси не значился, и она и не думала с ним играть.