Тесс встала и присела в книксене.

— Добрый вечер, ваша светлость.

Женщина не переменила торжественного наряда, источала богатство и роскошь. В отличии от мужа и сына, она была рыжеволосой, белокожей и смотрелась уроженкой скорее Восточной Аркадии, чем Галивара. Женщина проплыла по комнате, взяла подбородок Терезы рукой, затянутой в белую шелковую перчатку.

— Ты девственница?

— Да, ваша светлость.

— У тебя были мужчины, которые лишь играли с тобой? Целовали, ласкали?

— Н-нет, ваша.. — Тесс зашипела от боли. Тонкие пальчики дамы с нечеловеческой силой сдавили ей подбородок.

— Не лги мне, сука.

— Д-да, поцелуи, у меня были поцелуи! — запищала Тесс.

— Открой рот!

Тесс послушно открыла. Волчица поглядела на ее язык и зубы.

— Сегодня ты спишь с моим сыном. И ты будешь с ним нежна, покорна и как бы ни прошло, будешь делать вид, что тебе нравится быть с ним, ты поняла?

— Д-да, ваша…

— Если после того как он ляжет с тобой, он не будет доволен, я найду тебя и выпущу кишки, ты поняла?

— Да, ваша светлость, — сказала Тесс, но в голосе ее поубавилось страха. Откровенные угрозы всегда действовали на нее как первый тычок в драке. Она ощеривалась. — А в чем дело? Ваш сын не умеет обращаться с женщинами?

— Ты не женщина, а кусок мяса на разок, моя дорогая. Не забывай об этом.

Она отпустила лицо, и Тесс потерла подбородок.

— За мной.

— Я бы хотела увидеть подписанные бумаги.

Графиня изумленно обернулась.

— Что прости?

— Бумаги. Я хочу увидеть бумагу, где написано сколько вы заплатите и кому именно.

Женщина смотрела на нее изумленно. Улыбнулась.

— А ты не такая дура, да?

— Нет, не такая, — Тесс не собиралась изображать больше вежливость. Раз она кусок мяса на разок, то какой смысл?

Графиня подплыла к шнурку и дернула. Тут же почтительно вошел лакей.

— Принесите бумаги о сделке, мисс желает видеть условия.

Лакей поклонился и вышел.

Тесс стояла опустив взгляд в пол. Ох, зря она показала свой норов, ох зря! Надо было строить святошу и дуру, но в любом случае нужно было убедиться насчет условий сделки.

Лакей принес бумаги положил на столик и удалился. Графине взяла документ на гербовой, заверенной алхимической печатью нотариальной гильдии, бумаге.

— Договор о праве первой ночи…

— Я сама хотела бы прочесть.

Ага, нашла дуру! Наговорит с три короба, а написано совсем другое. Женщина молча протянула ей бумагу.

Тесс быстро пробежалась глазами. Ее покупал граф Ричард Кендред Шеферд Третий для своего сына, капитана королевской гвардии Эверетта Ричарда Шеферда.

Сумма была вписана четко и числами и прописью. Десять тысяч марок распределенных согласно доверенности на заключение сделки. То есть половину старухе Харт и половине ей.

— Здесь ничего не сказано о том, кому достанутся деньги, если я умру, — Тесс подняла голову от бумаг и прямо посмотрела на оборотницу.

Графиня подняла брови в притворном изумлении. У Тесс душа ушла в пятки, когда она поняла, что оно именно что притворное. Она и правда рисковала соглашаясь на это все с оборотнем.

— Кто тебе сказал, что есть такой риск?

— Слухи ходят, ваша светлость.

— И что же ты хочешь тут вписать? Гарантии, что тебе не причинят вреда? Мы не пойдем на это. Оборотни в возрасте моего сына бывают… пылкими.

— Я хочу, чтобы в случае моей смерти деньги достались моему брату. И я хочу это вписать.

Женщина смотрела на нее все более внимательно.

— Прошу, — указала на перо. Перья у них были алхимические, то есть не нуждались в чернильнице. Даже в этом тут проявлялось богатство.

Тесс взяла перо и выбрав местечко на бумаге вписала: «В случае гибели Терезы Доплер, ее доля вознаграждения достается Анри Лафайету Доплеру и списание всех долгов приюта остается в силе согласно доверенности на заключение договора».

Графиня пробежала строчки глазами.

— Откуда ты умеешь писать и читать? — нахмурилась она.

Тесс пожала плечами. Рассказать этой женщине свою грустную историю в надежде на сочувствие? Ну-ну, только время терять.

— Хорошо, — графиня прикоснулась перстнем к печати, скрепляющей сделку. Та вспыхнула, подтверждая закрепление обеими сторонами новой строки.

— Все? — нетерпеливо спросила женщина.

— Все, — выдохнула Тереза и ей захотелось отчаянно разрыдаться от стыда и страха. Но она только вздернула подбородок и усмехнулась. — Ну где там ваш пылкий оборотень?

Эверетт Шеферд был вторым законным сыном графа Ричарда Шеферда Третьего, военного советника императора и генерала первой пехотной армии Священной Галиварской империи. Его семья или, вернее, стая принесли присягу короне четыре столетия назад и добились большого успеха как в военных компаниях, на которые император массово отправлял вышедших из подполья оборотней, так и в светской жизни.

Шеферды умели не только выпустить звериную ярость на поле боя, но и спланировать битву с учетом человеческих сил империи и противника. А главное — они научились сдерживать свои «дурные волчьи наклонности» в мраморных стенах дворцов, что возвысило их при дворе и сделало фамилию фаворитами почившего двести лет назад императора Карла Второго Завоевателя.

Все это сделало Шефердов сильнейшей, богатейшей и самой обласканной светом стаей волков-оборотней в стране.

Эверетту недавно исполнилось двадцать, он считался уже взрослым волком. Как и все дворянские мальчики хоть оборотни хоть нет, прошел подготовку в лучшей военной академии империи. Проявил себя великолепным тактиком и решительным стратегом в штабе и очень сильным и изобретательным воином в поле.

Его оборотническая ипостась была черной, лохматой и устрашающей. Он блестяще освоил частичные трансформации и связанные с этим боевые искусства, выработанные в стае. А также, что было весьма редким даром, умел применить нюх и слух оборотня вовсе не прибегая к трансформации тела. Наставники семейства, мастера тренировки оборотнических навыков, хвалили его успехи отцу и настойчиво рекомендовали поскорее продолжить род, ведь в нем сила фамилии проявилась особенно, даже уникально, ярко.

В свете Эверетт был обходителен и галантен с дамами и многие светские львицы находили его чуть отстраненную и тихую манеру держаться «загадочной и очаровательной».

Эверетт, если бы его хоть раз спросили какую карьеру он хотел сделать, не выбрал бы военную. Но его не спрашивали. Его увлечение науками, алхимическими экспериментами и растущая на глазах личная библиотека только тревожила и раздражала отца. По мнению графа Шеферда, оборотню не пристало совать нос в эту исконно людскую стезю. Возиться с книгами и склянками как эти плешивые алхимики? Мещанская забота! Только время тратить!

Оборотни были мастера в том, чтобы воевать и убивать, от Эверетта ждали, что он не посрамит фамилию и сделает военную карьеру. Он не посрамил и сделал. С кампании в Батурских горах— местной военной операции, которую император проводил как раз когда Эверетт проходил службу в академии и на которую отец лично отправил Ретта понюхать пороху, он привез две звезды доблести и получил от императора эполеты капитана гвардии.

Эверетт добился приличествующих успехов во всем, за что бы его ни заставляли взяться и только одно в последнее время выводила графа Ричарда из себя.

— Когда ты уже заделаешь кому-нибудь волчонка, черт побери?! — бушевал отец, когда они ехали в экипаже из дальнего поместья в столицу. Увы, проселочные дороги в графстве Мотавийском все еще были в таком плачевном состоянии, что проехать на автомобиле тут было невозможно. Приходилось трястись по старинке, на перекладных. — Сколько можно ждать? Тебе двадцать! У Хэла в восемнадцать уже был от человеческой женщины. В двадцать он уже выбрал волчицу. Ты должен понимать ответственность перед стаей! И вообще, чем дольше ты тянешь, тем сильнее риск.