Натаниэль покачал головой и тихо порадовался, что захватил одну из дальних кабинок. Голос Валери было слышно, даже когда они не пытались перекрикивать музыку. Предмет ее нападок не ведал о споре ни сном ни духом. Певичка счастливо пребывала в своем мире, безжалостно искажая мотив до неузнаваемости.

— Не защищай его, я не говорила, что он ужасен в роли трансвестита, — не сдавалась Валери.

— Это потому, что она не трансвестит. Голос у нее скрипучий, вот и…

— Да этим голосом можно стекло растереть в порошок!

— У многих женщин низкий голос.

— А еще больше — у мужчин.

— Удивительно, как это ты до сих пор не вытолкала нас отсюда.

— Я не пыталась. Хочешь?

Валери глянула озорно поверх бокала, и Натаниэль ответил, закатив на мгновение глаза. Спев одну песню, певичка глубоко затянулась сигаретой и принялась за другую. Валери поморщилась. Хоть ей и нравилась эта песня, она задумалась, не пора ли уйти. Разговор, однако, не был окончен.

— Дело не в голосе, — сказала она, — а в челюсти, которой можно колоть орехи, и лошадиных икрах.

— Защищаешься? Тебе просто обидно, что она выше ростом.

— Ох, кому-то сейчас влетит, дружочек.

— Одни обещания… Смешно в этом городе удивляться, надо идти в те клубы, где ты непременно будешь права.

— Заманчиво, но нет. Давай лучше вернемся к ирландским парням — глянем, не передрались ли.

— О, только не это. Опять начнешь кокетничать с группой. Нехорошо, что из-за тебя они устроили поединок прямо на сцене.

— Я всего лишь маленькая девочка.

— Маленькая?!

Валери нырнула под стол и ущипнула его за бок. Натаниэль не остался в долгу, вскочил с места и направился к двери раньше, чем ему отомстили. Она последовала за ним на улицу, во взгляде читалось сладкое убийство.

Девушка вприпрыжку бежала по Кварталу с любопытством котенка и энергией щенка. Натаниэль лишь старался не отставать, и улыбка не сходила с его лица. Видя, что вечер веселит и захватывает Валери все больше, он тоже чувствовал себя все раскованнее, позволяя себе увлечься.

Наконец, решив, что пора передохнуть, они зашли в сравнительно спокойный бар. Ансамбль, который, судя по инструментам и внешнему виду, смахивал на кавер-группу, взял короткую паузу. Парочка нашла свободные места в конце бара и заказала напитки. Валери, наклонившись, первой — мимо Натаниэля — потянулась к вазе с орешками и ему открылись виды, что ни в сказке сказать.

— Эй, Вал! — послышался голос сзади. Испугавшись, Валери так и замерла с протянутой рукой.

Она попыталась сохранить достоинство, задвинув вазу обратно и одернув платье. Затем повернулась. К ней навстречу, со стороны сцены, шел Малыш Блю.

— Валери Маккэндлс! Наконец-то ты соизволила прийти послушать, как я играю, — воскликнул он.

— Ну да, конечно, — скрывая досаду, ответила она. — Я ведь обещала, разве нет?

— Как же так, Валери? Ты не говорила, что у тебя здесь работает друг, — улыбаясь, сказал Натаниэль.

Она бросила на него предупредительный взгляд, но его улыбка стала только шире.

— Я сомневалась, что он играет сегодня вечером, и подумала, что надо бы проверить.

Разочарованный Малыш Блю смущенно переводил взгляд с Натаниэля на Валери, и его лицо слегка помрачнело. Пожав плечами, он отбросил сомнения.

— Позвольте, я принесу вам что-нибудь выпить.

— Не нужно, — возразил Натаниэль. — Я уже заказал по первой.

— Тогда за мной вторая. Слышишь?

Бармен кивнул в ответ и поставил пустые стаканчики, чтобы пометить их, как «оплачено». Натаниэль кивнул и протянул руку.

— Натаниэль, между прочим. А вы?

— Малыш Блю.

Оглядывая друг друга, они обменялись рукопожатием.

— Кажется, тебя ждет ансамбль.

Натаниэль кивнул на сцену, где уже собрались остальные музыканты. Малыш Блю стоял в нерешительности, бросая взгляды на Валери. Тем не менее он снова быстро пожал плечами и, когда Натаниэль отпустил его руку, повернулся к сцене. Натаниэль наклонился к девушке:

— Значит, музыканты?

— Тс-с, тихо! Я помогла ему двигать диван. — Валери вернулась к стаканчику.

— И долго двигали?

— Ах ты!..

Валери пихнула его — не сказать, чтобы шутливо. Он потер плечо и взглянул на сцену. Группа уже разыгрывалась перед первым номером.

— Пойдем отсюда, — бросил он.

— Не могу. По крайней мере не сейчас. Иначе он подумает, что я пришла только затем, чтобы послушать музыку. Может, чуть позже.

— Не хочу здесь оставаться. — Натаниэль наклонился к ней, и голос звучал настойчивее, чем раньше.

— Ну… на самом деле мне тоже не хочется. Но это обидит, может задеть его чувства. Сначала допьем.

— Только то, что на столе, никаких повторов.

Они долго смотрели друг другу в глаза. Валери отвела взгляд первой, покачав головой. Затем тряхнула головой сильнее, словно пытаясь сбросить его взгляд.

— Нет, это и в самом деле будет обидно. Все-таки по две — но не больше.

— Хорошо.

Натаниэль вздохнул и немного раздраженно откинулся на стуле. Почему, Валери не понимала. Он продолжал смотреть на нее странноватым взглядом, но выпивка и музыка снова вернули им радостный настрой. Из бара они выходили рука об руку.

Малыш Блю смотрел им вслед, Валери даже не махнула ему на прощание. Он пожал плечами и начал новую песню.

Гриффен открыл глаза и тут же пожалел об этом. Несмотря на плотные шторы на окнах, в комнату пробивался свет. Не мягкий, послеполуденный или вечерний, а жесткие, прямые лучи солнца в зените. Значит, сон длился в лучшем случае только шесть часов. Хуже того, он сознавал, что пробудился окончательно, жалей не жалей. Что теперь делать, Гриффен и понятия не имел, но пытаться вновь заснуть было более чем бесполезно. Впрочем, не такая уж и головоломка — если бы не тот редкий случай, когда он проснулся в одиночестве.

Поэтому он заставил себя встать и принял горячий душ, смывший последние остатки сна. Заглядывать в холодильник было так же бесполезно, как и снова ложиться в постель. Да и желудок еще не оправился от прошедшей ночи. Какая уж там пища. Что действительно стоило попробовать, так это опохмелиться. Днем он обычно не притрагивался к спиртному, но сейчас неспешно выпитый стаканчик принес бы ощутимую пользу. Решено. Гриффен шагнул за порог…

И отпрянул обратно.

«Очки! Срочно темные очки, вот что надо!» Гриффен потер глаза и начал шарить по комнате. Торопясь, он ударился ногой о край кофейного столика. Схватившись за ушибленное место, грязно выругался. Только этого сейчас не хватало…

Глянув на руки, Гриффен замер. Опять чешуйки! Памятуя о словах Джерома, он заставил себя успокоиться, начал дышать медленно и ровно. Чешуйки постепенно исчезли.

Черт! Надо быть осторожным и уметь владеть собой. Не хватало только, помимо своей воли, на глазах у всех превратиться в дракона.

Двигаясь неторопливо и осмотрительно, он отыскал и тут же надел солнцезащитные очки. Экипированный против полуденного солнца, снова вышел на улицу.

По пути Гриффен остановился у двери в апартаменты сестры и постучался. Валери вела более активный дневной образ жизни, и ему подумалось, что маленькая компания совсем не помешает. Кроме того, она могла бы подсказать, чем заняться в Квартале до пяти часов дня. Увы, но ответа не последовало, и он покинул здание один.

На взгляд Гриффена, днем Французский квартал представлял собой совершенно другой мир. К тому времени, когда он просыпался и выбирался на улицу, лавки и галереи были уже закрыты, рестораны переключались на дневное меню, часы послеобеденных скидок уходили в прошлое. Раньше он всегда выходил из дома с какой-то определенной целью. Например, пройтись по магазинам, чтобы обновить гардероб. Сегодня же бродил как неприкаянный, с любопытством поглядывая по сторонам.

Наиболее разительные перемены коснулись Бурбон-стрит. Туристы слонялись в поисках бус и выпивки. Их, однако, было куда меньше. Они выглядели слегка потерянно, будто пришли на вечеринку, в начале которой кто-то со столов убрал меню.