Хантер утвердительно кивнул.

— Но у меня не было ни времени, ни оснований возвращаться в управление и подавать запрос, чтобы мне выделили людей для наружного наблюдения. У меня не было ничего, кроме подозрений и прозвища.

— И ты решил в очередной раз нарушить правила и сам вести наружное наблюдение, — без малейшего неодобрения в голосе констатировала факт капитан Блейк.

— Ага, причем круглосуточно, — поддакнул ей Хантер.

— И что предприняла Оливия? — поинтересовалась Алиса.

— Бо?льшую часть дня Оливия из дома не выходила.

— Думаю, она разрабатывала новый план действий, — предположила капитан Блейк.

— Потом она поехала прямиком на Вудленд-Хиллз, где встретилась на автостоянке со Скоттом Брэдли. Мужчина пересел в ее машину.

Присутствующие нахмурились.

— Рискну предположить, — сказал Хантер, — что Оливия уже встречалась со Скоттом некоторое время. Он, конечно, женат, но питает слабость к симпатичным женщинам, особенно если они говорят, что любят подчиняться. Оливия знала, как его завлечь. Уверен, она уже некоторое время мариновала Скотта, доводя его до нужной кондиции.

— И это объясняет изменения в ее поведении, — сказал Гарсия. — С предыдущими жертвами она чувствовала себя комфортно и в полной безопасности — дома у Николсона, на лодке у Нэшорна и в кабинете у Литлвуда. У Скотта Брэдли — жена и две дочери, что делало использование его дома более чем проблематичным. У него нет собственного кабинета. Скотт Брэдли — брокер. Вместе с ним в одном помещении работают еще десятки людей.

Хантер был полностью согласен с напарником.

— Все, что ей нужно было делать, — позвонить Скотту и сказать, что она хочет встретиться с ним вечером, — поделилась своей догадкой Алиса. — Уверена, он не задумываясь изменил бы все свои планы ради встречи с ней.

— Мне кажется, Оливия не собиралась оставаться в живых, — вслух размышляла капитан Блейк, — даже если бы мы ее и не поймали. Она знала, что не окажется в тюрьме, потому что не хотела больше жить.

Роберт Хантер молчал.

— Рассказ Деррика Николсона, — продолжала Алиса, — разрушил ее психику. Такой ломки ее нервная система просто не выдержала. Если бы вам вдруг сказали, что всю жизнь вам врали, что вашу мать жестоко убили, расчленили и избавились от ее останков так, словно это мусор… Если бы вам назвали имена виновных, но при этом вы бы знали, что они не понесли и никогда не понесут заслуженного наказания… Что бы вы сделали? Как человек может продолжать вести нормальную жизнь, зная такое? Для Оливии, в тюрьме или на свободе, жизнь была бы мукой.

— Она пожертвовала жизнью ради того, чтобы правосудие свершилось, — сказал Хантер. — Наша юридическая система не смогла покарать убийц ее матери, и вследствие этого Оливия погибла.

Воцарилась тишина.

— Я знаю, что мы действовали в рамках закона, — сказала капитан Блейк, сокрушенно качая головой. — Возможно, нам и не следовало так торопиться. Если бы даже Оливия Николсон полностью исполнила свой план мести в отношении всех четырех, я бы не сожалела об этом… нисколько. Этот подонок Скотт Брэдли еще легко отделался. Один отрезанный палец. Он заслужил большего… Кстати, Брэдли утверждает, что ты хладнокровно его вырубил.

Хантер хранил молчание.

— Ну… ладно… Как я понимаю, — продолжала капитан, — этому типу через многое довелось пройти, а под воздействием сильного стресса в голове у человека все может перепутаться. Скотту Брэдли только почудилось, что ты его ударил. — Замолчав, женщина оглядела присутствующих. — Да… Как по мне, вполне разумное объяснение.

Гарсия рассказал Хантеру о том, что случилось в Помоне. Кена Сандса арестовали. Карлос собирался позвонить детективу Рики Корби, расследующему убийство Тито. Как-никак, Сандс — главный подозреваемый по этому делу.

Стояла глубокая ночь, когда Роберт Хантер закончил составлять отчет. Он спустился по лестнице и оставил бумаги на столе у капитана Блейк. Завтра утром отчет будет у нее под рукой.

В кармане зазвонил мобильный телефон. Мужчина вытащил аппарат.

— Детектив Хантер.

— Роберт! Это Алиса.

Детектива настолько поглотила бумажная работа, что он даже не заметил, как Алиса, сложив свои вещи, ушла из офиса еще несколько часов назад.

— Я звоню сказать, что была рада снова с тобой увидеться, — продолжала женщина. — Работа с тобой обогатила меня незабываемыми впечатлениями.

— И я был рад с тобой увидеться.

— Ты ведь меня не помнил.

Хантер помолчал несколько секунд.

— В любом случае, мы работаем в смежных ведомствах. Ты ведь не собираешься уходить из окружной прокуратуры?

— Нет, не собираюсь.

Повисла неловкая пауза.

Роберт взглянул на часы.

— Ты сейчас занята? Хочешь пойти в бар?

— Прямо сейчас?

Удивление в голосе Алисы было вызвано отнюдь не поздним временем.

— Да. Я так устал, что стаканчик-другой виски мне совсем не помешает.

Алиса молчала.

— И я сейчас не могу оставаться в одиночестве, — добавил Хантер.

— Хорошо. Я согласна.

Мужчина улыбнулся.

— Как насчет того, чтобы встретиться в «Эдисоне»? Этот бар расположен в Доме Хиггинса на пересечении Второй улицы и Мейн-стрит.

— Хорошо. Я знаю этот бар. Подъеду через полчаса. Подойдет?

— Буду ждать, — сказал Хантер и нажал на «отбой».

Выйдя из административного здания полиции, мужчина остановился на углу Южного Бродвея и Первой Вест-стрит. Здесь он немного постоял, наблюдая за уличным движением. Его рука коснулась свежих царапин на щеке. Только тогда Хантер заметил зажатый в руке конверт. В графе «адресат» значилась Мишель Говард, главный редактор «Лос-Анджелес таймс». Несколько лет назад ее признание в том, что в подростковом возрасте она стала жертвой группового изнасилования, вызвало настоящую сенсацию. Насильников так и не поймали.

Хантер не сказал Гарсии, капитану Блейк, Алисе и остальным коллегам о звукозаписывающем устройстве, которое Оливия ему передала. Вытащив магнитофон из кармана, детектив долго его разглядывал, а потом сунул в конверт, заклеил и опустил в почтовый ящик, возле которого стоял.

С этим покончено.

Хантер зашагал к «Эдисону».