После полуночи в тот день, когда рота Безымянного капитана обосновалась в долине, прибыл и саперный взвод, задержавшийся потому, что ему пришлось ремонтировать электрическую и телефонную линию вдоль реки. Его прибытие означало, что в оккупированной долине снова появился свет и заработал телефон. В штабе, расположенном в здании начальной школы, ярко загорелись лампочки. Солдаты, с наступлением темноты пребывавшие в страхе, увидев ярко горящие лампы, подняли радостный крик, который разнесся по долине и долетел до девственного леса. Будто восстановление электросети и телефонной связи утверждало их господство над дикими аборигенами этого края. И офицеры не пресекли вопиющего нарушения воинской дисциплины.

Безымянный капитан поднял трубку, чтобы позвонить в штаб полка. Но, прижав ее крепко к уху, услышал вдруг предостерегающий голос:

– Вы начали бессмысленную войну! Оставьте нас в покое и завтра же утром убирайтесь из долины!

Это был голос старика. Чувствовалось, что он мудр и осторожен, но в то же время готов к решительным действиям. Безымянному капитану очень хотелось убедить себя в том, что с ним разговаривал необразованный да к тому же еще и помешанный человек, но все же он не мог отделаться от тягостного ощущения, что слышал голос самого главного их командира. После этого телефон умолк, а когда Безымянный капитан напустился на офицера саперного взвода за нерадивость, погасло и электричество. И почти одновременно раздался мощный взрыв, который возвестил солдатам армии Великой Японской империи, вступившим в долину, что линии электрической и телефонной связи взлетели на воздух.

Передача по телефону воли руководства партизанского отряда была осуществлена вскоре после того, как саперный взвод прибыл в долину, с помощью аппаратуры телефонного подслушивания, установленной инженером лесного оружейного завода, а последовавший затем взрыв – с помощью им же созданного взрывного устройства. Предупреждение Безымянному капитану сделал, разумеется, один из стариков, но мы, дети, были убеждены, что не кто иной, как Разрушитель, являвшийся в снах и руководивший пятидесятидневной войной, проник в телефонную трубку и разговаривал с Безымянным капитаном. А отец-настоятель утверждал, что телефонный разговор просто пригрезился Безымянному капитану, который видел сны наяву. Значит, Разрушитель проник в сон вражеского командира. Безымянный капитан, сестренка, устроив после капитуляции деревни-государства-микрокосма судилище, лично опрашивал всех стариков и установил, что ни у кого из них голос не похож на тот, который обращался к нему по телефону. И его охватило отчаяние: он подозревал, что истинный руководитель пятидесятидневной войны, пройдя через девственный лес, скрылся в далеком городе, но капитулировавшие держат это в секрете…

На следующее утро после вступления в долину Безымянный капитан, несмотря на то что накануне допоздна не сомкнул глаз, встал спозаранку и в сопровождении пятерых офицеров и унтер-офицеров, прихватив для охраны солдат, поднялся на возвышающийся над долиной утес. В символическом смысле этого действия можно увидеть параллель с легендой о том, как Разрушитель, превратившись в великана, каждое утро обозревал отсюда долину, высматривая, не вторгся ли внешний враг. Утес, видно, обладал некими геоморфологическими свойствами, которые привлекали к нему людей, обладавших верховной властью в долине. Повернувшись спиной к тополю-великану и топча мох, покрывавший утес, Безымянный капитан взирал на расстилавшуюся далеко внизу долину. Особенно заинтересовал его рельеф горловины. План разрушить горловину – вход в эту мешкообразную впадину, – осуществленный Безымянным капитаном после пятидесятидневной войны, видимо, родился у него еще во время того утреннего осмотра. Потом он поднял голову и, словно упиваясь горным воздухом, оглядел девственный лес. Поворачиваясь, он запечатлевал в памяти панораму в целом. Некоторые утверждали, что, кружась вокруг собственной оси, он мелко переступал, точно капризный ребенок, от нетерпения топающий ногами.

Однако, сестренка, разве не должен был молча топтавшийся на одном месте Безымянный капитан, как профессиональный военный, сдерживать себя, чтобы не показывать, какие чувства вскипают в его сердце? В ярких лучах утреннего летнего солнца вечнозеленые растения поражали пышностью, деревья трепетали ярко-зелеными нежными листочками, так контрастирующими с их могучими стволами. Если смотреть с утеса, чуть откинув голову, то можно увидеть, как в непроглядную даль уходят волны леса, и нет им конца. Даже удивительно, что в этом море девственного леса был вырублен участок и понастроено жилье для людей. Разумеется, сестренка, если говорить о нашем крае, то лишь потому, что нашлось такое место, созидатели, ведомые Разрушителем, и смогли обрести землю обетованную, а с другой стороны, только благодаря руководству Разрушителя стало возможным создание здесь деревни-государства-микрокосма.

В этот необозримый девственный лес и ушли жители долины и горного поселка, забрав с собой всю живность, вплоть до собак. Совершив перед этим невиданное предательство – соорудив огромную плотину, не остановившись даже перед тем, чтобы утопить долину, они устроили чудовищную самоубийственную акцию – наводнение, которое уничтожило роту армии Великой Японской империи. И сколько ни старался Безымянный капитан проникнуть взглядом в девственный лес, он не мог даже представить себе, где там могут обитать живые люди, а ведь там был укрыт – ни много ни мало – завод сверхсовременного оружия. Поздно ночью вернувшиеся в долину саперы доложили, что видели в горах огонь, но мы с тобой, сестренка, понимаем: это кремировали тело Человека, не слезающего с дерева, а обнаружить прячущихся в лесу мятежников невозможно даже днем, при ярком свете солнца. Но Безымянному капитану надлежало выполнить свой долг – вытащить из этого необъятного девственного леса старых и молодых мужчин и женщин и устроить проверку книги посемейных записей.

Безымянному капитану неудержимо захотелось закричать, обратившись к лесу:

– Эй, выходите! Все, кто прячется, выходите, да побыстрей! Зачем вы затеяли это бессмысленное дело?

Правда, ему не удалось еще понять, в чем состоит их план сопротивления, зачем и почему старики и дети, мужчины и женщины, даже скот и собаки попрятались в лесу. Безымянный капитан, заняв со своей ротой долину, казалось бы, весьма активно осуществлял наступательную операцию, но на самом деле в этой войне он пока что только оборонялся. Рота, которой командовал его однокашник по школе пехотных офицеров, в самом начале боевых действий была уничтожена. После этого повесили одного унтер-офицера из его роты, а четверых солдат разоружили. Солдаты, посланные на усмирение партизан, так и не смогли обнаружить противника, но многие из них были тяжело ранены, попав в расставленные капканы. Пятерым напрочь отрезало стопу, и их пришлось отправить в тыл. Рота, понесшая такие серьезные потери, теперь уже сама не захочет отказаться от продолжения войны. Операция, которую ведет Безымянный капитан, командуя своей ротой, должна завершиться беспощадной битвой, даже если противником окажется гражданское население. Но все равно война эта будет для него оборонительной.

Возможно, я повторяюсь, но подобный характер войны объяснялся тем, что Безымянный капитан блуждал как в потемках: он не мог взять в толк, во имя чего сражающиеся с ним мятежники оказывают сопротивление. Действительно, жители долины и горного поселка, замыслив урезать наполовину бремя налогов и воинской повинности, со времени пересмотра поземельного налога прибегли к уловке с двойным ведением книги посемейных записей – на двоих делалась одна запись. Они долгие годы пользовались этим по-детски наивным изобретением, и до сих пор никто не обнаружил их хитрости. Но теперь во имя престижа, во имя интересов Великой Японской империи, особенно ввиду сложившихся чрезвычайных обстоятельств, бунтарству следовало положить конец. Именно такая миссия была возложена на армию, посланную для восстановления общественного спокойствия. И все же никому вначале в голову не могло прийти, что армии будет оказано сопротивление и оно положит начало тотальной войне. Рота должна была вступить в деревню и, утвердив тем самым господство над местными жителями, заставить их осознать, что саботаж предусмотренного законом ведения книги посемейных записей представляет собой антигосударственную акцию. После этого предполагалось прибытие соответствующих чиновников префектурального управления для проверки книги и внесения в нее необходимых исправлений. Затем полиция должна была заняться выявлением и наказанием виновных. Таким представлялся ход проведения операции. Ожидалось, что при ее осуществлении роль посредников возьмут на себя прежде всего деревенский полицейский, школьные учителя, а также настоятели буддийского и синтоистского храмов. Но началось все с того, что сводная рота, посланная для восстановления общественного спокойствия, была уничтожена наводнением, преднамеренно устроенным жителями долины. Затем, когда в долину вошла вторая рота, все жители деревни, скрывшись в девственном лесу, ясно продемонстрировали непреклонную решимость вести войну. А как же те посредники, на которых возлагалась вся надежда? Если они не справятся, то императорская армия должна будет начать изнурительную борьбу с укрывшимся в лесу партизанским отрядом, которому ничего не стоит ее уничтожить – в их распоряжении и капканы, и одичавшие собаки, и в довершение какое-то невиданное, сверхсовременное оружие. Обдумывая это, Безымянный капитан, стоя на утесе, топтался на месте – разве его поведение не было естественным?..