По три барана связал; человек был подвязан под каждым

430 Средним, другими двумя по бокам защищенный; на каждых

Трех был один из товарищей наших; а сам я?.. Дебелый,

Рослый, с роскошною шерстью был в стаде баран; обхвативши

Мягкую спину его, я повис на руках под шершавым

Брюхом; а руки (в руно несказанно густое впустив их)

435 Длинною шерстью обвил и на ней терпеливо держался.

С трепетом сердца мы ждали явленья божественной Эос.

Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос:

К выходу все побежали самцы, и козлы и бараны;

Матки ж, еще не доенные, жалко блеяли в закутах,

440 Брызжа из длинных сосцов молоком; господин их, от боли

Охая, щупал руками у всех, пробегающих мимо,

Пышные спины; но, глупый, он был угадать не способен,

Что у иных под волнистой скрывалося грудью; последний

Шел мой баран; и медлительным шагом он шел, отягченный

445 Длинною шерстью и мной, размышлявшим в то время о многом.

Спину ощупав его, с ним циклоп разговаривать начал:

«Ты ль, мой прекрасный любимец? Зачем же пещеру последний

Ныне покинул? Ты прежде ленив и медлителен не был.

Первый всегда, величаво ступая, на луг выходил ты

450 Сладкоцветущей травою питаться; ты в полдень к потоку

Первый бежал; и у всех впереди возвращался в пещеру

Вечером. Ныне ж идешь ты последний; знать, чувствуешь сам ты,

Бедный, что око мое за тобой уж не смотрит; лишен я

Светлого зренья гнусным бродягою; здесь он вином мне

455 Ум отуманил; его называют Никто; но еще он

Власти моей не избегнул! Когда бы, мой друг, говорить ты

Мог, ты сказал бы, где спрятался враг ненавистный; я череп

Вмиг раздробил бы ему и разбрызгал бы мозг по пещере,

Оземь ударив его и на части раздернув; отмстил бы

460 Я за обиду, какую Никто, злоковарный разбойник,

Здесь мне нанес». Так сказав, он барана пустил на свободу.

Я ж, недалеко от входа пещеры и внешней ограды

Первый став на ноги, путников всех отвязал и немедля

С ними все стадо козлов тонконогих и жирных баранов

465 Собрал; обходами многими их мы погнали на взморье

К нашему судну. И сладко товарищам было нас встретить,

Гибели верной избегших; хотели о милых погибших

Плакать они; но, мигнув им глазами, чтоб плач удержали,

Стадо козлов и баранов взвести на корабль наш немедля

470 Я повелел: отойти мне от берега в море хотелось.

Люди мои собралися и, севши на лавках у весел,

Разом могучими веслами вспенили темные воды;

Но, на такое отплыв расстоянье, в каком человечий

Явственно голос доходит до нас, закричал я циклопу:

475 «Слушай, циклоп беспощадный, вперед беззащитных гостей ты

В гроте глубоком своем не губи и не ешь; святотатным

Делом всегда на себя навлекаем мы верную гибель;

Ты, злочестивец, дерзнул иноземцев, твой дом посетивших,

Зверски сожрать – наказали тебя и Зевес, и другие

480 Боги блаженные». Так я сказал; он, ужасно взбешенный,

Тяжкий утес от вершины горы отломил и с размаха

На голос кинул; утес, пролетевши над судном, в пучину

Рухнул так близко к нему, что его черноострого носа

Чуть не расшиб; всколыхалося море от падшей громады;

485 Хлынув, большая волна побежала стремительно к брегу;

Схваченный ею, обратно к земле и корабль наш помчался.

Длинною жердью я в берег песчаный уперся и судно

Прочь отвалил; а товарищам молча кивнул головою,

Их побуждая всей силой на весла налечь, чтоб избегнуть

490 Близкой беды; все, нагнувшися, разом ударили в весла.

Быв на двойном расстоянье от страшного брега, опять я

Начал кричать, вызывая циклопа. Товарищи в страхе

Все убеждали меня замолчать и его не тревожить.

«Дерзкий, – они говорили, – зачем ты чудовище дразнишь?

495 В море швырнувши утес, он едва с кораблем нас не бросил

На берег снова; едва не постигла нас верная гибель.

Если теперь он чей голос иль слово какое услышит,

Голову нам раздробит и корабль наш в куски изломает,

Бросив утес остробокий: до нас же он верно добросит».

500 Так говорили они; но, упорствуя дерзостным сердцем,

Я продолжал раздражать оскорбительной речью циклопа:

«Если, циклоп, у тебя из людей земнородных кто спросит,

Как истреблен твой единственный глаз, ты на это ответствуй:

Царь Одиссей, городов сокрушитель, героя Лаэрта

505 Сын, знаменитый властитель Итаки, мне выколол глаз мой».

Так я сказал. Заревел он от злости и громко воскликнул:

«Горе! Пророчество древнее ныне сбылось надо мною;

Некогда был здесь один предсказатель великий и мудрый,

Телам, Евримиев сын, знаменитейший в людях всевидец;

510 Жил и состарился он, прорицая, в земле у циклопов.

Ведая все, что должно совершиться в грядущем, предрек он

Мне, что рука Одиссеева зренье мое уничтожит.

Я же все думал, что явится муж благовидный, высокий

Ростом, божественной силою мышц обладающий смертный…

515 Что же? Меня малорослый урод, человечишко хилый

Зренья лишил, наперед вероломно вином опьянивши.

Если ж ты впрямь Одиссей, возвратись; я, тебя одаривши,

Стану молить Посейдона, чтоб путь совершил ты безбедно

По морю; сын я ему; он отцом мне слывет; и один он,

520 Если захочет, погибшее зренье мое возвратить мне

Может – один он, никто из людей и никто из бессмертных».

Так говорил Полифем. Я, ответствуя, громко воскликнул:

«О, когда бы я так же мог верно и гнусную вырвать

Душу твою из тебя и к Аиду низвергнуть, как верно

525 То, что тебе колебатель земли не воротит уж глаза!»

Так отвечал я; тут начал он, к звездному небу поднявши

Руки, молиться отцу своему, Посейдону владыке:

«Царь Посейдон земледержец, могучий, лазурнокудрявый,

Если я сын твой и ты мне отец, то не дай, чтоб достигнул

530 В землю свою Одиссей, городов сокрушитель, Лаэртов

Сын, обладатель Итаки, меня ослепивший. Когда же

Воля судьбы, чтоб увидел родных мой губитель, чтоб в дом свой

Царский достигнул, чтоб в милую землю отцов возвратился,

Дай, чтоб по многих напастях, утратив сопутников, поздно

535 Прибыл туда на чужом корабле он и встретил там горе».

Так говорил он, моляся, и был Посейдоном услышан.

Тут он огромнейший первого камень схватил и с размаху

В море его с непомерною силой швырнул; загудевши,

Он позади корабля темноносого с шумом великим

540 Грянулся в воду так близко к нему, что едва не расплюснул

Нашей кормы; всколыхалося море от падшей громады;

Судно ж волною помчало вперед к недалекому брегу

Острова Коз; и вошли мы обратно в ту пристань, где наши

В месте защитном оставлены были суда, где печально

545 Спутники в скуке сидели и ждали, чтоб мы воротились.

К брегу пристав, быстроходный корабль на песок мы втащили;

Сами же вышли на брег, поражаемый шумно волнами.

Тучных циклоповых коз и баранов собравши, добычу

Стали делить мы, чтоб каждому должный достался участок;

550 Мне же от светлообутых сопутников в дар был особо

Главный назначен баран, и его принесли мы на бреге

В жертву Крониону, туч собирателю, Зевсу владыке.

Тучные бедра пред ним мы сожгли. Но, отвергнув он жертву,

Стал замышлять, чтоб, беды претерпев, напоследок и всех я

555 Спутников верных, и всех кораблей крепкозданных лишился.

Жертву принесши, мы целый там день до вечерного мрака

Ели прекрасное мясо и сладким вином утешались.

Тою порою померкнуло солнце, и тьма наступила;

Все мы заснули под говором волн, ударяющих в берег.

560 Вышла из мрака младая с перстами пурпурными Эос;