Вождь Эврипил Эвемонид сразил Гипсенора героя,

Ветвь Долопиона старца, который, возвышенный духом,

Был у Скамандра священник и чтился как бог от народа.

Мужа сего Эврипил, блистательный сын Эвемонов,

80 В бегстве узрев пред собою, догнал на бегу и по раму

Острым мечом поразил и отнес жиловатую руку;

Там же рука, кровавая пала на прах, и троянцу

Очи смежила кровавая Смерть и могучая Участь.

Так воеводы сии подвизались на пламенной битве.

85 Но Диомеда вождя не узнал бы ты, где он вращался,

С кем воевал, с племенами троян, с племенами ль ахеян?

Реял по бранному полю, подобный реке наводненной,

Бурному в осень разливу, который мосты рассыпает;

Бега его укротить ни мостов укрепленных раскаты,

90 Ни зеленых полей удержать плотины не могут,

Если незапный он хлынет, дождем отягченный Зевеса:

Вкруг от него рассыпаются юношей красных работы, –

Так от Тидида кругом волновались густые фаланги

Трои сынов и стоять не могли, превосходные силой.

95 Скоро героя увидел блистательный сын Ликаонов,

Как он, крутясь по полям, волновал пред собою фаланги;

Скоро на сына Тидеева лук напрягал со стрелою

И, на скакавшего бросив, уметил по правому раму

В бронную лату. Насквозь пролетела крылатая стрелка,

100 Прямо вонзилась в плечо: оросилася кровию броня.

Громко воскликнул, гордяся, блистательный сын Ликаонов:

"Други, вперед! ободритесь, трояне, бодатели коней!64

Ранен славнейший аргивец; и он, уповаю, не может

Долго бороться с стрелою могучею, ежели точно

105 Феб сребролукий меня устремил из пределов ликийских!"

Так он кричал, возносясь; но героя стрела не смирила;

Мало Тидид отступив, впереди колесницы и коней

Стал и к Сфенелу воззвал, Капанееву храброму сыну:

"Друг Капанид, поспеши на мгновенье сойти с колесницы,

110 Чтоб извлечь у меня из рама горькую стрелу".

Так он сказал, – и Сфенел с колесницы спрянул на землю;

Стал за хребтом и из рама извлек углубившуюсь стрелу;

Брызнула быстро багряная кровь сквозь кольчатую броню;

И взмолился тогда Диомед, воеватель могучий:

115 "Слух преклони, необорная дщерь громоносного Зевса!

Если ты мне и отцу поборать благосклонно любила

В брани пылающей, будь мне еще благосклонной, Афина!

Дай мне того изойти и копейным ударом постигнуть,

Кто, упредивши, меня уязвил и надмен предвещает, –

120 В жизни недолго мне видеть свет лучезарного солнца!"

Так восклицал он, молясь, и вняла ему дочь громовержца;

Члены героя соделала легкими, ноги и руки,

И, приближась к нему, провещала крылатые речи:

"Ныне дерзай, Диомед, и без страха с троянами ратуй!

125 В перси тебе я послала отеческий дух сей бесстрашный,

Коим, щита потрясатель, Тидей, обладал, конеборец;

Мрак у тебя от очей отвела, окружавший их прежде;

Ныне ты ясно познаешь и бога, и смертного мужа.

Шествуй, и если бессмертный, тебя искушая, предстанет,

130 Ты на бессмертных богов, Диомед, не дерзай ополчаться,

Кто ни предстанет; но если Зевесова дочь Афродита

Явится в брани, рази Афродиту острою медью".

Так говоря, отошла светлоокая дочь громовержца.

Сын же Тидеев, назад обратившися, стал меж передних,

135 И, как ни пламенно прежде горел он с врагами сражаться,

Ныне трикраты сильнейшим, как лев, распылался он жаром,

Лев, которого пастырь в степи, у овец руноносных,

Ранил легко, чрез ограду скакавшего, но, не сразивши,

Силу лишь в нем пробудил; и уже, отразить не надеясь,

140 Пастырь под сень укрывается; мечутся сирые овцы;

Вкруг по овчарне толпятся, одни на других упадают;

Лев распаленный назад, чрез высокую скачет ограду, –

Так распаленный Тидид меж троян ворвался, могучий.

Там Астиноя поверг и народов царя Гипенора;

145 Первого в грудь у сосца поразил медножальною пикой,

А другого мечом, по плечу возле выи, огромным

Резко ударив, плечо отделил от хребта и от выи.

Бросивши сих, на Абаса напал и вождя Полиида,

Двух Эвридама сынов, сновидений гадателя-старца;

150 Им, отходящим, родитель не мог разгадать сновидений;

С них Диомед могучий, с поверженных, сорвал корысти.65

После пошел он на Ксанфа и Фоона, двух Фенопидов,

Фенопса поздних сынов; разрушаемый старостью скорбной,

Он не имел уже сына, кому бы стяжанья оставить.

155 Их Диомед повергнул и сладкую жизнь у несчастных

Братьев похитил; отцу же – и слезы, и мрачные скорби

Старцу оставил: детей, возвратившихся с брани кровавой,

Он не обнял; наследство его разделили чужие.

Там же двух он сынов захватил Дарданида Приама,

160 Бывших в одной колеснице, Хромия и с ним Эхемона;

И, как лев на тельцов нападает и вдруг сокрушает

Выю тельцу иль телице, пасущимся в роще зеленой, –

Так обоих Приамидов с коней Диомед, не хотящих,

Сбил беспощадно на прах и сорвал с пораженных доспехи,

165 Коней же отдал клевретам, да гонят к кормам корабельным.

Храбрый Эней усмотрел истребителя строев троянских;

Быстро пошел сквозь гремящую брань, сквозь жужжащие копья,

Пандара, богу подобного, смотря кругом, не найдет ли;

Скоро нашел Ликаонова храброго, славного сына,

170 Стал перед ним и такие слова говорил, негодуя:

"Пандар! где у тебя и лук и крылатые стрелы?

Где твоя слава, которой никто из троян не оспорил

И в которой ликиец тебя превзойти не гордился?

Длани к Зевесу воздень и пусти ты пернатую в мужа,

175 Кто бы он ни был, могучий: погибели много нанес он

Ратям троянским; и многим и сильным сломил он колена!

Разве не есть ли он бог, на троянский народ раздраженный?

Гневный, быть может, за жертвы? а гнев погибелен бога!"

Быстро Энею ответствовал славный сын Ликаонов:

180 "Храбрый Эней, благородный советник троян меднолатных!

Сыну Тидея могучему, кажется, муж сей подобен:

Щит я его узнаю и с забралом шелом дыроокий;

Вижу его и коней, но не бог ли то, верно не знаю.

Если сей муж, как поведал я, сын бранодушный Тидеев,

185 Он не без бога свирепствует; верно, при нем покровитель

Бог предстоит, обвив рамена свои облаком темным:

Он от него и стрелу налетавшую быстро отринул.

Я уже бросил стрелу и уметил Тидеева сына

В рамо десное, пробив совершенно доспешную лату,

190 И уже уповал, что его я повергнул к Аиду;

Нет, не повергнул! Есть, без сомнения, бог прогневленный!

Коней со мною здесь нет, для сражения нет колесницы;

В Зелии, в доме отца, у меня их одиннадцать пышных,

Новых, недавно отделанных; к бережи их, покрывала

195 Окрест висят, и для каждой из них двуяремные кони

Подле стоят, утучняяся полбой и белым ячменем.

Нет, не напрасно меня Ликаон, воинственный старец,

Так увещал, отходящего к брани, в отеческом доме:

Старец наказывал мне, ополчась на конях, в колеснице

200 Трои сынов предводить на побоищах бурных сражений.

Я не послушал отца, а сие бы полезнее было.

Коней хотел пощадить, чтоб у граждан, в стенах заключенных,

В корме они не нуждались, привыкнув питаться роскошно.