— Я не… — в голосе Виктора появилась дрожь, а взгляд наполнился сомнением. Он был готов принять смерть на поле брани, но был ли готов пожертвовать жизнями других, чтобы сохранить собственную?

— Настало время, сэр Фарбрук! — во взгляде Кристофсона вспыхнули искры. — Не теряй времени! Мы с братьями дадим вам пространство.

— Нет, — покачал головой Клаурус. — Только не вы, сэр Кристофсон. На вас будет лежать иная миссия…

Отец Клаурус собрал подле себя всех дееспособных инквизиторов, что сохраняли остатки сил и часть храмовых жрецов под началом епископа Николаса. Кристофсон и Фарбрук переглянулись. Еще совсем недавно они сидели за столом, устраивая совсем не дружеские споры, но теперь всё переменилось. Два командора, одно сражение, сотни судеб. Сейчас от их решений зависело слишком многое.

— Я стяну тех, кто остался на правом фланге, на тебе остальные! — воскликнул Кристофсон.

— Сомкнуть щиты! — что было мочи, воскликнул Фарбрук. — Ты! Труби отступление! По моей команде!

Орки продолжали наступать, а защищаемые врата превратились в обузу для обороняющихся сил. Пали северные врата, а имперские баталии оказались окружены рычащей ордой. Отрезанный от общей массы правый фланг потонул в безнадёжной битве, не имея ни возможности для отступления, ни шанса дать достойный отпор. Обречённые солдаты делали всё, что было в их силах — пытались держать строй, дабы перетянуть на себя внимание врага и отпускали последние молитвы Эльрату. Приказы командиров об отступлении в условия сложившейся ситуации звучали как призыв к самоубийству. Но если кто-то и мог найти выход из ситуации, то это был командор Фарбрук.

Вдруг! Ночное небо над фортом осветилось солнечными бликами. Столб чистейшего света протянулся с земли, наполнив пространство вокруг едва ли не дневным светом. Явление столь яркое и значимое, что даже орки, охваченные неистовством, не смогли игнорировать его присутствие. Орочьи командиры проталкивали бойцов вглубь людского строя, дабы пресечь ритуал, но превозмогающий строй пресекал их порывы. Теперь, изувеченные, измотанные стражи знали, что их бог — первородный дракон света видит жертвы своих почитателей и не оставит их без защиты. Из последних сил они продолжали сражение.

— За Эльрата! — прозвучал хор сотен людских. — Ура!

Столп света достиг пика яркости и превратился в бурный поток, что пронёсся по земле с огромной скоростью. Поток ударил в область соприкосновения противоборствующих сторон, превратившись в стену чистого света, что разделила две армии по разные стороны полотна. Заклинание, ставшее следствием могущественного ритуала, сплетённого силами двух магистров светлых чудес и жрецов, что отдавали остатки собственных сил и жизней на поддержание ритуала.

— Давай! — воскликнул Фарбрук.

Горн издал протяжный ненавистный звук — солдаты принялись ретироваться с позиций. С противоположной стороны преграды послышался полный ярости рёв и последние минуты жизни солдат правого фланга, что даже на пороге смерти продолжали славить своё божество и проклинать монстров, вторгнувшихся в их крепость.

— К замку! Быстрее! — проревел Кристофсон и указал клинком нужное направление. Взгляд хмурых глаз пал на людей, которых он называл братьями и рядом с которыми должен был находиться в сей час. Голос инквизитора превратился в шёпот: — Клянусь Эльратом, ваша жертва не будет забыта.

— У нас мало времени! — послышался голо Виктора. — Кристофсон! Уходим!

Магическая стена, свет коей и по сею секунду озарял ночь, пала. Несомненно, сознание покинуло жрецов куда раньше, чем орки добрались до их изнеможённых тел, ибо поддержание подобного заклинания особенно в ночной час требовало от жрецов слишком многих ресурсов.

Захлопнулись замковые врата. Стражи спешно разбредались по боевым галереям, занимая позиции бок о бок со взводами стрелков. Те, кто мог — брали в руки луки и арбалеты, иные занимали позиции на подходе ко вратам. Баталия копейщиков ощетинилась сталью в направлении неприятеля. Жалкие недобитки инквизиторов, коим удалось пережить бойню на правом фланге, перемешались со стражей форта. Ныне ни доспехи, ни принадлежность к различным сословиям, ни ранги не разделяли солдат, что представляли собой единый монолитный строй. Плечом к плечу встали и их командиры.

Кристофсон окинул прощальным взглядом даль. В один день он потерял двух самых верных соратников и настоящих друзей — людей, что следовали за инквизитором с самого начала пути и стали частью его становления. Отпустив короткую молитву дракону света, Алексей нацепил на голову шлем с искажённым святым ликом, что, как и ранее выражал благородство и праведный гнев. По тому же примеру поступил и Фарбрук, что позаимствовал латный шлем у раненного соратника и даже жрецы храма, более не способные на ритуалы, но готовые сражаться насмерть.

Ожидаемо орки не спешили атаковать и занялись грабежом и сбором трофеев. Показались штурмовые лестницы. Со слезами и ненавистью жрецы Храма Небесных Драконов взирали за тем, как трижды проклятые полудемоны прорываются в забаррикадированный храм, дабы осквернить их святыню. Вскоре в рядах существ, ставших следствием экспериментов с магией крови в давно позабытые годы, появились силуэты пленников, в том числе и раненных солдат, и тех несчастных, что были заперты в лечебнице при храме.

— Третья и пятая! На стены! — отдал приказ командор. — Стрелки! Левая рука! Цели на три часа! Правая рука! Цели на девять часов! Ждём!

Капли дождя стучали по металлическим доспехам, создавая симфонию сего времени и места.

— Знаешь, а я надеялся, что рано или поздно это произойдёт, — усмехнулся Алексей. — Надеялся, что рано или поздно мы сразимся плечом к плечу. Но не ждал, что так! Хах! Ну что ж… на всё воля богов. За Эльрата! За Империю!

— За Империю! — подхватил соратника Виктор, вслед за которым воскликнул и каждый человек, включая раненных солдат, что едва находили в себе силы, дабы просто говорить.

С противоположной стороны раздался ответ — эхо громогласного рёва. Грабёж не затянулся и постепенно, рычащая орда сосредоточилась близ стен замка. Орки не спешили идти на штурм, командор не спешил давать команду стрелкам. Каждая из сторон понимала, что острая фаза боя осталась позади, а спринт, несмотря на всю успешность для атакующей стороны превратился в марафон. Теперь это была битва совсем иного порядка, условия которой по-прежнему представляли собой большой вопрос.

— Гурда! — послышался ожидаемый клич, разносящийся по округе из уст орочьих командиров.

Виктор дал отмашку, дабы никто из лучников в панике не выпустил стрелу.

— Демоны хотят говорить? — тихо прорычал Алексей. — Никак, сам Железный Кулак?

Ответ явил себя сам. Воинство орков почтительно расступилось. На передний план явился силуэт. Это был орк, казалось бы, обычный, ничем не примечательный, снаряжённый в весьма обыденный чешуйчатый доспех и шлем с длинным алым оперением. Правая рука орка была закована в потёртую латную перчатку и нарукавье, но почтение со стороны сородичей, стать и спокойствие выдавали в нём вождя. Несмотря на то, что клинок Бакрута покоился в ножнах, его сопровождение составлял отряд багатуров в своём полном, поредевшем составе, шаман клана, а так же фигура в тёмных одеяниях поверх огромного серого зверя.

— Ждёт, что мы выйдем? Если убить его…?

— Нет, — тут же отрезал Фарбрук. — Он хочет говорить.

— Вести переговоры с этими… тварями?! — возмутилась Фрейя, на чьём лице ныне зияла маска из грязи, человеческой крови и ненависти.

— Да, — кивнул командор. — Если не вернусь, капитан Андерсон остаётся за главного. Открыть ворота!

Зазвенели цепи тягового механизма. Первая гирса́ барбакана приподнялась вверх. Неожиданно для себя, Виктор обнаружил человека, что следом за ним нырнул под решётку.