«Теперь у меня точно на нее не встанет», — подумал Ланьер.

— Потом?

— Потом четверо парней из личной охраны императора меня оттрахали по очереди.

— А потом?

Виктор перестал складывать вещи. Сердце сильно забилось. И еще — он почувствовал возбуждение.

«Ну вот, приехали, я становлюсь садистом», — констатировал он.

— Потом я прикончила всех четверых. Меня судил трибунал.

— И?

— И я рассказала, как по очереди пришила «героев». Обстоятельно, со всеми подробностями. Не забыла упомянуть, что отрезала каждому член и запихала в рот. Меня оправдали и дали чин лейтенанта. Больше ко мне не приставали. И даже со мной не флиртовали.

Как портальщик он оценил ее умение подавать материал нейтрально. То есть Ланьер не мог сказать, врет она или говорит правду.

— Колоссально, — Виктор отвернулся.

— Э, парень, похоже, тебе понравился мой рассказ. Какая часть впечатлила больше: первая или вторая?

— Они обе отвратительны.

— Неужели? — Она рассмеялась. — Хочешь еще подробности?

Она сбросила одежду мгновенно, как змея свою шкуру, и упала на кровать навзничь, раскинув руки и ноги.

— Ты — не раздевайся, — велела она.

«Весь рассказ выдуман от начала и до конца, — вынес свой вердикт портальщик. — Элементарная провокация».

— Поторопись! У нас на сборы осталось десять минут. Сложил вещмешок?

— Кажется, да.

— Теперь раздевайся.

— Что? Но ты же велела... Хочешь еще раз?

— Речь уже не о том! Раздевайся до трусов и майки. В таком виде сядешь в вездеход.

— Я же замерзну!

— Конечно. Придется немного померзнуть.

— Хотя бы штаны мне оставишь?

— Ладно, брюки твои. И только. Свитер, теплое белье, комбинезон, носки, ботинки, шапку, все давай сюда в мешок. Ну вот, молодец. А ты как думаешь, под каким соусом мы тебя вывезем из лабиринта? Правильно, милый, как арестанта, подлежащего ликвидации. Так мы и тебя провезем, и сами минуем два КПП с одной-единственной бумажкой, подписанной Салливаном. Иначе придется идти к Луису и просить у него пропуск. Внутренний голос мне подсказывает, что начальник канцелярии пропуск не подпишет.

— Подлежащего ликвидации... — повторил ее слова Виктор. — Ты что, расстреливаешь пленников? Сама?

— Нет, я не расстреливаю. Только вывожу наружу.

— И то хорошо.

— Так, синяк у тебя есть на морде, это хорошо. Давай я тебе еще кровь намалюю. — Ли достала тюбик и облила голову чем-то густым и липким. — Теперь наручники. — На запястьях щелкнули браслеты. Ключ Ли положила Ланьеру в карман брюк. — Ну все, ты готов к ликвидации.

У Салливана был личный джип. Но в этот раз они взяли другую машину: Ли перевесила личный значок Салливана на похищенный вездеход герцога. Охрана не будет спрашивать, почему начальник тюрьмы сменил одну машину на другую. Это охраны не касается. Ланьер изображал несчастного, приговоренного к смерти, а Салливан и Ли везли его на расправу.

Салливан сидел за рулем, рядом помещался полуодетый Ланьер со скованными руками. На заднем сиденье развалилась Ли. Под ногами у нее лежали мешки с амуницией и продуктами. Первый пост пропустил «экзекуторов» и их жертву беспрепятственно.

— А где расстрельная команда? Разве она не полагается? — поинтересовалась «жертва».

— Мы не расстреливаем, ты что, так и не понял? — сказала Ли. — Завозим в мортал, оставляем человека без одежды и еды. Приговоренный умирает сам. В Валгалле говорят: его забрал мортал.

— Как гуманно! — съязвил Ланьер.

— По отношению к нам — да, — совершенно серьезно отвечала Ли, — Мы не видим, как человек умирает.

— О, да! Психику работников концлагерей тщательно берегут, — согласился Ланьер.

На втором посту их остановили. Охранник что-то шепнул Салливану и попросил выйти из машины.

— Я сейчас! — обернулся к майорше начальник тюрьмы.

В следующий миг он исчез за металлической дверью караульни. Вслед за ним ушел и охранник.

— Мне это не нравится, — сказал Ланьер, не оборачиваясь. — Не стоило посылать Салли.

— Конечно, стоило! — хмыкнула Ли. — Его расколют мгновенно. Но, пока он будет колоться, мы удерем. — Похоже, мысль, что она так ловко подставила начальника тюрьмы, привела Бернхард в восторг.

Она собиралась перебраться на переднее сиденье, но не успела: из-за стальной двери выскочил Генрих. Увидев его, Ли схватилась за кобуру. Но Генрих выстрелил первым. Ли так и осталась сидеть — упасть ей помешали мешки. Виктор нащупал в кармане ключи от наручников, но освободиться не успел — Генрих уже подбежал к вездеходу, вынул из рук Ли пистолет и заткнул себе за пояс.

Что за черт?! Опять этот тип взял верх, и опять Ланьер его пленник, связанный и беспомощный. Виктор прекратил попытки освободиться. Генрих уселся на место водителя.

Машина беспрепятственно въехала в мортал.

— Не д-д-думал, что в-в-вновь увидимся, — проговорил Ланьер. От холода у него прыгали губы. Ключ от наручников был у него уже в ладони, но наручники надо было еще открыть.

— Решили удрать, господин самозванец?

— Салли нас выдал?

— Я с ним даже не разговаривал. Как только увидел тебя, все сразу и понял. А ты надеялся, что этот придурок заговорит мне зубы? Как бы не так!

— Салливан мертв?

— Ну, зачем же сразу и мертв. Он еще пригодится императору.

— Ты на нашей стороне, Генрих? Против Валгаллы? — изумился Ланьер.

— Не угадал. Все проще. Я облажался и должен теперь свою ошибку исправить. Почему ты не сказал сразу, что ты не герцог? А?!

— Ты бы меня убил.

— Не знаю, — Генрих передернул плечами. — Может, и нет. Зачем мне тебя убивать? Отпустил бы — и все.

— К-как ты догадался?

— Очень просто. Пришло известие, что Бурлакова прикончил двойник герцога. Двойник. Как только это слово произнесли, меня будто молнией пронзило. А что, если ты — двойник, а тот — настоящий? Уж больно странно ты себя вел для герцога и так легко попался в ловушку — меня это с самого начала смущало. Я решил проверить. Зашел к тебе, намекнул про колпак... ты сразу поплыл. И про рану свою забыл. Или ты даже не знаешь, что герцог был серьезно ранен на настоящей войне?

— А ты откуда про это знаешь?

— Знает все Луис. Он рассказывал — я запомнил.

— Помоги нам бежать.

— Помочь? «Нам» — это кому? Тебе и этой девке? Нет, мой друг. Я помогаю только себе. Вы сбежали, побег вам устроил Салливан. И он мною связан и обезоружен. Тепленький. Я ему не завидую. Император ошибок не прощает. Никому.

— Она м-мертва? — спросил Виктор, не поворачивая головы.

— Нет. Скоро очнется. Я стрелял в режиме парализатора.

— Император рано или поздно узнает, что в плену у него был не герцог. Б-бежим вместе.

— Кто ты?

— Портальщик. Внешне похож на герцога.

— Я примерно так и подумал... Да, точно, я же слышал, как ты говорил императору про сеть. Как тебя сразу не раскусили? Ты будто околдовал всех. Внушил, что ты и есть герцог. Портальщики — они же все вруны и гипнотизеры.

— Как ты объяснишь наш побег, Генрих? Тебе придется рассказать правду. Лучше бежим. Послушай, зачем тебе служить императору? Это же царство мертвых — неужели ты не видишь? Здесь все пропитано запахом склепа.

— Валгаллу я не предам.

Генрих остановил машину, пинком вытолкнул Виктора из вездехода. Потом вытащил Ли и швырнул на землю.

— Прощай, приятель!

— Что ты делаешь? Ты что, хочешь нас здесь бросить?

— Именно! — Генрих захлопнул дверцу и развернул вездеход.

— Стой! — Виктор попытался подняться. Со второй попытки вскочил на ноги, но при этом выронил из пальцев ключ. — На этом вездеходе мы прорвемся через мортал! Неужели ты всю жизнь хочешь провести здесь?

— Счастливо оставаться! Надеюсь, больше не встретимся.

Вездеход рванулся с места так, что сразу поднялся вверх на полметра.