– Они возьмут Китай, – сказал Клозе. – Не знаю, что они сделают с поверхностью, но Китай они возьмут. И знаешь для чего?

– Предполагается, что сейчас я должен засыпать тебя вопросами. Что ж, принимаю правила игры. Для чего?

– Для того, чтобы доказать нам, что они на это способны.

Тарги перешли от бездействия к атаке быстро, решительно и синхронно. Три их группировки ударили одновременно. Самый мощный удар принял на себя «Зевс».

Дойл мог наблюдать за сражением только по вспышкам, отражающимся от атмосферы планеты, и по падению напряжения, когда стрелял главный калибр МКК. А стрелял он неприлично много.

После шестого выстрела истребители под МКК пришли в движение и направились к месту боя, покинув поле видимости Дойла. Ирландец готов бы грызть ногти от волнения. Ему мешали только перчатки боевого скафандра.

Зато губы он искусал в кровь.

Первым пал сектор защиты над Северным полюсом. В планетарной обороне образовалась брешь, сквозь которую внутрь сферы хлынули подоспевшие на подмогу корабли в количестве ста пятидесяти единиц. Несмотря на явный прорыв на одном фланге, давление на другие не ослабевало.

Дела имперцев осложнились тем фактом, что теперь враг мог заходить на них со стороны планеты. «Зевсу» это было абсолютно по барабану ввиду особенностей его конструкции, но некоторые орбитальные батареи, особенно устаревшего образца, элементарно не успели развернуть свои орудия для отражения атаки с другой стороны.

Дойл понял, что события явно перешли в фазу попавшего в вентилятор дерьма, когда мимо «Зевса» на всех парах просвистел крейсер из сопровождения «Герцогини Клары». На нем зияла пробоина чуть ли не в половину длины корпуса, и Дойл удивился, как крейсер вообще до сих пор может летать.

Выйдя из зоны боя, крейсер отстрелил в стороны спасательные модули и взорвался, не дойдя две боевые единицы до границ атмосферы.

Модули устремились к планете.

Интересно, они постараются сесть поближе к какому-нибудь городу, чтобы продолжить сопротивление на поверхности, или предпочтут посадку в лесах и начнут партизанскую войну? Если бы Дойл был уверен, что тарги поступят с Великим Китаем так же, как и с Сахарой, для себя он бы выбрал второй вариант.

Двумя минутами позже Дойл обнаружил два линкора таргов, заходящих на него со стороны планеты, и ему стало не до размышлений о судьбе экипажа крейсера.

– Кранты, – сказан Клозе. – Силы орбитальной обороны продержатся еще час. Максимум два, и то, если им повезет.

– А «Зевс»?

– «Зевса» больше нет. Можно смело списывать его со счетов.

У контр-адмирала Такамото было два варианта.

Во-первых, можно было попытаться выпустить буксиры и отступить через гипер, но шансы на это были невелики. Буксиры в условиях такого плотного боя еще никто никогда не выпускал, и даже если бы сей маневр имел успех, они вряд ли бы успели разогнать громадину до скорости, необходимой для ухода в гипер. Клозе на его месте попытался бы и рискнул, если бы… Если бы не два с половиной миллиарда людей на планете.

Самым разумным вариантом было остаться на стационарной орбите, нанести противнику максимальный урон, а потом попытаться спасти экипаж МКК на аварийных модулях. Если тарги не будут плотно работать по планете, то у людей будет шанс укрыться на поверхности и дожидаться дальнейшего развития событий.

Правда, у Клозе была твердая и ни на чем не основанная уверенность, что беречь Великий Китай, как Сахару, тарги не собираются. Скорее всего, они устроят показательную порку и уйдут, оставив в космосе безжизненный шар, когда-то бывший планетой. В таком случае шансы спастись у населения будут минимальные. Все зависит от естественных и искусственных укрытий и от того, какие средства тарги применят при работе по поверхности.

Десанта Клозе не ожидал. Одно дело – высаживать десант на планету с ограниченным контингентом войск и совсем другое – повторить сей фокус, имея дело с двумя с половиной миллиардами людей. Проще и дешевле отбомбиться с орбиты.

Юлий покончил со своими делами и находился на пути в штаб-квартиру УИБ. Конечно, он мог получить всю информацию и в своем кабинете, но находиться в одиночестве ему не хотелось.

Только не в такой момент.

С одной стороны, он чувствовал, что поступил абсолютно правильно, не выделив больше сил для обороны Великого Китая. Нельзя положить весь флот в битве за одну планету. Но с другой стороны, он ощущал вину перед жителями планеты, которые погибали в эти минуты.

Через сорок минут максимального огня, который только могли выдать орудия Дойла при постоянно бабахающем главном калибре, индикатор энергии выдал минимум. Либо накрылся реактор МКК, что было маловероятно, так как станция была еще относительно цела, либо разрывом был поврежден силовой кабель, снабжавший энергией батарею Дойла.

Чертыхнувшись, ирландец слез с кресла и бросился к двери. Бомбардир без пушки – не бомбардир. Надо либо найти другое орудие, либо убираться с борта «Зевса» к чертовой матери.

Дверь заклинило. Дойл сорвал с подставки штурмовой карабин, взмолился, обращаясь к святому Патрику[15], чтобы по коридору сейчас никто не проходил, и вынес ее одним выстрелом.

Молитва подействовала, за дверью никого не оказалось. Внутренней атмосферы МКК в коридоре тоже не было. Она испарилась в вакуум.

Дойл решил проведать, как там поживает его батарея, связь с которой он потерял за десять минут до критического падения энергии, и обнаружил на ее месте только воронку с неровными краями, явно после попадания торпеды.

Согласно инструкции, теперь Дойлу было положено эвакуироваться, ибо продолжать бой ему было нечем. Он направился к ближайшему аварийному модулю и не обнаружил его на месте. Либо в нем уже кто-то ушел, что было маловероятно, либо он самопроизвольно отстрелился после попадания в область шлюза.

Когда Юлий вошел в кабинет Винсента в здании УИБ, орбитальной обороны Великого Китая как таковой уже не существовало. Имели место отдельные очаги сопротивления, и из последних сил отбивался «Зевс», однако на большей части орбиты властвовали тарги.

Через пятнадцать минут прекратилась передача данных из планетарного штаба обороны, и поток информации стал поступать только с МКК – и с большими задержками.

Еще через десять минут был уничтожен дредноут «Герцогиня Клара», продержавшийся так долго только благодаря мастерству своего капитана.

Пепельница у левой руки Клозе – правой он работал с компьютером – скрылась под горой окурков, некоторые из которых еще дымились. Винсент сидел в кресле с мертвым лицом, вцепившись руками в подлокотники. Пальцы на его руках побелели от напряжения.

Юлий ходил по кабинету, уверяя себя, что все сделал правильно, и кляня себя за то, что не сделал больше.

Потом передачи с «Зевса» прекратились, и о происходящем с планетой оставалось только догадываться.

Юлий связался с адмиралом Крузом на Марсе и потребовал послать к Китаю разведчиков, чтобы прояснить обстановку. Ближайший разведкатер находился в двух с половиной днях полета.

– Все, – сказал Клозе, выключая компьютер. – Теперь у аналитиков есть много материала для работы. Бездна материала.

– Надо мне выступить перед людьми с заявлением, – пробормотал Юлий. – От меня этого наверняка ждут! Только что им сказать?

После того как «Зевс» прекратил вести гиперпередачу на Марс, он продержался еще целых пятнадцать минут.

Для того, чтобы добраться до следующего аварийного модуля, Дойлу еще дважды пришлось расчищать дорогу при помощи карабина.

Этот сектор «Зевса» был пуст. Похоже, что Дойл слишком засиделся за своим орудием и проморгал общий сигнал об эвакуации. В пользу этого предположения свидетельствовали три отсутствующих аварийных модуля. К счастью, четвертый, малый модуль, оказался на месте.