Краснов хотел ликвидировать Изабеллу и свалить это преступление на людей Рокуэлла и МДВ. Где можно спрятать труп лучше, чем в целой горе мертвых тел?

– Молодежь, – театрально вздохнул Краснов. – Вы стали слишком мягкотелыми. Вы видите дорогу, но не решаетесь идти по ней до конца. Человек моего поколения не раздумывал бы.

– К счастью, поколения меняются, – сказал Винсент. – Я своих не бросаю.

– Романтический бред, – немедленно отреагировал Краснов. – Сентиментальные сопли с сахаром. Политика – это серьезная игра, в которой пешками жертвуют без раздумий. При всем моем уважении к внешности и профессиональным талантам этой дамы в большом раскладе она – никто. Потеряв ее, наш новый правитель стал бы настоящим Тираном – жестким, жестоким, идущим к цели любыми средствами. Человеком, которому нечего терять.

Лицо Изабеллы было мертвым. У Клозе чесались руки. Больше всего ему хотелось выдвинуть ящик стола, схватить «офицерский сороковой» и закончить то, что по каким-то причинам не доделал Юлий.

Беседа оказалась познавательной. Слишком.

Очевидно, что директор Коллоджерро не доверяет своим людям, раз послал спасать Изабеллу именно Дойла, человека, до которого Краснов не мог бы дотянуться из той дыры, в которую он сам заполз.

Но Винсент понял Краснова в достаточной степени. Он разрывался между доводами генерала и ответственностью за своего человека. Поэтому он подписал на это дело Дойла и просто отошел в сторону.

Он сделал ход, чтобы очистить свою совесть. Но сделал недостаточно. События могли пойти и так, и этак, и Винсент снял с себя всякую ответственность. У него элементарно не хватило мужества, чтобы принять определенное решение, и он ограничился двумя полумерами. Положился на удачу Дойла и оставил жизнь Изабеллы на волю случая.

Вот такой он человек, Винсент Коллоджерро.

Не слишком хороший, но и недостаточно плохой. В конце концов, он мог бы вообще ничего не предпринимать.

– Если кто-то из вас троих ждет от меня извинений, то он ждет напрасно, – сказал Краснов. – Все получилось так, как получилось. А теперь угостите меня сигаретой. Я оставил свою трубку в камере.

Клозе швырнул ему пачку сигарет и зажигалку. Краснов поймал их одной рукой, неторопливо закурил и, привстав с кресла, аккуратно положил сигареты обратно на стол.

– Кто из вас сейчас на самом деле руководит УИБ? – тихо спросил Клозе.

– Я, – сказал Винсент.

Краснов молча улыбнулся.

Клозе открыл верхний ящик стола, вытащил из него «офицерский сороковой» и выстрелил Винсенту в голову. Пуля угодила в висок, на выходе проделав здоровенную дыру и вырвав клок волос. С удивленным выражением лица Винсент медленно сполз со стула и рухнул на пол. Под его телом начала скапливаться лужа крови.

– Какого черта! – крикнула Изабелла, вскакивая. Кровь Винсента попала ей на блузку и на лицо.

– Не сейчас, дорогая, – сказал Клозе и перевел пистолет на ухмыляющегося Краснова.

– Хороший ход, сынок, – подбодрил его генерал. – Тебе совсем не нужны два директора УИБ, правильно? Хотя я и сомневался в твоем выборе до последнего момента.

– Почему вы думаете, что я не продолжу? – спросил Клозе.

– Потому что один директор УИБ тебе все-таки нужен, – сказал Краснов. – И, можешь мне поверить, я – лучшая кандидатура из всех возможных.

– Но не единственная.

– А кого ты еще здесь знаешь? – улыбнулся Краснов. – Тебе нужна еще одна посредственность, которая и предать-то толком не в состоянии?

– Это верно, предавать вы умеете.

– Делай то, что должен, сынок, – сказал Краснов. – Работай на благо Империи, выиграй войну. И тебе не придется опасаться удара в спину. Мне нравился Юлий, и мне жаль, что он умер. Виктор… мне тоже нравился. Как человек. Но я видел, что под давлением обстоятельств он превратится в кого-то вроде Рокуэлла и наделает кучу ошибок. Я не жалею о том, что мы с Питером сделали, но и не в восторге от этого. Ты можешь убить меня сейчас, если хочешь. Ты сможешь, ты только что показал, что умеешь убивать, глядя в лицо. По крайней мере в пол-оборота. Но он смотрел на тебя, и это все равно считается.

– Вы сумасшедший, генерал, – сказала Изабелла.

– Только хорошенько подумай, прежде чем сделаешь, – продолжал Краснов, пропуская ее реплику мимо ушей. – Взвесь все «за» и «против», как ты сделал в случае с этим парнем. Что для тебя важнее? Месть за преступление, которое так и не состоялось, или интересы Империи, которые ты теперь, вроде бы, защищаешь. Что я могу добавить, чтобы продать тебе мою кандидатуру? Я прожил довольно долгую жизнь, не тороплюсь на тот свет, но и не буду умолять тебя оставить мне жизнь. Я могу принести Империи пользу, и ты это знаешь. Я не собираюсь тобой манипулировать, как не манипулировал Виктором, кто бы что на этот счет ни говорил. Зато я могу снять с твоей шеи все текущие политические вопросы, чтобы ты мог заниматься только войной.

– Я думаю, – сказал Клозе. «Офицерский сороковой» был по-прежнему направлен Краснову в лоб. Рука Тирана не дрожала.

Краснов стряхнул пепел на пол. Казалось, ему совершенно наплевать, какое решение примет Клозе, словно речь шла вовсе не о его жизни.

– Какие гарантии? – спросил Клозе.

– Никаких. Полагаю, мое слово тебя не удовлетворит.

– А вы попробуйте.

– Хорошо, – сказал Краснов. – Я даю тебе свое слово, сынок. Я не буду предпринимать никаких шагов против тебя, пока твоя деятельность не будет противоречить интересам Империи.

– Это все? – сказал Клозе, не убирая пистолет.

– Я больше не буду покушаться на жизнь присутствующей здесь дамы, – без тени иронии сказал Краснов. – Я не слишком хорошо изучил вашу пару. Возможно, ее присутствие делает тебя сильнее, а не слабее. В любом случае отныне я буду беречь ее жизнь, как и твою собственную. Слово офицера.

– Принимаю, – сказал Клозе.

К счастью, Изабелле удалось сдержаться. Она не стала обзывать сумасшедшим и Раптора. А палец давил на курок. Клозе все еще колебался.

– Сделай что-нибудь, – посоветовал ему Краснов. Пожалуй, это был единственный за всю беседу момент, когда его самообладание могло дать трещину. – Или у вас у всех трудности с принятием решений?

– Мы еще продолжим этот разговор, генерал, – сказал Клозе, убирая пистолет в ящик стола.

– Выиграй войну, и ты получишь это право, – сказал Краснов.

События последних суток отучили обслуживающий персонал Букингемского дворца чему-либо удивляться. Когда пятеро слуг, узкой специализации которых Клозе никак не мог запомнить (вряд ли они занимались уборкой мертвых тел на постоянной основе), вошли в его кабинет, они увидели труп одного директора УИБ и призрак другого. Тем не менее никто не упал в обморок, даже когда вышеупомянутый призрак одарил их своей фирменной улыбкой и фразой «Я вернулся, мальчики». Труп Винсента был вынесен из кабинета, пятно крови на паркете вытерто, а генерал Краснов отправился в штаб-квартиру УИБ, для того чтобы провести в ней очередную, на этот раз окончательную, зачистку.

Клозе помахал ему ручкой, и они с Изабеллой наконец-то остались наедине. Но атмосфера была далека от любовной идиллии. Не так Клозе представлял себе их встречу после полугодовой разлуки.

– Что… ты… вытворяешь? – раздельно спросила Изабелла безжизненным голосом.

Он вытащил из кармана платок и попытался вытереть кровь с ее лица. Она отшатнулась.

– Кто ты такой, Генрих?

– Я все тот же.

– Нет…

– Я не хочу тебя потерять, – сказал он. Он готов был упасть на колени, но сомневался, что это поможет. В конце концов он все-таки оказался на полу, сам не помня как.

– Я… все объясню. Я сделаю все, что ты скажешь. Но я не могу тебя потерять.

– Я пешка, – холодно сказала она.

– Не для меня.

– Генерал был прав. Я – твое слабое место.

– Мне нужно слабое место Люди без слабых мест становятся Красновыми.

– Ты уже такой.

– Нет.

– Я уйду, чтобы ты стал сильным.