Для начала хватит двух ударов, а там – посмотрим.

Небывалый корабль, чудо-истребитель, исчезал в просторах космоса, удаляясь быстрее, чем можно представить, и затихало пошловатое танго, звуки которого отныне будут наводить ужас на имперский генералитет:

– Давай! Еще чуток! – надтреснутым голосом кричал лейтенант Якобсон. – Смелее, тут еще целых полметра можно опускаться!

Влад, посадкой которого так энергично руководил старый космолетчик, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. До чего же приятно прилетать туда, где тебе рады…

Чайка самолично раздраила амбразуру – надо и ей управлять неживым! – и первая спрыгнула на землю.

Пританцовывающей походкой Якобсон приблизился к ней.

– Мадмуазель, вам уже говорили, что вы сказочно прекрасны?

– Конечно, – серьезно ответила девушка и лишь потом улыбнулась и поцеловала старика в щеку.

– Не заслужил, право, не заслужил, – растроганно бормотал Якобсон. – Ведь не комплимент, святую правду сказал.

Подошел Влад:

– Здравствуйте, лейтенант.

– О! Здравия желаю! Я вижу, лейтенант, у вас новая форма. Неужели в наших доблестных войсках начали происходить какие-то реформы, внедряться новшества?

– Успокойтесь, лейтенант, в армии все по-прежнему. Просто я дезертировал и теперь государственный преступник.

– Как же так? – огорчился Якобсон. – Ведь это значит, что я должен задержать вас и доставить в ближайшую комендатуру.

– Где та комендатура?.. – посетовал Влад.

– Увы, увы, – согласился старик. – А если посмотреть, сколько времени я нахожусь в безвестной отлучке, то меня тоже следует приравнять к дезертиру. К тому же, признаюсь, как на духу, ради прекрасных глаз вашей спутницы я бы дезертировал даже с поста командующего. Так что я не осуждаю вас, лейтенант, не осуждаю.

– Боюсь, что командующий тоже скоро дезертирует со своего поста, – заметил Влад. – Теперь это не слишком уютная должность. Кстати, лейтенант, мы привезли вам подарки. Прежде всего, – Влад стащил с головы шлем, – вот вам новый котелок. Думаю, в хозяйстве пригодится.

– Спасибо… – старик даже не пытался скрыть радости. – Но послушайте, лейтенант, как же вы будете без шлема? Ну хорошо, микрофон, я вижу, снят, но наушники? Принимать можно и на громкую связь, но это не всегда удобно. И потом, оптика, прицелы… Я понимаю, вы покинули ряды наших доблестных вооруженных сил, но вы уверены, что вам никогда больше не придется стрелять?

– Мертвый посредник только мешает, – повторил Влад слова Чайки. – Не далее чем вчера я положил плазменный заряд с пятнадцати астрономических единиц в центр пятисоткилометровой мишени. И заметьте, это на скорости в сто це.

– Потрясающе! – воскликнул Якобсон. – Я вижу, вы ведете интересную, насыщенную жизнь. Я и сам бы не прочь присоединиться к вам, жаль, мой истребитель давно лежит на боку. К тому же приборы врут, а сердце подсказывает, что я должен оставаться здесь. Это мой долг перед здешней землей. Ведь без меня здесь все одичает, представляете? – Старик царственным жестом обвел берег озера и лес, не хранящие никаких следов цивилизаторской деятельности.

– А вот еще один совсем маленький подарок, – сказала Чайка и протянула клипсу. – Здесь ровно двадцать песен, все как вы просили.

– Пам-тирам-пам! – Якобсон всплеснул руками. – Откуда?

– Трофей, – важно сказал Влад. – Приз за меткую стрельбу.

– Хорошие песни, – сказала Чайка, – особенно последняя. Она подтвердит, что сердце вас не обманывает.

Якобсон благоговейно принял подарок, прижал к груди, потом поднес руку с клипсой к уху, тут же отдернул. Лицо его отображало всю гамму чувств – от восторга до ужаса.

– Нет, так просто нельзя, – смущенно пробормотал он. – Потом, в тишине, вдумчиво и с наслаждением… А сегодня я не могу, сегодня и без того великий день. Завтра, вечерком… – Зажав драгоценность в кулаке, старый меломан поспешил к хижине, прятать. Даже по походке его было видно, что он пытается вспомнить, что значит иной ритм, кроме намертво въевшегося в душу.

– А ведь он так никогда и не включит эти записи, – тихо сказал Влад, провожая взглядом вздрагивающую спину. – Каждый день будет собираться и всю жизнь откладывать.

– Знаю, – отозвалась Чайка. – Но он так счастлив, что у него есть эта штучка.

Якобсон вприпрыжку вернулся к кораблю:

– Я даже не знаю, чем мне вас отблагодарить. Разумеется, вы отобедаете со мной. Я не ставил с вечера силков, но зато в протоке у меня поставлена верша. Я ведь родом с Верануса, вам не случалось там бывать?

– Нет, – в голос ответили Влад и Чайка.

– Очень милая планетка, но рыбы… рыбы там практически нет. Но мы все равно ставили верши в канале и даже что-то ловили. А здесь рыбы удивительно много, такие карасики, представляете? Они маленькие, но от этого особенно вкусные. Так вот, утром я вытащил ровно сорок шесть штук, представляете, и еще подумал: «Куда так много? Не иначе сегодня будут гости!» – и тут вы. Как удачно!

– Мы обещали, – сказал Влад.

– Да что же я стою? – вдруг всполошился Якобсон. – Нужно варить уху!

– Покажите мне вашу рыбу, – попросила Чайка. – Может быть, придумаем что-нибудь другое.

Лейтенант-истребитель прошествовал к хижине и с гордостью продемонстрировал кучу мелкой рыбешки.

– О, так я эту рыбу знаю! – восхитилась Чайка. – Она вкусная. Только мы ее называли не карасиками, а вьюнами. Девочки ловят ее голыми руками, а потом едят сырьем. Но для вас я пожарю. Жареная она лучше.

– Ну конечно, это вьюны! – вскричал Якобсон. – Теперь я тоже так буду их называть. Одна беда: у меня нет ни сковородки, ни жаровни, а если запекать в костре, от рыбы ничего не останется, она слишком мелкая. Я хотел сделать жаровню, но не смог. Представляете, на межзвездном истребителе нет детали, из которой можно было бы сделать сковороду! Эти современные технологии – кошмар!

– Мне сковородка не нужна! – заявила Чайка решительно.

«Мертвое только мешает», – невольно закончил фразу Влад, старательно не позволяя оформиться представлению, как именно ортодоксально настроенные ведьмы проводят в жизнь этот принцип применительно к сковородкам.

Чайка глянула с озорной усмешкой и деликатно не сказала ничего. Она перебрала рыбу, довольно кивнула:

– А вот соль и кое-какие приправы потребуются. Я мигом слетаю.

Чайка вспрыгнула на помело, с легким свистом прочертила дугу над озером и исчезла. В благодатной атмосфере Новой Земли не было нужды обращаться в голубоватую торпеду, так что на мгновение перед мужчинами возникла картина из древней сказки: лес, озеро, грозовые тучи на востоке и юная ведьма, несущаяся вдаль верхом на помеле.

– В годы моей юности, – задумчиво сказал Якобсон, – женщины и подумать не могли, чтобы вытворять такое. Вообще, они больше всего напоминали куриц: квохчущих наседок, кокетливых хохлаток или молоденьких голенастых цыплушек. И я пользовался у них успехом, представляете, этакий бравый петушок в лейтенантских погонах. Как давно это было! А теперь я смотрю на вашу подругу и думаю, как, должно быть, красиво и сказочно интересно любить такую девушку!

– Трудно, – сказал Влад скорее самому себе.

– Что я слышу?! – возвысил голос отшельник. – Лейтенант, вы же мужчина! С каких пор пилоты имперских вооруженных сил начали бояться трудностей?

– Я больше не лейтенант, – сказал Влад. – Я беглый каторжник и государственный преступник.

– Что ж, я не понимаю?.. – голос старика сник. – Это изысканно и благородно: за все несправедливости, за прошлые обиды в гордом одиночестве объявить войну галактической империи. Что это случилось, было нетрудно догадаться, ведь никто не станет строить для тренировки истребителей пятисоткилометровые мишени. Это был боевой вылет, верно?