– Обычно, – осторожно произнес Мирзой-бек, – обмен пленными производится баш на баш, то есть голова против головы, а не один против восьмидесяти.

– Вы отказываетесь от сотрудничества? – спросил Стас, глядя мимо собеседника.

– Я этого не говорил. Просто хотелось бы уточнить некоторые детали.

– Уточняйте.

– Из каких соображений выбрано соотношение: один к восьмидесяти?

– Таково соотношение реальных потерь, сложившееся в последние годы.

У генерала были другие данные о потерях, но он промолчал. Неведомо, что понимают торпедники под реальными потерями.

– Существуют ли альтернативы предложенному вами обмену?

– Мы можем самостоятельно отбирать ваших граждан в местах их обитания, затем отбраковывать негодных, а остальных обучать также без вашей помощи. Это будет менее удобно для нас, а ваши потери, в случае осуществления данного варианта, возрастут на порядок.

Лицо генерала осталось бесстрастным, но внутри все похолодело. Эти мерзавцы угрожают вторжением на планеты!

– Боюсь, что этот путь более хлопотный, – произнес Мирзой-бек, ожидая ответной реплики, но ответа не последовало. – На какие объемы… э… обмена гражданами рассчитываете вы?

– На настоящий момент мы готовы предоставить вам четыреста наших граждан.

Мирзой-бек спешно нацарапал на планшетке: «Сколько обученных каторжников?» На дисплее немедленно высветился ответ: «Двести одиннадцать». Негусто, если учесть, что требуется тридцать две тысячи.

– Набор и обучение такого количества граждан потребует времени, – сообщил генерал, копируя стиль собеседника.

– Сколько?

– На настоящий момент я не готов ответить на этот вопрос. Думаю, ответ будет получен завтра в это же время.

– Мы свяжемся с вами.

– Вообще, хотелось бы иметь постоянный канал связи для урегулирования возникающих вопросов.

– Канал будет.

Лицо парламентера внезапно исказилось, по нему пробежала судорога боли. Стас покачнулся, отшагнув назад. В кабинет ворвались два ординарца с парализаторами в руках и полковник Амир.

– Помогите ему, – бросил генерал. – Воды дайте.

Сам он схватил планшетку и начертал жирный знак вопроса, но еще за секунду до этого на дисплее вспыхнул ответ: «Всплеск пси-вектора».

Как удачно! Счастливый случай любит того, кто готов почтительно ждать его. Всплеск пси-вектора, локальный и недолгий, две-три минуты… Лучше бы устойчивый рост, тогда в запасе были бы по меньшей мере сутки. Однако пользуемся тем, что есть.

– Ну?!

– Сейчас придет в себя.

Лейтенант Стас коротко всхлипнул, лязгая зубами о стакан, глотнул воды.

– З-за-за-стрелите… – выдавил он.

Мирзой-бек наклонился к парламентеру, которого успели усадить на диван.

– Стас, вы меня слышите? Вы понимаете, что я говорю?

– Застрелите… меня… – произнес Стас более внятно.

– Отвечайте, что с вами было? Кто ваши хозяева, какие они из себя? Что они делали с вами?

– Н-не помню…

– Рассказывайте все, что помните.

– Н-ничего… Голова болит.

– Говорите. Куда вас возили?

– Никуда… Я все время был в рубке, летел куда-то. Потом спал. Жрал тоже, с кресла не вставая, гадость какую-то. И голова болит, если думать…

– Вы видели их? Базы, планеты… – что?

– Только космос и синее небо. Простор на миллион парсек.

– Где это небо? Где? Вы же смотрели на приборы. Вспоминайте!

– Там… – Стас вяло махнул рукой, никуда особо не указав.

– Пси-вектор падает, – подсказал ординарец.

– Она сейчас вернется, – совершенно отчетливо произнес Стас. – Господин генерал-барон, убейте меня, я не могу больше.

– Лейтенант Стас, – произнес командующий для себя самого, для все еще соображающего лейтенанта, для его хозяев, которые покуда не слышат, но будут допрашивать с пристрастием, – вы должны будете вернуться к вашему нынешнему месту службы…

– Н-нет… – прошептал Стас.

– Это ваш долг. Таким образом мы продемонстрируем лояльность к нашим новым союзникам. Кстати, хочу вас обрадовать: вам присвоено звание капитана, ваша семья получает капитанское жалованье. Поздравляю, капитан!

– Убейте…

– Мужайтесь, капитан! Родина не забудет ваш подвиг!

– Кстати, по поводу союзников, – произнес капитан Стас, вставая и отряхивая воду с груди. – Скорей всего, значительная часть наших граждан не откажется от сложившейся практики нападения на ваши корабли. Совет Новой Земли не будет препятствовать им в этом. В свою очередь, вы вправе применять любые формы защиты. Граждане, попавшие в плен во время этих операций, во взаимозачет не идут.

«Вот они, издержки демократии, – подумал Мирзой-бек. – Развязать войну их совет может, прекратить – нет».

Вслух он сказал:

– Это разумно.

– И последнее, – произнес капитан Стас, а вернее, тот, кто дергал его за нитки, – речь идет о двух гражданах наших стран. Они сумели где-то встретиться и заключить сепаратный договор. Надеюсь, вы понимаете, какую опасность они представляют для всех заинтересованных сторон.

– Честно говоря – нет, – ответил Мирзой-бек, желая спровоцировать гостя на объяснения.

– Эта пара оказывается самодостаточной единицей. Они не заинтересованы в обществе себе подобных и с легкостью разрушают любые установления. Они уже нарушили целый ряд наших законов. Что касается вас, то, насколько нам известно, это ваше… селение…

– База, – подсказал генерал.

– …ваша база недавно подверглась нападению преступной пары. Именно поэтому мы вышли на вас, а не на руководство других регионов.

Тысячу первый раз подтвердилось правило: счастливая случайность происходит там, где ее готовят!

– Нападение совершил наш бывший пилот Влад Кукаш, – сообщил Мирзой-бек. – Я не знал, что ему кто-то помогает.

– Теперь знаете. И в том случае, если преступники будут задержаны вами, наш гражданин должен быть немедленно передан совету Новой Земли для исполнения приговора.

– Согласен. Но в таком случае, если преступников задержите вы, Влад Кукаш должен быть передан нам.

– Это разумно.

– Еще один вопрос, – якобы спохватился генерал-барон. – Как мы опознаем преступника, которого следует передать совету?

– Смотрите, – парламентер отступил в сторону, и посреди генеральского кабинета, защищенного ото всех мыслимых и немыслимых способов воздействия, возникла фигура босоногой девушки в темном комбинезоне. Рыжие волосы были встрепаны в художественном беспорядке, а улыбающееся лицо щедро спрыснуто веснушками.

– Теперь я понимаю, почему лейтенант Кукаш не спешит возвращаться на базу, – проговорил Мирзой-бек, разглядывая изображение.

«Все-таки – люди, – эту мысль генерал, разумеется, озвучивать не стал. – Или смешанное общество людей и торпед. Такой вариант мы не просчитывали… Час от часу не легче».

– Полагаю, на сегодня все вопросы исчерпаны, – ровным тоном произнес Стас. – Позвольте мне вернуться на корабль и улететь.

– Да, конечно, – согласился Мирзой-бек, стараясь не глядеть капитану в глаза. – Полковник проводит вас. Корабль заправлен?

– Так точно! – ответил полковник Амир.

– Тогда счастливого пути.

Лишь когда парламентера увели, генерал-барон позволил себе осознать, как издевательски звучит его пожелание. Потом, на досуге, он как следует поразмыслит над этим, а сейчас – некогда. Когда рыба клюет, надо подсекать и вываживать, а не рассуждать, больно рыбе или не очень.

Пока истребитель готовился ко взлету, Мирзой-бек рассматривал на экране внутренность чужого корабля… Именно чужого, хотя он и построен на одной из земных верфей. Но два года на нем летало нечто, и корабль стал чужим. Многие узлы демонтированы, в частности, снято все вооружение… Странно, люди – а среди торпедников явно есть люди – не могут не понимать значения тяжелого оружия. Впрочем, не понимают – и ладно. Нам легче. В освободившихся помещениях оборудовано… ничего там не оборудовано! На полу и стенах не то циновки, не то губка какая-то. Если и было что еще, то вынесено перед тем, как звездолет вылетел на переговоры. Проба губки отобрана будто невзначай, и уже известно, что эта дрянь не может быть инопланетным разумом. Так что здесь информации негусто. А вот показания приборов подтверждают, что за два года люк между боевой рубкой и технологическими помещениями не открывался ни разу. Значит, и впрямь капитан Стас не видел своих хозяев и не знает, как они выглядят. Ничего, мы узнаем. Один портрет у нас есть, если, конечно, это настоящая внешность гражданки Новой Земли.