Цветов здесь великое множество. Пурпурные, огненно-золотые, алые, желтые, сиреневые, распускаются они на деревьях, всеми оттенками радуги переливаются розы, хризантемы, гладиолусы, бугенвиллея. Особенно пышно цветут они зимой, поэтому в это время года и устраивают в столице выставки цветов.

Мы немного передохнули от беготни по городу в одном из самых красивых парков Дели, так называемом Мемориальном парке, разбитом в ознаменование 2500-летия Будды.

Вот и пролетела неделя! Не все мы посмотрели, не все узнали, но первое знакомство с главным городом Индии состоялось.

Теперь наш путь лежит в Агру, расположенную в двухстах километрах южнее Дели и известную всему миру архитектурными памятниками, свидетельствующими о былой мощи и богатстве империи Великих Моголов. Конечно, прежде всего мы направились в знаменитый Тадж Махал, а затем один за другим осмотрели Красный Форт с его дворцами, гробницу Итимад-уд-даула, гробницу императора Акбара в Сикандре, фантастические руины заброшенного города Фатехпур-Сикри, старое христианское кладбище и Даялбаг с дворцом, который по замыслу строителей должен был затмить Тадж Махал.

История Агры богата событиями: городом вначале правили раджпуты, их сменили афганцы, потом опять вернулись раджпуты. Султан династии Лоди сделал Агру своей столицей и по соседству выстроил укрепленный город Сикандра.

Основатель династии Великих Моголов Бабур сверг султанов Лоди, а его внук Акбар (1556–1605), один из величайших шахов Индии и выдающийся строитель, сделал Агру столицей государства. Его гробница находится сейчас в Сикандре.

В период правления Шах-Джахана (1628–1658) империя Великих Моголов была в зените славы. Достижения архитектуры воплотили в камне эту эпоху. В Дели и Агре было начато строительство в неслыханных ранее масштабах. Шах-Джахан построил дворцы и мечети в Красном Форте. При нем был сооружен и Тадж Махал. Говорят: «Кто не видел Тадж Махала, тот не видел Индию!»

Мавзолей был построен для захоронения любимой жены Шах-Джахана — Мумтаз. Она умерла во время родов в 1631 году в возрасте 39 лет, когда сопровождала шаха в походе. Перед смертью она завещала мужу построить для нее мавзолей, равного которому не было бы на свете. Шах-Джахан выполнил завещание. Строили дворец лучшие мастера Востока под руководством Устад Ахмеда из Лахора с 1631 по 1648 год. На строительстве было занято 20 тысяч рабочих. Материал поставлялся из двенадцати стран, в том числе из России, откуда привозили уральский малахит.

Мавзолей и минареты облицованы белым резным мрамором. Великолепно внутреннее убранство Тадж Махала. Особенно дорогой считали ширму из золота с эмалью, усыпанную драгоценными камнями. К сожалению, это сокровище было вывезено колонизаторами и заменено мраморной решеткой с тончайшей резьбой. Наиболее ценные камни украшали кенотафы и надгробие Мумтаз Махал и Шах-Джахана. Это грандиозное сооружение из белого мрамора высотой 74 метра (современный двадцатипятиэтажный дом) кажется удивительно легким, воздушным. За неповторимую красоту, сказочность мавзолей называют и жемчужиной архитектуры Индии, и лебединой песней, воплощенной в белом мраморе, и легендой о любви, рассказанной в мраморе, и т. п.

На противоположном берегу реки, среди зарослей кустарника, видны остатки фундамента. Считают, что это был фундамент мавзолея, который Шах-Джахан задумал построить для себя. Он хотел, чтобы его мавзолей был из черного мрамора и чтобы он был соединен с Тадж Махалом мраморным черно-белым мостом. Но мечту свою падишах так и не осуществил: он был заточен в Красный Форт Агры одним из своих сыновей.

Величие мавзолея подчеркивается сооружениями всего ансамбля: прекрасным парком, бассейном с фонтанами, главным каналом с мраморными плитами.

В XIX веке английский губернатор принял решение разобрать Тадж Махал и вывезти его из Индии, но, испугавшись народного гнева, отказался от этой мысли. Не пострадал мавзолей и от варварского артиллерийского обстрела англичанами в 1857 году.

Из Агры мы возвращались переполненные впечатлениями. Ни однообразный, довольно унылый пейзаж, ни жара и пыль не могли «спустить нас на землю». Нам все еще виделась волшебная красота мавзолея и слышалось эхо, которое в течение 15 секунд звучало под куполом благодаря его необыкновенной акустике.

Вдруг шофер резко затормозил: навстречу двигалась процессия — медведи, обезьяны, слоны, верблюды, ишаки. Это были животные, обученные разным цирковым трюкам, которые тут же на дороге перед нами были продемонстрированы. Каждый зверь, показав свой номер, выпрашивал награду. Особенно позабавил нас слон, который хоботом собирал с земли пайсы и передавал хозяину, сидящему на его спине.

В нескольких километрах от Агры, у перекрестка на Матхуру, нам пришлось остановиться. Группами и в одиночку по дороге шли люди. Одежда на них была странная, не похожая на легкие сари и дхоти. Одни за плечами на палке несли узелки, у других вообще не было никаких вещей. Усталые грязные лица, покрасневшие от ветра и пыли глаза — видно, путь был долгим. Это, как нам сказали, были паломники. Они шли к Гангу совершать омовение в его «священных» водах. Так требует религия. Каждый индиец хоть раз в жизни старается побывать там, смыть накопившиеся грехи. Они верят, что омовение обеспечит им жизненный успех.

— Но ведь идут почти одни пожилые, очень старые и больные люди. О каком жизненном успехе могут они мечтать?

— Больные — об исцелении, старики и старухи — закончить свой жизненный путь на берегах священного Ганга. Мечты часто сбываются. Многие умирают там. Трупы сжигают на берегу, а пепел сбрасывают в Ганг. Эту смерть считают счастливейшей.

Омовение совершают и в водах Джамны в городе Матхуре. Мы пошли к берегу, к «святым» местам. Город маленький, с узкими улочками, где едва разъезжаются, прижимаясь к домам, машины. На берегу — храм. К реке от него ведет широкая многоступенчатая лестница, по которой без обуви, но в одежде спускаются прямо в воду. Мужчины, женщины, дети… Те, что совершают омовение, стоят в воде неподвижно с серьезными, задумчивыми лицами. Но многие просто купаются, а некоторые даже стирают белье. Жизнь вносит свои коррективы, и богам, видимо, приходится мириться с этим.

Здесь же, на берегу — костры, на которых сжигают трупы, завернутые в белую ткань и перевязанные веревкой. В том месте, где должна быть голова, красной или желтой краской нарисована маска: глаза, брови, рот, нос. Два старика-индийца «обслуживают» место кремации: один поддерживает пламя в костре, другой относит пепел. А «священные» воды реки уносят к морю пепел сожженных.

Ни один город в Индии не привлекает к себе столько внимания, сколько Чандигарх. О нем спорят многие архитекторы мира. Чандигарх строился по проекту известного градостроителя, архитектора-модерниста Ле Корбюзье.

Ле Корбюзье, самоучка, рационалист, горячий энтузиаст индустриального домостроения, один из первых поклонников широкого применения железобетона и стекла в строительстве жилых и административных зданий. Он был очень противоречивым, но безусловно талантливым архитектором. Судьба то улыбалась ему, то грозила тюрьмой. Одни приглашали его принять участие в создании проектов (Дворец Советов в Москве, здания ООН, ЮНЕСКО и т. д.), другие привлекали к суду за плохие проекты, которые потом, через 10–12 лет, считались чуть ли не шедеврами. Корбюзье опережал время. Он много проектировал, но строили по его проектам мало. Исследователи творчества Корбюзье писали, что он рисовал лучше, чем строил. Он с увлечением разрабатывал идею, создавал проект и тут же утрачивал к нему интерес. За долгую жизнь Корбюзье сумел только однажды реализовать свои градостроительные планы. Такая честь выпала на долю Чандигарха.

Архитектор начал проектировать Чандигарх в 1951 году. Уже в самом начале все его идеи вызывали бурные дебаты. Однако Джавахарлал Неру проникся доверием к Корбюзье и в течение девяти лет помогал ему в работе над Чандигархом.