И Кракофакс на ватных ногах побрел по ступенькам вниз. Мы виновато улыбнулись доброму великану и бросились за дядюшкой следом.

Покинув дом великана Гога, мы снова уселись в машину и стали советоваться, куда отправляться дальше.

– Все равно куда, лишь бы подальше отсюда! – высказал я свое любимое пожелание.

Пугаллино охотно со мной согласился. Однако дядюшка по своей дурной привычке заупрямился:

– Вот еще, стану я бегать от какого-то верзилы! Поедем не спеша вперед, а там увидим, куда свернуть.

И он отдал «Шперлингу» команду ехать прямо вперед. Наш автомобильчик печально фыркнул и медленно покатил в сторону леса. А минут через пятнадцать он плотно завяз в переплетениях колючих кустарников, высоких трав и сломанных веток, щедро разбросанных порывами сильного ветра по всей территории той чащобы, в которой мы оказались по милости строптивого дядюшки.

– Придется прорубать дорогу, – сказал Пугаллино, вылезая из машины. – Иначе Воробышек останется здесь навсегда. Да и мы вместе с ним. – Мой приятель подошел к багажнику и вынул из него маленькую, почти игрушечную, лопатку. – Хоть эта штука и не похожа на мачете, но лучше она, чем совсем ничего.

Сменяя друг друга через каждые четверть часа, мы наконец-то вызволили бедного Воробышка из плена. Радостно заурчав, автомобиль выкатил на ровную лужайку и, подпрыгивая на месте от нетерпения, стал дожидаться, когда мы влезем в салон. Усталые, но счастливые, Кракофакс, Пугаллино и я шлепнулись снова на мягкие сиденья и…

И тут глазастый мальчишка-гнэльф увидел среди густых ветвей высокого клена какой-то мешок и свисающую из него небольшую веревочку.

– Смотрите, – крикнул Пугаллино, – кто-то спрятал на дереве свою добычу!

– Ну-ка, ну-ка… – прищурился Кракофакс и весь подался вперед, упираясь носом в ветровое стекло. – Наш друг, кажется, прав: там что-то висит…

– Не мы это вешали, не нам и снимать, – мудро рассудил я и попросил дядюшку отдать приказание «Шперлингу» ехать поскорее дальше. Встречаться с ТЕМ или ТЕМИ, кто развешивает мешки по деревьям, у меня не было большой охоты.

Но старый скряга, этот «потомственный собиратель редких вещей», и не подумал прислушаться к дельному совету племянника.

– А вдруг там находится сокровище? – сказал Кракофакс и вновь открыл дверцу машины. – А мы с тобой уедем и даже туда не заглянем. Не знаю, как ты, Тупсифокс, но я себе потом никогда не прощу такой глупости!

Пришлось Пугаллино и мне тоже вылезать из «Шперлинга» и плестись следом за неутомимым кладоискателем. Подойдя к дереву, на котором висел злополучный мешок, мой друг задумчиво произнес:

– Эта штуковина больше смахивает на охотничью ловушку, чем на сундук с золотыми монетами… Вдруг там сидит хищный зверь?

– Почему же он не рычит и не рвет когтями сеть? – ехидно ухмыльнулся Кракофакс и, подпрыгнув, попробовал достать свисающую из мешка веревочку. Но это ему не удалось сделать, и он начал сердиться: – Вместо того, чтобы стоять столбами и гадать, что там лежит или не лежит, лучше бы сняли мешок и заглянули в него!

Поняв, что нам не отвертеться, мы с Пугаллино тяжело вздохнули и стали сдергивать таинственный мешок с дерева. Мой приятель приподнял меня как можно выше, а я, вцепившись обеими руками в грязную, ворсистую веревочку с маленькой кисточкой на конце, изо всех сил рванул за нее.

– ВВВАААУУУ!! – раздался над нами оглушительный вой, и что-то тяжелое грохнулось прямо на наши глупые головы.

Когда я опомнился – а это произошло довольно скоро, – я увидел, что держу за хвост удивительное создание: маленькую лохматую обезьянку с едва пробившимися рожками на лбу и приплюснутым носиком-пятачком на вытянутом рыльце. Крошечные черные глазки обезьянки испуганно бегали слева направо и справа налево с поразительной быстротой. «Откуда взялись в Фурхтбарвальде обезьяны?» – успел я подумать и тут же понял, как глубоко ошибся: я держал за хвост не обезьянку, а самого настоящего лесного чертенка! Бедняга, пытаясь вырваться, бил раздвоенными копытцами в землю, но все его потуги были тщетны: добычу я всегда старался не упускать из рук, даже если это был никому из нас не нужный чертенок.

Наконец этот горемыка сообразил, что ему не вырваться, и успокоился. Он перестал рыть задними лапами землю, а черные, бегающие туда-сюда, глазки направил на меня и моих спутников.

– В-вы к-кто? – спросил чертенок, слегка заикаясь. – В-вы ох-хот-тники?

– Нет, мы путешественники, – ответил я. – А ты кто?

– Я – Фрех…

– Хорошее имя, – пробормотал Кракофакс, приходя окончательно в себя. – Моего дядю по материнской линии тоже так звали.

– Но он был пуппетроллем, – напомнил я забывчивому дядюшке, – а наш новый знакомый…

– Я – лесной чертенок, – признался бедолага Фрех. – Забрел в чужую чащу, и вот что получилось!

Он показал передней правой лапкой на валявшийся на земле мешок и смущенно улыбнулся.

– Наверное, это Гог развесил свои ловушки, – догадался Пугаллино.

– Гог? – переспросил чертенок. – Это такой огромный великан?

– Ну да, – кивнул головой юный гнэльф. – Он обожает суп из медвежьих потрошков, жаркое из сусликов и, возможно, котлетки из лесных чертенят!

– Вот ужас… – присел Фрех от страха. – Какое счастье, что вы меня вовремя дернули за хвост!

– Почему же ты не пытался вырваться из западни сам? – поинтересовался Кракофакс. – Ждал, когда за тобой придет охотник?

– Нет… Просто я так испугался… И еще я боялся упасть на землю и ушибиться: летать я, увы, не умею!

– Тебе вдвойне повезло, – улыбнулся Пугаллино, – и в лапы к великану не попал, и на землю не грохнулся!

– Да, я счастливчик, – кивнул головкой Фрех и почесал лапкой за длинным, торчавшим вверх, ухом. – Мой папа так и говорит: «Ты, Фрех, счастливчик! Другой на твоем месте давно бы переломал все лапы, а тебе хоть бы что! Лезешь, куда не нужно, и выходишь сухим из воды. Одно слово: счастливчик!»

Вспомнив об отце, Фрех всполошился:

– А ведь меня наверняка ищут! Ох, мне и попадет, если я не вернусь домой к ужину!

И он, выдернув вежливо свой хвост из моих рук, собрался было с нами попрощаться и кинуться бегом к родному семейству. Но Кракофакс остановил его властным жестом:

– Постой, торопыга! Ответь мне еще на один вопрос. Ты ничего не слышал о волшебнике Гэге? Говорят, он поехал к вам в Фурхтбарвальд…

Фрех пожал плечиками:

– Нет, ничего не слышал. Если бы сюда заявился настоящий волшебник, то мой папочка обязательно бы про это знал.

В глазах чертенка вдруг вспыхнули яркие искорки:

– А вы идите со мной, и мой папочка вам все расскажет! Да вы не бойтесь: он вас не тронет! Он никогда не трогает моих спасителей, а часто даже награждает!

– Чем? – Теперь загорелись глаза Кракофакса. – Чем он их награждает?

– Кого деньгами, кого добрым словом…

– Может быть, нам стоит заглянуть к его папочке? – взглянул старый скряга на меня и Пугаллино. – Вас он поблагодарит, а мне… – Кракофакс не договорил и закашлялся. Поборов кашель, он сказал Фреху: – Вот что, юноша, ступайте домой, а мы за вами поедем следом. Только попрошу вас обойтись без фокусов!

– Конечно! – расцвел чертенок. – Вам все будут ужасно рады!

И он помчался через полянку в сторону дубовой рощи, едва видимой отсюда и скрытой воздушным маревом. А мы направились к «Шперлингу»: когда у вас есть машина, то почему-то не хочется плестись пешком. Даже если до намеченной цели расстояние не более одной мерхенмили.