— Утром, тебе же сказали, — Мортен все так же невежливо выпроваживал посетителя, активно подталкивая того в спину. После чего закрыл тяжелую дверь на засов и приложил ухо к щелке, убеждаясь, что Рихард ушел.
— Что на тебя нашло?! — тут же накинулся на друга Йоран, зло выхватив конверт из рук Везунчика и пристроив его на своем столе. — Что он о нас подумает? Какую репутацию ты городу создаешь? Что мы невоспитанные варвары, которые ценят только силу?! — Северянин оборвал гневную тираду на полуслове, покосившись на лорда Эдриана, все так же прикладывавшего холодный компресс к опухшей челюсти, и поспешил перевести тему, пока Хранитель не обвинил их еще и в рукоприкладстве по отношению к гостям Силджа: — Так зачем ты все это затеял? Не просто же так… Надеюсь.
Последние слова Йоран прошептал себе под нос, но слегка приглушенный раскатистый бас, заменяющий тому шепот, был услышан всеми присутствующими в комнате.
— Запах, друже, запах. — Обезоруживающе улыбнулся искатель, плюхнувшись на стул и вновь ставя его на две ножки.
— Ну?! — Не выдержал долгой паузы, которую Мортен пытался выдержать для пущего эффекта, гигант.
— Баранки гну! Запах от конверта, который, лорд Сайрус Винтердейл практически наверняка запечатывал самостоятельно, никак не вяжется с тем, что шел от писем, лежавших в столе ярла Эджилла. И не совпадает с благоуханием этого Рихарда. А это значит…
— Что письма писал не сам лорд Сайрус, и даже не его камердинер, а кто-то другой. Но Винтердейл был в курсе их существования, — подхватил тему рассуждений Ларс. — И даже больше — точно знал, где их искать, будто бы сам распорядился их туда положить.
— Тогда чего мы ждем?! — взревел Йоран, сжимая пудовые кулачищи так, что на руках вздулись вены. — Схватить его, прижать хорошенько, а там и до чистосердечного недалеко.
— Это косвенные доказательства вины, а нам нужны прямые, — охладил пыл северянина безопасник. — Вот что. Ты подпиши им эти путевые бумаги, только время слегка потяни. Мол, всех данных на этого новенького нету, или с ним надо пообщаться. Сам придумаешь причину. А я пока отпишу, кому следует, чтобы лорда со свитой встретили да проследили за ним. Дальше за него возьмется департамент безопасности.
Лорд Эдриан поймал себя на мысли, что он нервничает, как мальчишка перед очередной грандиозной шалостью, призванной доказать его авторитет среди таких же сорванцов, как и он, но за которую строгие воспитатели могут и розгами приласкать. Если поймают, конечно. Только сейчас на кону стояло нечто большее, чем целостность и неприкосновенность пятой точки юного аристократа.
Йоран исправно протянул время с документами, вызвав нового сопровождающего из свиты лорда Винтердейла на беседу. Эдриан даже якобы случайно заглянул в это время в управление городской стражи по своим делам, чтобы взглянуть на столь заинтересовавшую столичного аристократа личность, но ничего нового для себя не узнал. Молодого паренька с редкими темными усиками над губой, отчаянно нервничающего во время визита к начальнику стражи и, видимо, оттого ведущего себя крайне жеманно, Хранитель никогда раньше не видел. Предположить род деятельности худосочного и даже несколько тщедушного юноши тоже было достаточно трудно: разве что парень был умен и образован. Но, в таком случае, сложно было предположить, что он забыл на севере, где в мужчинах в первую очередь ценятся сила и отвага. И, тем более, Эдриан оказался не в силах предположить, что же могло заинтересовать лорда Сайруса в этом заурядном юноше. Представить то, что мужчину вдруг начали привлекать симпатичные юнцы, Хранитель не мог даже в самом страшном сне. Хотя именно этот вывод напрашивался первым, когда Эдриан невольно проследил взглядом за виляющим бедрами похлеще дорогой шлюхи пареньком. И именно поэтому лорд-Хранитель искал в этой ситуации двойное, если не тройное дно. Хоть наука Ларса и не прошла даром, разгадать эту загадку Эдриан не мог. Пока не мог.
Наконец, безопасник дал отмашку, мол, все нужные люди предупреждены, а меры — предприняты, и Йоран с чистой совестью и заметным облегчением передал путевые грамоты для лорда Винтердейла и его свиты. Отряд покидал Силдж так же помпезно, как когда-то в него и въезжал: щиты и котты воителей в гербовых цветах рода Винтердейлов, два кольца охраны и гарцующий на своем длинноногом скакуне игреневой масти аристократ, возглавляющий процессию. Жеманный юнец, пытающийся справиться с недавно ожеребившейся кобылицей, в этой компании смотрелся более чем странно, но, похоже, этот момент мало кого заинтересовал. На нарядную процессию выходили смотреть зеваки, девушки запоздало строили глазки серьезным воинам, а местные мальчишки так и норовили кинуться под копыта лошадей, чтобы выпросить монетку-другую. Когда за отрядом закрылись южные ворота города, Йоран, наконец, выдохнул. Какая ж это головная боль — аристократы в подшефном тебе городе. Уехал только один, но уже стало заметно легче. Теперь бы еще и Хранитель отбыл восвояси — совсем замечательно станет. Но с этим-то хотя бы можно иметь дело.
От мыслей начальника городской стражи отвлек шепот давнего друга:
— Можем идти. Я проверил, защита отсутствует.
— Ты ведь не думаешь всерьез, что я полезу в окно, как ночной тать? — Йоран демонстративно сложил руки на начавшемся увеличиваться в объемах в последние годы животе. — Староват я стал для таких фокусов. Бери вон лучше наших столичных гостей: эвона как копытами бьют, готовы землю носами рыть. А я так, на стреме постою.
— Неужели старина Йоран сдрейфил? — хохотнул Мортен. Однако уговаривать друга не стал — прекрасно понимал, что на подобную авантюру глава городской стражи не подпишется ни под каким предлогом. Да и толку от большого и неповоротливого здоровяка там, где ценятся ловкость и умение соблюдать тишину, будет мало. Он бы и один пошел на дело, но отстранить столичных гостей, роющих носами землю, как выразился здоровяк, тоже не представлялось возможным. Да и, как говориться, одна голова хорошо, а с товарищами и каша вкуснее. — Ладно, жди нас с хорошими вестями. Надеюсь, мы движемся по правильному следу.
И, насвистывая веселую песенку, Везунчик скрылся за углом «Северного Молота».
Окно поддалось легко, будто бы искатель уже неоднократно проделывал аналогичные действия, направленные на проникновение в чужой дом. Хотя, почему «будто»? — осек сам себя молчаливо наблюдающий за манипуляцией Эдриан. Когда створка с тихим шелестом отворилась, лорд-Хранитель, наконец, сделал хриплый вдох, только сейчас заметив, что все это время старался не дышать. Товарищи взломщики оглянулись на нервничающего компаньона с плохо скрываемым осуждением. Аристократ развел руками в извинительном жесте и чуть было не навернулся с карниза второго этажа, на котором располагался все это время. Благо, Мортен вовремя успел схватить Хранителя за шиворот и впихнуть того внутрь помещения. Эдриан даже не поморщился от столь неподобающего его высокому статусу обращения, лишь отстраненно прикинул, сколько ж силы было в этих руках, когда все пальцы искателя были на месте.
Дождавшись, пока все участники вылазки окажутся внутри, Везунчик аккуратно притворил окно, прокрался к двери и задвинул засов, чтобы обезопасить себя от неожиданных визитеров, и только после этого накинулся на столичного лорда, шепотом распекая того на чем свет стоит:
— … а неженкам и трусам лучше вообще сидеть дома и прятаться за мамкиной юбкой, — донесся до Ларса обрывок гневной тирады. Дальше безопасник уже не слушал, сосредоточив все внимание на предстоящем деле. Он был уверен, что Эдриан адекватно воспримет критику в свой адрес, пусть и высказанную в подобном тоне.
Итак, в их распоряжении всего две комнаты — кабинет и спальня — именно здесь большую часть времени обитал лорд Сайрус. Значит, если он и мог оставить какие-то зацепки, то только здесь. Большой письменный стол у окна, завешанного тяжелыми портьерами, и книжный шкаф составляли рабочую зону кабинета. В другой стороне помещения расположился низенький круглый столик на кованых ножках и два кресла по бокам от него. На полу — мягкий ковер с длинным ворсом, привлекающий внимание несколькими рубиновыми каплями с края, которые, судя по всему, расторопная прислуга еще не успела отмыть. Кованый же канделябр на длинной ножке на девять свечей — видимо, призванный подчеркнуть роскошь номера, мол, мы не экономим на наших постояльцах. Камин у общей со спальней стены, должный отопить сразу оба помещения, и несколько красивых безделушек на полке над ним. Ларс окинул помещение придирчивым взглядом, решая, с чего же начать обыск, и направился к письменному столу. Сел на удобный стул из темного дерева, обитый кожей еще более темного цвета, с высокой спинкой, и любовно провел рукой по столешнице. Прикрыл глаза, представляя себя лордом Винтердейлом: как тот пишет кому-то письмо, как посыпает чернила мелким речным песком, как откидывается на спинку стула или убирает вещи в глубокие ящики стола, слегка поскрипывающие при движении, морщится от раздражающего звука, но смиряется с тем, что дерево разбухло от вечной северной сырости. Сырости, с которой даже «Северный Молот» не в состоянии бороться, пусть и в угоду своим клиентам. Если хочешь поймать преступника, думай, чувствуй и делай все, как преступник. Настроившись подобным образом, Ларс приступил к работе.
