— Гермиона, что‑то случилось? — прошептал он ей в ухо. — Тебя Виктор оби…

— …нет! — прервала его Гермиона. — Это не Виктор. Это Рон. Я волнуюсь за него. Смотри, он не пришел на бал только потому, что слишком упрям и не хочет принести извинения и признать, что был не прав. Все могло сложиться по–другому…

— … если бы я не стал чемпином, — закончил за нее Гарри — он тоже об этом думал. — Знаю. Я бы и хотел помириться с ним, но он никогда не появляется рядом со мной. Он даже не участвовал в снежной битве сегодня днем. Неужели он настолько меня ненавидит?

Гермиона сильнее сжала руку Гарри.

— Он не ненавидит тебя, — искренне произнесла она. — Он ненавидит то, что не может больше быть на тебя похожим. Ты проявил большую храбрость, спросив у него разрешения и пригласив Джинни на бал. — Гарри хотел возразить. — Знаю, она всего лишь друг, но ты ведь нервничал, правда? — Гарри кивнул. — И Рон тоже нервничал. Только у него не было такой удобной пары, как у тебя. Он не мог спросить совета у опекунов. — Она сделал паузу и усмехнулась. — И наконец, он не брал уроки танцев, как ты, — весело закончила она.

— Тебе бы понравилось, если бы я наступал на твои ноги? — серьезно спросил Гарри. — Я не хотел быть похожим на дурака, когда все будут на меня смотреть. Ангелина и Кэти согласились мне помочь. Что в этом плохого?

Гермиона замотала головой и заглянула в его изумрудно–зеленые глаза.

— Я удивляюсь, — искренне произнесла она. — Ты так изменился. До сих пор не замечала, насколько. Сириус и Ремус определенно хорошо на тебя влияют.

Гарри невольно улыбнулся. Он действительно не представлял, как бы он со всем справлялся в этом году, если бы не помощь Сириуса и Ремуса. Они лишь в прошлом году вошли в его жизнь, а он уже так к ним привязался. И он не знал, что будет делать, если вдруг лишится их поддержки. С ними его жизнь нормализовалась, Гарри не помнил, чтобы когда‑нибудь ему было так хорошо.

Ближе к концу бала Гарри был пойман Фредом и Джорджем, очевидно, уже вынашивавшим планы на то время, когда Гарри станет их официальным братом. Потребовалось много усилий, чтобы убедить их, что они с Джинни всего лишь друзья. Когда они ушли, у Гарри осталось ощущение, что те до конца ему так и не поверили. Не такой реакции он от них ожидал, но все же это было лучше, чем если бы они его убили.

Бал наконец закончился, и все стали расходиться по спальням. Гарри задержался, чтобы поблагодарить Ремуса и Сириуса за лучшее Рождество в его жизни. Это задумывалось как комплимент, но послужило невольным напоминанием об испытаниях, выпавшим на долю Гарри. Сириус крепко обнял крестника и наказал ему не забывать посылать Хедвигу или связываться через магическое зеркальце, чтобы держать мародеров в курсе своей жизни. Когда Сириус освободил Гарри, его тут же не менее крепко обнял Ремус, напомнив ему, чтобы он больше заботился о собственной безопасности.

Попращавшись с ними, Гарри вышел из Большого зала и отправился в башню Гриффиндора. Коридоры были пусты, в них стояла жуткая тишина. Чем быстрее он достигнет башни Гриффиндора, тем лучше. Дойдя до движущихся лестниц, он заметил, что кое‑кто его ждет. Седрик Диггори.

— Привет, Гарри! — сказал, улыбнувшись, он. — Уже и не думал, что мне удастся поблагодарить тебя за драконов. — Гарри открыл было рот, чтобы сказать, что это вовсе не обязательно, но Седрик поднял руку, прося не возражать. — Я ценю это. Немногие поступили бы также. Как продвигаются твои дела с яйцом?

Гарри мог и соврать, но не смог. К тому же, он сомневался, что Седрик ищет подсказки.

— Медленно, — честно ответил он. — Никак не могу заставить его заткнуться.

Седрик рассмеялся.

— У меня была та же проблема, — произнес он и наклонился ближе к Гарри. — Но потом я принял ванну, — зашептал он. — Окуни яйцо в воду. На пятом этаже, четвертая дверь слева от статуи Бориса Туповатого — ванная для старост. Пароль "Сосновая свежесть". Доверься мне.

Гарри, моргая, смотрел на Седрика и подыскивал слова.

— Э–э… хорошо, — наконец выдавил он. — Спасибо за подсказку.

Седрик улыбнулся.

— Нет проблем, — произнес он. — Чтобы ты знал, все в Хаффлпаффе только и говорят, что о сегодняшней снежной битве. Все очень повеселились. Мы как‑нибудь обязательно устроим матч–реванш. Спокойной ночи.

Гарри тоже пожелал ему спокойных снов и продолжил подниматься по лестнице, разрываемый мыслями. Он должен был признать, что идея с водой довольно разумна. Мерфолки живут в морях. Смысл держать яйцо под водой есть. "Ну я и идиот, не додумался сам до этого". Но и другая мысль была у Гарри. Седрик уже все выяснил. Гарри внезапно почувствовал себя совсем глупым. Почувствовал как никогда, что действительно еще слишком юн для таких состязаний. Никто из других чемпионов не проводит все утренние часы, пытаясь найти малейшую подсказку. Только он. Это только лишнее напоминание, что он им не ровня.

Гарри осознал, что это лишь вопрос времени, и скоро все поймут это, если уже не поняли.

Рождество прошло, и библиотека вновь стала самым "популярным" местом в школе. Ученики отчаянно трудились, наверстывая упущенное время. События прошедшего дня уже представлялись им бесконечно далекими. Даже снежная битва, взбудораживавшая и захватившая большую часть учеников, была позабыта. И хотя Рождественский бал и связанные с ним события теперь представлялись неважными, казалось, шептание и шушуканье девушек за спиной Гарри только усилилось, преследуя его, куда бы он не направился.

Гарри сидел, с головой зарывшись в книги и ворохи пергаментов. Он только что закончил эссе по Трансфигурации и теперь неохотно приступил к Зельям. Гермиона сидела напротив него, похороненная под громадой своего домашнего задания по Арифмантике. Рядом с ней сидела Джинни и строчила эссе по Защите, стараясь не отвлекаться на Фреда с Джорджем, сидевших напротив нее и "беззвучно" переговаривавшихся друг с другом. По их возбужденным голосам можно было с полной уверенностью сказать, что тема их разговора была далека от области учебы.

Оглядевшись, Гарри заметил Рона, сидевшего за соседним столом вместе с Дином, Симусом, Невиллом, Парватти и Лавандой. Четверо парней, казалось, не находили себе места, ибо девушки все время перешептывались, иногда начиная сдавленно хихикать. Гарри вздохнул и вернулся к Зельям. Это было последнее домашнее задание на каникулы. Закончив его, он мог приступить к другой задаче. Он собирался последовать совету Седрика. Единственная проблема была в том, что придется все делать глубокой ночью, чтобы никто не мог заметить его крадущимся в ванну для старост. Все старосты были с пятого курса и выше, так что Гарри был недостаточно взрослым, чтобы даже просто зайти туда.

Закончив эссе, Гарри стал собираться, но как ни старался не шуметь, все же привлек к себе внимание окружающих. После Рождества многое изменилось — тогда он мог хоть говорить с самим собой, не привлекая ничьего внимания: никого вокруг него не было. Похоже, стоит подыскать более уединенное место. Я не смогу разбираться с загадкой с целой школой за спиной.

Гермиона с любопытством взглянула на Гарри, когда он отложил ее книгу.

— Ты что это делаешь? — спросила она. — У нас столько домашней работы. Представляешь, сколько нам потребуется времени, чтобы написать хотя бы эссе по Защите?

— Два с половиной часа, — тихо проговорил Гарри и встал, крепко прижимая к себе сумку, чтобы та не открылась. — Гермиона, думаешь, чем я занимался перед Рождеством? Мне нужно было отвлекаться от загадки яйца время от времени. Я все закончил. — Он положил обратно книгу, которую было собирался вернуть на полку. — Это поможет с эссе по Зельям, — и с улыбкой добавил: — Желаю повеселиться.

Гермиона нахмурилась, а Фред с Джорджем из последних сил сдерживали смех. Гарри вышел из библиотеки, не обращая внимания на остальных учеников, пораженно смотревших на него. Это было сродни приближению апокалипсиса, когда Гермионе Грейнджер потребовалась помощь с домашней работой, которую Гарри — о, ужас! — уже закончил.