"Хорошо наддала старому дураку", — протянул Малфой. — Мой отец всегда говорил, что Дамблдор — идиот. Но ведь никто ему не верил.

Стиснув зубы, Гарри вошел в классную комнату и сел на свое обычное место у задней стены. Он мог лишь предположить, что Рита Скитер опубликовала очередную статью, в которой раскритиковала профессора Дамблдора. По каким‑то причинам репортерша заимела зуб на директора. Гарри стало еще хуже. Это напомнило ему, что заботы Дамблдора простираются гораздо дальше забот об испорченной жизни четырнадцатилетнего парня. Вот так, уйдя глубоко в свои мысли, Гарри внезапно осознал, что совсем перестал думать о профессоре Дамлдоре как о директоре. Тот стал скорее дедушкой, которого у парня никогда не было — дедушкой, который имеет ответы на любые вопросы и готов решить любые проблемы.

Последний ученик еще не успел занять свое место, а профессор Снейп уже принялся записывать на доске ингредиенты очередного зелья. Гарри начал доставать необходимые составляющие для зелья Обострения ума, которое им нужно было сварить сегодня. Лишь удостоверившись, что достал все, он начал готовить зелье. Некоторые студенты из Слизерина до сих пор перешептывались и смеялись, однако профессор игнорировал, как обычно, сей факт, и все "внимание" уделял студентам Гриффиндора, снимая баллы на право и налево.

— Поттер, марш за первую парту! — прошипел зельевар, проходя мимо Гарри и Рона, и устремился далее в начало комнаты. — Мерлин упаси, ученики повредят вас ненароком, в таком‑то "хрупком состоянии"!

Несколько слизеринцев засмеялись на данное замечания, но Гарри, не обращая на них никакого внимания, собрал свои вещи и медленно направился к указанному месту, у которого его ждал Снейп. Продолжив работать, он старался отгородится от перешептываний за спиной, в которых он, скорее всего, занимал не последнее место. Почему профессор Снейп всегда его выделяет? Разве он чем‑либо провинился?..

— Хотя в данный момент, Поттер, вам все сочувствуют, но если я еще раз поймаю вас в моем кабинете без разрешения…

В замешательстве Гарри оглянулся на Снейпа. О чем вообще тот говорит?

— Я никогда не залезал в ваш кабинет, сэр, — тихо произнес он. — И никогда не полезу.

Сузив глаза, профессор прошипел:

— Как ты смеешь лгать мне, Поттер?! Где бы ты еще взял Жаброросли и другие ингредиенты, как не в моей частной кладовой?

Гарри отчаянно пытался удержать рвущуюся наружу злость. Это недоразумение. И никак иначе.

— Я купил их в Хогсмиде, сэр, — произнес Гарри как можно более спокойно. — Я заплатил двенадцать сиклей за них. У меня остался чек. Я могу его показать, если желаете.

Снейп лишь мельком взглянул на Гарри, но теперь его глаза смотрели иначе. Вместо ненависти там было что‑то другое — что именно, парень не понял.

— Отлично, — наконец произнес профессор. — Я подожду с наказанием, пока вы не принесете чек. Запомните мои слова, Поттер, если вы солгали мне, я узнаю.

— Хорошо, сэр, — произнес Гарри и вернулся к растиранию скарабеев. Внезапно он замер, вспомнив полностью суть обвинений Снейпа. — Сэр, могу я узнать, какие были остальные ингредиенты?

Профессор несколько мгновений скептически осматривал гриффиндорца, а затем подошел ближе, чтобы никто больше не услышал, и тихо произнес:

— Рог двурога порошкообразный, измельченная шкура бумсланга… не самые употребляемые ингредиенты.

Гарри они были знакомы — он помнил, как Гермиона стащила их на втором курсе.

— В сочетании с златоглазкой, пиявками, водорослями прилива и спорышем они входят в состав Полиморфного зелья, — произнес он больше для себя, чем для профессора Снейпа. Внезапно смысл фразы дошел до него. Волдеморт бы не послал сюда никого, если бы тот не мог изменять внешность. А что для этого лучше подходит, как не Полиморфное зелье?

— Шпион! — пораженно прошептал он. — Он тут, прямо тут!

Снейп схватил Гарри за руку и потащил к своему кабинету.

— Поттер, живо внутрь, — прошипел он и подтолкнул Гарри к двери, а затем обратился к остальным: — Если кто‑нибудь двинется с места, будет наказан на месяц!

Гарри зашел в тускло освещенный кабинет и упал на ближайший стул. В лодыжках начала пульсировать боль. Он удивлялся себе, как ему раньше не пришла подобная мысль. Он ведь знал, на что способно Полиморфное зелье. Все что нужно, это несколько волосков другого человека, и ты сможешь в него превратиться. Шпионом теперь может быть любой, и Гарри даже не сможет его распознать.

Мастер Зелий заметил ошеломленное состояние парня и поднял его голову так, чтобы их глаза встретились.

— Говори! — приказал он. — Какого шпиона ты имел в виду? Кто "прямо тут"?

Гарри медленно моргнул, его глаза были наполнены страхом.

— Этим летом у меня был сон о Волдеморте и Петтигрю, — дрожащим голосом произнес он. — Волдеморт говорил Петтигрю о преданном слуге, который находится в Хогвартсе, так что тот сможет подобраться ко мне. Думаю, я нужен ему для чего‑то. Больше ничего не помню. Когда я проснулся, мой шрам горел так, как и на первом курсе, когда он был здесь, ища камень.

Профессор Снейп едко усмехнулся:

— И ты даже не соизволил кому‑нибудь рассказать об этом? — выплюнул он.

— Я говорил, — откликнулся Гарри, удивленный, что профессор Снейп не знает об этом. — Я рассказал профессору Дамблдору, Ремусу и Сириусу, как проснулся. Именно поэтому опекуны так расстроились, узнав о моем участии в Турнире. Они подумали, что это связано с моим сном.

Снейп отпустил подбородок Гарри и прошел к камину. Подросток заметил, как он бросил в огонь полную горсть мерцающего порошка.

— Директор! — произнес Снейп в камин. — Есть разговор… сейчас!

Гарри склонил голову и подавил стон. Ему совсем не понравился тон профессора Снейпа. Возникло ощущение, что профессор Дамблдор, находившийся на другом конце связи, вскоре услышит некоторые вещи, которые ему, Гарри, вероятно, слышать не стоит. Снейп не показывал эмоций, но по тому, как натянуто он стоял, можно было сказать, что он рассержен. Гарри был здесь не причем, но тем не менее чувствовал себя виноватым. У него не укладывалось в голове, что Дамблдор никому не рассказал о его сне.

А директор тем временем уже выбрался из камина и принялся стряхивать пепел с мантии. Бросив быстрый взгляд вокруг, он вздохнул.

— Северус, по–моему, я все ясно объяснил, — произнес Дамблдор со скрытой угрозой в голосе.

— Обяснили, директор, — холодно ответил профессор Снейп. — Но вы забыли упомянуть о присутствии шпиона Темного Лорда здесь, в Хогвартсе. Поттер вынужден был рассказать мне о своем сне, после того как предположил, что шпион ворует ингредиенты для Полиморфного зелья. Как мы должны защищать парня, если вы не рассказываете нам всего необходимого?

Профессор Дамблдор бросил взгляд на Гарри, а затем снова посмотрел на Снейпа.

— Хочешь, чтобы мои преподаватели подозревали друг друга? — невозмутимо спросил Дамблдор. — Волдеморт не знает, что Гарри видел его разговор с Петтигрю, и я не хочу его просвещать. Я сделал, что должен был, Северус. Мы можем обсудить это позднее. Думаю, тебе стоит вернуться в класс, который остался без присмотра. А пока я хочу переговорить с Гарри, если не возражаешь?

Не отвечая, профессор Снейп, взмахнув полами мантии, вылетел из комнаты. Едва дверь закрылась, повисла напряженная тишина. Гарри прикусил губу, ерзая на стуле. Он понимал, что вляпался в очередной раз и спутал карты директору. Гарри уставился в пол, ожидая неизбежного нагоняя. Однако этого не произошло.

Профессор Дамблдор передвинул стул и сел напротив Гарри. Некоторое время висела тишина, при этом оба чувствовали необходимость сказать что‑то, чтобы ее нарушить. Наконец профессор Дамблдор протянул руку и положил ее на плечо Гарри.

— Это не твоя вина, Гарри, — искренне произнес он. — Ты не мог знать, что я рассказал… точнее, не рассказал своим преподавателям.

— Простите, — едва слышным шепотом ответил Гарри. — Я продолжаю доставлять проблемы.