Преподобный Дж.Вэйл–Оуэн напоминает нам о том, что Спиритизм не ограничивается одним лишь Христианством. В Лондоне, например, действует и Еврейское спиритическое общество. Ведь смогла же Церковь, сначала рассматривавшая дарвинизм как своего противника, признать в конце концов эту теорию в свете христианского вероучения. Он заключает:

«Только признание процесса эволюции предоставляет Христианству более полную и ценную концепцию Творения и Творца. Так же осознание величайших истин, на установление которых нацелена психическая наука, должно превратить агностика в верующего, должно сделать иудея лучшим иудеем, мусульманина — лучшим мусульманином, а христианина — лучшим христианином и, безусловно, более счастливым.»[463]

Из этих отрывков становится очевидным, что многие священники англиканской и других Церквей положительно оценивали благотворное влияние Спиритизма на религию. Существует и другой важный источник информации, подтверждающий религиозную направленность Спиритизма — сам духовный мир. Накоплены богатые материалы, полученные из мира духов, и мы сейчас ознакомимся с некоторыми из них. Первый отрывок взят из известной книги «Учение Духов», сведения для которой её автор Стэнтон Мозес получил посредством собственного медиумизма:

«Друг, когда кто–нибудь потребует от тебя подтверждения полезности наших сообщений для тех, кому их направил Отец наш, скажи им, что они найдут объяснение в «Евангелии», которое проповедует о Боге милостивом, пребывающем в жалости и любви к человечеству, а не воспевает картины страданий, жестокости и страстей. Скажи им, что таков путь к познанию духовных умов, вся жизнь которых — любовь, сострадание, милосердие и помощь человеку в сочетании с поклонением Всевышнему.»

Вот другой отрывок из того же источника: «Человечество постепенно выстраивало вокруг учения Иисуса стену из выводов, спекуляций[464] и комментариев, похожих на те, которыми фарисеи снабжали Моисеевы законы. Стена отчуждения продолжала расти, и человек становился всё менее восприимчив к духовному миру. Это отчуждение вылилось в материализм бездушный и холодный, хотя в его основе лежат учения, предназначенные для вдохновения, а не для того, чтобы стать эстетическим ритуалом.

Наша задача — сделать для Христианства то, что сделал Иисус для иудаизма. Мы будем опираться на первоначальные традиции, одухотворять их, вдыхать в них новую жизнь. Воскресение, а не уничтожение — вот к чему мы стремимся. Мы говорим снова и снова, что не отрицаем ни на йоту то учение, которое Христос дал миру. Мы делаем своё дело, мы лишь стираем плесень материализма, заново открывая человечеству утраченный им духовный смысл бытия… Наша миссия — возрождение той старой веры, от которой человечество так неразумно отказалось.»

Вот отрывок из книги «Письма от Джулии»[465] У.Т.Стеда: «Вы обрели духовную веру и вступили в общение с духами; вы говорите и поёте о том же, что и святые, которые там, в небесах, и здесь, на земле, были и остаются единой армией Вечного Бога. Но когда вам приходится на практике общаться с загробным миром в окружении свидетелей, это почему–то вызывает протест: «Это — против воли Господа! Это — искушение демонов!». О, друг мой, не поддавайся этим протестам! Разве же я — демон? Разве же я дух–искуситель? Разве же я делаю что–либо против воли Господа, постоянно пытаясь вдохнуть в тебя всё большую веру в Него, большую любовь к Нему и всем Его созданиям, пытаясь всё более приблизить тебя к Нему? Ты ведь знаешь, что я делаю всё это, ведь в моих деяниях — моё вдохновение и смысл моего существования.»

И наконец, процитируем «Послания от Меслома»[466]: «Любое учение или вера, помогающие человечеству поверить в то, что существует жизнь после смерти и что душа только крепнет в испытаниях, побеждая свои слабости, — это хорошее учение, которое несёт в себе истинную правду. Если же оно проповедует любовь Господа, то человечество, восприняв эту любовь, будет избавлено от страданий ещё на земле.»

Эти возвышенные слова, определённо, имеют целью подготовку человеческого разума к более высоким материям и более глубокому осмыслению своего жизненного предназначения.

Фредерику Мейерсу утраченную веру в Христианство вернул Спиритизм. В своей книге «Отрывки из поэзии и прозы»[467] в главе «Окончательная вера» он пишет:

«Даже движимый самыми лучшими побуждениями я не могу сопоставить свою настоящую веру с Христианством. Я бы скорее назвал её результатом развития научного отношения к учению Христа.

Вы спрашиваете меня, в чём же состоит моральная основа моей веры? Ответ на удивление прост и краток. Можно сказать, что она безусловно совпадает с тенденцией самого раннего и наиболее истинного Христианства — этого основополагающего морального учения, величие которого подтверждается (в том числе и по свидетельствам последнего времени) упорством Христа в познании Истины, провозглашением им того, что слово убивает, а дух даёт жизнь, его стремлением к всеобщей справедливости, путь к которой лежит через любовь к Господу и к человеку.»

Многие писатели говорили о том, что современные психические исследования представили в новом свете библейские сказания. Лучше других это мнение выразил в своей книге «Человеческая личность и её сохранение после смерти тела» Фредерик Мейерс[468]:

«Я осмелюсь выразить свою твёрдую убеждённость в том, что (как я уже предсказывал, опираясь на полученные свидетельства) в Воскресение Христово будут верить во все времена не только все разумные люди, пусть и отрицающие новые сведения, но и неразумные тоже… Особенно после того, как была провозглашена концепция духовной жизни после телесной смерти. Совершенно очевидно, что этот факт найдёт лишь слабую поддержку со стороны традиционалистов, зато он может и должен быть подкреплён современными исследованиями. Предположим, мы собрали множество подобных историй, документальных свидетельств очевидцев и, допустим, что все эти повествования были опровергнуты критикой, которая отнесла их к разряду галлюцинаций из–за неточности описаний и других ошибок. Можно ли ожидать, что разумный человек поверит в столь чудесное явление? Ведь современный человек, живущий в наш критический век, всегда теряется, когда он, живя в современной Англии, должен заставить себя поверить в то, что случилось в восточной стране, склонной к суевериям, да ещё в столь давние времена. Были ли результаты психических исследований (я имею в виду все известные мне исследования) однозначно отрицательными? Не подвергнутся ли свидетельства христиан — я уж не говорю об их чувствах — сокрушительном удару?»

Мы можем и дальше цитировать выдающихся людей. Сэр Оливер Лодж, например, пишет: «Несмотря на то, что я пришёл к своей позиции не через религиозную веру, всё, что я познал, только усиливает мою любовь и благодарность к той личности, которая является центральной фигурой «Евангелия».

Леди Грэй из Фоллодона[469] отдаёт дань уважения Спиритизму, описывая его как животворящую религию, приносящую отраду и утешение человечеству. Вот что она пишет: «Массы современных рабочих гораздо ближе к духу «Нового Завета», чем некогда церковные крестьяне. Церковь в Англии должна смотреть на Спиритизм, как на ценного союзника. Он наносит сокрушительный удар по материализму и не только идентифицирует материальный мир с духовной вселенной, но и содержит множество полезных сведений.»

Она продолжает: «Я считаю, что Спиритизм привнёс глоток свежего воздуха в старую веру… Мир, который мы не склонны были ассоциировать со Священным Писанием, в сущности идентичен сообщениям о нём, которые содержатся в старинных рукописях. Те из нас, кто несёт Новое Откровение в сердцах, знают, что Спиритизм даёт современное прочтение «Библии», и поэтому Церковь должна рассматривать Спиритизм как мощного союзника религии.»