Быть может, это событие стало одним из самых важных в истории Спиритизма и Соединённых Штатов. Оно не только убедило президента в правильности его решения, полностью изменившего моральное состояние армии Северных Штатов и возродившего в людях память о крестовых походах, но и натолкнуло Линкольна на мысль о посещении военных лагерей. Его визит способствовал поднятию боевого духа армии. Читатель может оценить всё значение этого эпизода, освежив в памяти события великой войны и жизни президента. Мы заканчиваем наше правдивое повествование о трудном и долгом периоде в развитии американского спиритизма. Невозможно представить, чтобы Соединённые Штаты того времени могли с радостью приветствовать новое Учение.[100] Даже если бы это случилось, то страна была бы не в состоянии защитить Спиритизм от нападок и преследования невежественных полицейских, нетерпимых представителей законности или ядовитой прессы. Всё это напоминает нам печальную судьбу Жанны д'Арк на её собственной родине.
Глава 7. Рассвет в Англии
Первых спиритов часто сравнивают с первыми христианами, и действительно между ними есть большое сходство. Как бы то ни было, в одном спириты превзошли ранних христиан. Первые женщины–последовательницы заповедей Христианства исполнили свой долг с истинным благородством; оне жили как святые и умирали как мученицы, однако среди них не было проповедниц или миссионеров. Представители обоих полов в равной мере обладают психической силой и знанием, поэтому армия первых исследователей тайн Спиритизма насчитывает немало женщин. В первую очередь это относится к Эмме Хардиндж–Бриттен, чья известность с годами будет только возрастать. Были, однако, и другие выдающиеся женщины–миссионеры. Для британцев наибольшее значение имеет имя миссис Хайден — женщины, которая в 1852 году впервые открыла знание о новых явлениях жителям Британских островов. Издавна известны апостолы религиозных вероучений, и вот, наконец, перед нами человек, которого можно назвать апостолом божественных проявлений.
Миссис Хайден — замечательная женщина и прекрасный медиум — была женой известного журналиста из Новой Англии, который и сопровождал её в поездке, организованной неким Стоуном. Последний, находясь в Америке, видел там некоторые проявления её способностей. В те времена она была, как сообщают, «молода, умна и в то же время искренна и проста в обхождении». Один из современников добавляет:
«Непосредственность поведения и артистичность её манер развеяли всякие подозрения. Те, кто рассчитывал посмеяться над ней, вскоре устыдились, прониклись уважением и даже сердечным участием — таковы были её терпение и добрый нрав. Впечатление, которое она производила в ходе беседы, наиболее точно выразил мистер Чарльз Диккенс, сказав, что если демонстрируемые ею феномены относятся к области искусства, то сама она — прекраснейшая из артисток, выступавших когда–либо перед публикой.»
Невежественная британская пресса отнеслась к миссис Хайден как к обыкновенной американской авантюристке. О действительном масштабе её интеллекта свидетельствует тот факт, что спустя несколько лет после возвращения в Соединённые Штаты миссис Хайден получила степень доктора медицины и практиковала в течение пятнадцати лет. Доктор Джеймс Родес Баканен, знаменитый исследователь психометрии, говорит о ней как об «одном из самых искусных и удачливых врачей, известных ему». Она была приглашена на должность профессора медицины в американский колледж, её наняла страховая компания «Глоб», чтобы сократить свои расходы, вызванные выплатами по страхованию жизни. Одной из составляющих её успеха являлось то качество, которое профессор Баканен назвал психометрическим гением. Её исключительность, добавляет он, подтверждается тем обстоятельством, что на Совете по здравоохранению о ней практически забыли, потому что в течение многих лет в её практике отсутствовали случаи со смертельным исходом.
В 1852 году, однако, никто ещё не знал, что её жизнь сложится таким образом. Не стоит винить скептиков за то, что они, прежде чем признать истинность необычного проявления сил потустороннего мира, желали подвергнуть эти факты строгой проверке. Нельзя отрицать пользы критического подхода. Однако весьма странным кажется то, что гипотеза, сулящая, окажись она верной, такие замечательные возможности, как приоткрытие завесы, окутывающей тайну смерти, и непосредственное общение со святыми, вызвала не столько трезвую критику, тоже, впрочем, имевшую место, сколько бурю оскорблений и ругани, непростительных ни при каких обстоятельствах и тем более невозможных по отношению к леди, прибывшей к нам в качестве гостьи. Миссис Хардиндж–Бриттен говорит, что миссис Хайден смогла появиться перед публикой только после того, как предводители прессы, научных и учебных кругов обрушили на неё шквал непристойных поношений и незаслуженных обвинений, выставивших их самих со всею их хвалёной широтой взглядов и научной проницательностью в весьма неприглядном свете.[101] Должно быть, её благородная, нежная душа испытывала глубокую боль, и эмоциональное равновесие, необходимое для успешных психологических опытов, постоянно нарушалось. Подвергая её такой изощрённой пытке, те, кто называл себя исследователями, жаждали только одного: используя всяческие уловки, исказить истину, избравшую миссис Хайден своим вестником. Остро ощущая мощное противодействие, рождённое предубеждением, она в то время ещё не имела никакого понятия о том, как можно избежать этого противодействия или как ему противостоять.
В то же время далеко не все проявляли подобную, не поддающуюся объяснению, враждебность, которая, в ослабленном, правда, виде, существует и до сих пор. Появились смельчаки, не побоявшиеся поставить под удар собственную карьеру и рискнувшие даже прослыть сумасшедшими: они оказали сопротивление общественному мнению, не имея на то никаких видимых причин, кроме любви к истине и рыцарского чувства, проснувшегося в них при виде гонений, которым подвергается женщина. Доктор Эшбернер — один из придворных врачей и сэр Чарльз Айшем оказались среди тех, кто выступил в прессе с защитой женщины–медиума.
С нынешней точки зрения медиумические способности миссис Хайден были весьма ограничены. Ни о каких физических явлениях, за исключением стуков, не сообщается; об огнях, материализации или голосах нет и речи. Однако в благоприятных условиях ответы, представленные в виде стуков, отличались точностью и убедительностью. Как всякий истинный медиум она обладала чувствительностью к нарушению гармонии в окружающей обстановке, отчего становилась жертвой недостойных розыгрышей. Сталкиваясь с исследователями, сознание которых было извращено, она оказывалась беззащитной. За хитрость платят хитростью, а на глупый вопрос даётся соответствующий ответ; в то же время разумная сущность, дающая ответы, повидимому, не особенно заботится о том, что пассивный инструмент, служащий лишь средством общения, может пострадать из–за тех ответов, которые передаются с его помощью. Эти псевдоисследователи наводнили прессу сообщениями о том, как им удалось обмануть духов, хотя, по сути, обманули–то они самих себя. Джордж Генри Льюис, сблизившийся впоследствии с Джорджем Элиотом,[102] был в числе этих бессовестных исследователей. С ликованием сообщает он, как задал духу письменный вопрос: «Шарлатанка ли миссис Хайден?», на что дух посредством стуков ответил: «Да». Льюис оказался настолько бесчестен, что приводил впоследствии этот факт в виде доказательства вины миссис Хайден. Скорее следовало бы сделать вывод о полной независимости стуков от воли медиума и о том, что некорректные вопросы не были удостоены серьёзного ответа.
В подобных случаях позитивный подход ценнее негативного, и автор считает необходимым прибегнуть к цитированию, причём в большем объёме, чем это обычно ему свойственно, ибо не видит иного способа показать, каким образом были брошены в нашу почву семена, давшие благие всходы. Мы уже упомянули о свидетельстве известного врача доктора Эшбернера, и, пожалуй, настала пора привести его собственные слова, он пишет:
100
В чём, спрашивается, причина этого? Дух Истины в своё время сказал по поводу сему: «Вы говорите о перевоплощении и удивляетесь, что это учение не было проповедано в некоторых странах. Но подумайте же, что в стране, где господствует предрассудок цвета кожи, где невольничество вкоренилось в обычай, Спиритизм отвергли бы, если б он объявил перевоплощение, потому что идея о том, что тот, кто теперь господин, может сделаться невольником, и наоборот, показалась бы идеей ужасной.» Слова Духа Истины сбылись: нигде произведения Аллана Кардека, а стало быть, и собственно Спиритизм (спиритизм с большой буквы) не пользовались таким невниманием, как в Соединённых Штатах. (Й.Р.)
101
В таком отношении толпы (а пресса — лишь её рупор) нет на самом деле ничего удивительного. Оскар Уайльд в своём замечательном эссе «Душа Человека» говорит о стремлении толпы к диктату в искусстве и о давлении, которая она постоянно стремится оказать на художника. Аналогичное мы имеем и здесь, только в данном случае толпа оказывает давление на учёных и философов, а также на медиумов — этих специфических артистов затронутой области. Всё, что не согласно с плебейской жизненной установкой, не согласно с ценностями милыми невежественному большинству, — а Спиритизм в лучшем своём проявлении является идеологией именно благородного и просвещённого меньшинства — вызывает ярость толпы, которая естественным образом выражается в поношениях и оскорблениях, а порой и в попытках физической расправы, что мы ещё не раз увидим на этих страницах. (Й.Р.)
102
Джордж Элиот (1819–1880, настоящее имя — Мэри Энн Эванс), — английская писательница. (Е.К.)