Среди других результатов активности миссис Хардиндж–Бриттен следует назвать основание манчестерской газеты «Ту уорлдз», которая до сих пор не имеет себе равных по популярности среди спиритических изданий всего мира. В 1899 году она продвинулась ещё дальше, оставив свой глубокий след в религиозной жизни трёх континентов.

Таким непростым и извилистым путём пришла она к своим первым успехам в Америке. Это было время великого энтузиазма, взлётов и падений. Те лидеры движения, которым было что терять, потеряли всё. Миссис Хардиндж–Бриттен писала:

«На улицах на судью Эдмондса указывали пальцами, обзывая его «сумасшедшим спиритом». Богатые лавочники оказались перед необходимостью защищать свои интересы и отстаивали свои коммерческие права более жёстким и определённым способом. Рабочие и мелкие торговцы были доведены до разорения. Безжалостная травля, организованная прессой и поддержанная проповедниками, направила поток злобы на последователей Учения. Дома, где собирались кружки, атаковали негодующие толпы. После наступления темноты с криками и свистом, разбивая окна, они пытались помешать «нечестивой» деятельности последователей Учения, обвиняя их в «пробуждении мёртвых», или, как выразилась одна из газет, …в попытках учредить «Министерство ангелов.»

Несмотря на некоторый спад активности, выявлялись всё новые и новые талантливые медиумы, работали комиссии исследователей (часто страдавшие предвзятым отношением из–за отсутствия понимания того, что успех деятельности кружка зависит от психического состояния каждого его участника), развивались новые проявления и появлялись новые посвящённые. Хотелось бы упомянуть о некоторых важных событиях и их участниках. Наиболее заметными были Д.Д.Хоум и братья Дэвенпорт, привлёкшие такое пристальное внимание общественности и на такое длительное время, что мы уделим описанию этих замечательных личностей целые главы. Были, однако, и менее знаменитые медиумы.

Один из них — кузнец из Линтона, человек необразованный, но написавший, подобно Дэвису, под духовным руководством замечательную книгу в пятьсот тридцать страниц «Исцеление наций».[96] Совершенно очевидно, что кузнец не мог бы осуществить такой труд без вмешательства потусторонних сил. Книгу предваряет большое предисловие, написанное губернатором Толмэджем, который предстаёт перед нами как глубокий знаток древности. Такую точку зрения, как у Толмэджа, редко встретишь у кого–либо из классиков или из деятелей ортодоксальной Церкви.

В 1857 году Гарвардский университет снова проявил себя яростным преследователем новых взглядов, исключив из числа учащихся студента Фреда Уиллиса — практикующего медиума. Казалось, что дух гонителей ведьм из Салема[97] пронёсся над Бостоном. В те дни никто не надеялся преодолеть разногласия, возникавшие при появлении невидимых сил. Сторонники профессора Юстиса предприняли отчаянные попытки уличить Уиллиса в мошенничестве, но собранные ими свидетельства доказали, что он обладал истинным даром сверхчувствительности и сознательно избегал публичного проявления своих способностей. Случай по тем временам скандальный. Можно вспомнить и другие факты жестокого обращения с медиумами.

С одной стороны, это было вызвано желанием извлечь выгоду из подобных разоблачений, с другой — неожиданные открытия действительно активизировали деятельность умов. Иногда так называемые медиумы проявляли нечестность и их фанатичные выходки и бредовые высказывания тормозили успех более стойких и серьёзных спиритов. Любопытный случай проявления медиумизма произошёл с фермером из Огайо — Джонатаном Кунзом и его семьёй. Нечто похожее случилось и с братьями Эдди, но мы подробно расскажем о них в следующих главах, а пока только отметим, что использование музыкальных инструментов прочно вошло в практику проявления потусторонних сил. Бревёнчатый дом Кунза стал широко известен во всех соседних штатах: он всегда был заполнен людьми, приезжавшими из близлежащего города, который находился в семидесяти милях от дома. Что же привлекало их? Проявление психических сил, объектом которых неожиданно для всех стал необразованный фермер. Многие исследователи были вовлечены в это дело, хотя критики так и не добрались до семьи Кунзов. В конечном итоге Кунз и его семья покинули свой дом, измученные преследованиями невежественных соседей. Жизнь на лоне природы, казалось бы, всегда способствовала развитию сильного физического медиумизма. Способность к нему развивалась на «плодотворной почве» американских фермерских хозяйств: Кунз из Огайо, Эдди из Вермонта, Фосс из Массачусетса и многие другие — проявляли одинаковые психические силы.

Перечень событий раннего периода развития Спиритизма в Америке нельзя завершить, не упомянув ещё об одном, наглядно показывающем, как вторжение духов может повлиять на ход истории. Вот пример духовного сообщения, оказавшего определённое воздействие на Авраама Линкольна в ответственный момент Гражданской войны. Подробности происшедшего изложены в книге миссис Мейнард об Аврааме Линкольне и сопровождены свидетельствами очевидцев. Миссис Мейнард, в девичестве — Нетти Колберн, предстаёт в лице одной из героинь собственной книги.

Юная особа — опытный трансмедиум — приехала в Вашингтон зимой 1862 года, чтобы навестить своего брата в госпитале Федеральной армии. Миссис Линкольн, жена президента, проявляла большой интерес к Спиритизму и посетила заседание, проводимое мисс Колберн. Она была поражена результатами сеанса и послала за мисс Колберн, желая познакомить с ней самого президента. Мисс Колберн описывает тёплый приём, оказанный ей президентом в Белом доме, перечисляет имена присутствовавших. Затем она вошла в состояние транса и впала в забытье. Вот что произошло потом: «Более часа я разговаривала с ним. Позже от своих друзей я узнала, что мы выбирали темы, которые вызвали у президента интерес и понимание. В их числе друзья назвали предстоящее обнародование Декларации об освобождении.»[98] Президенту предстояло принять решение о сроке публикации этого документа, имеющего силу закона, полагая, что его появление должно ознаменовать начало года. Он был уверен, что это событие станет наиболее значительным за всё время его правления, несмотря на то, что некие влиятельные партии советовали ему не форсировать события, надеясь задержать или пересмотреть закон. Президент не должен был обращать своё внимание на подобные советы, оставаясь непреклонным в своём стремлении завершить начатое им дело и выполнить миссию, возложенную на него всемогущим Провидением. Все присутствовавшие оказались единодушными в оценке происшедшего: значимость услышанного сообщения, сами его слова и характер речи никак не сочеталась с хрупким обликом юной девушки. Всё свидетельствовало о том, что её устами говорил сильный и мужественный дух.

Я никогда не забуду сцену, разыгравшуюся вокруг меня, после того, как я пришла в себя. Я стояла напротив мистера Линкольна, он сидел в кресле, скрестив руки на груди и пристально смотрел на меня. Я отступила назад в смущении и не могла сразу вспомнить, кто я есть на самом деле, потом оглядела собравшихся, застывших в молчании вокруг меня. Через секунду я вспомнила, где нахожусь.

Один джентльмен сказал низким голосом: «Господин президент, не заметили ли вы чего–нибудь особенного в способе обращения к вам?» Мистер Линкольн стремительно поднялся, как будто желая стряхнуть оцепенение, взглянул мельком на портрет Даниэля Уэбстера,[99] висящий над фортепиано, и воскликнул: «Да, это очень необычно, очень!»

Мистер Самс сказал: «Господин президент, разрешите, если это будет уместно, задать один вопрос. Действительно ли на вас было оказано какое–либо давление для того, чтобы отложить принятие Декларации?». На что президент ответил, улыбнувшись всем присутствующим: «При условии, что мы все — друзья, этот вопрос очень даже уместен. Мне стоит многих нервов и усилий сопротивление этому давлению.» После чего оба они углубились в тихую беседу. Наконец, он подошёл ко мне, положил свою руку мне на голову и сказал незабываемые слова: «Дитя моё, вы владеете редким даром, который получили от Бога, — в этом нет никаких сомнений. Спасибо вам за ваше посещение. Возможно, никто из присутствующих не подозревает, насколько важен ваш визит для меня. Надеюсь увидеться с вами вновь.» Он ласково пожал мою руку и ушёл, раскланявшись с присутствующими. Мы провели ещё час в разговорах с миссис Линкольн и её друзьями, затем вернулись в Джорджтаун. Таким был мой первый разговор с Авраамом Линкольном. Он остался в моей памяти на всю жизнь, как и все события того вечера.»