— Значит, она их не приманивала, — задумчиво пробормотала Наруга, выдрав из земли обсуждаемый стебель. — Тут что-то другое. Иной принцип. Знать бы: какой?

— Ну, лично я в психологии червей-трансформеров не сильна, — захмыкала Ракна, демонстративно разглядывая холёные руки со звериными когтями.

Те росли, как сволочи, доставляя массу неудобств твердокаменной фактурой и остротой краёв. Оборотням-то по барабану — хотя спине Гета в определённые моменты доставалось — а для людей опасность при контакте. Да и цеплялись эти отростки за всё подряд — приходилось постоянно кромсать их ножом и обтачивать. Вот и сейчас Ракна подобрала камень, занявшись шлифовкой. Шатхия одобрительно кивнула и присоединилась к полезному занятию. Наруга тоже поискала глазами подходящий точильный камень и вдруг… Ей показалось, будто земля между ними и кострами дрогнула. Проморгалась — вроде ничего нет. Только хотела вернуться к прерванному занятию, как земля дрогнула во второй раз. А бдительная до паранойи хутамка подскочила и уставилась на то же место.

— Тоже заметила? — поняла Наруга, поднимаясь и шаря глазами по земле.

— Что заметила? — вскинула глаза самоуглублённая в маникюр Ракна.

Шатхия медленно повернулась и уставилась на Бинку — та пребывала в полнейшей прострации: глаза стеклянные, моська так напряглась, что из пор вот-вот несуществующее сало полезет.

— Ари! — выдохнула хутамка, присев перед новоявленной русской юродивой.

— Это она? — уточнила Наруга, наклонившись в попытке заглянуть в пустые глаза Бинки.

Шатхия помахала перед носом той обеими руками и резюмировала:

— Она. Придумала, как вызывать червей.

— Мужики! — ахнув, подлетела Ракна и бросилась к кострам.

Диверсанты столпились привычной оборонительной кучей, навострив оружие.

— Стив! В сторону! К медведям! — завопила Ракна на бегу.

А у кромки поляны уже поднимались на ноги обалдевшие дубли. Нар квакал, созывая подружек. Дубль-Коб с Дубль-Гетом тянулись носами к эпицентру локального землетрясения, но с места не сходили. Наруга хотела, было, отвесить заклинательнице червей затрещину, но Шатхия перехватила её руку:

— Нет! Пусть делает. Надо знать, как. Людям опасности нет.

И тут же, опровергая её самоуверенное заявление, десантники ломанулись не к медведю, а в другую сторону. Не успели они сгрудиться на темнеющей опушке, как в голове Наруги знакомо засвербел сигнал опасности. Только сосредоточилась, определяя направление, как с опушки прилетели вопли да тарахтенье пулемётных очередей. Дубли были слишком поглощены явлением любимейшей жратвы — прощёлкали очевидную глупость чужих двуногих, не умеющих жить в этих лесах. Не успели заслонить их от тварей, что постоянно околачивались рядом с обалденными запахами сладкого человеческого мяса. К добыче медведей не совались, но шанса её слямзить не упустили. Наруга метнулась к обалдевшему Нару. На бегу развоплотилась и запрыгнула в кабину. Мандарин лихо развернулся и ринулся в сторону отстреливающихся десантников. Рядом летела в прыжке Дубль-Шах. Позади слышалось грозное кудахтанье Дубль-Ра — только Бин-бин-бинушка растерянно топталась около места выхода червя на поверхность. У её пилота были нелады с заклинившим бортовым компом.

Стив — командир отряда — проорал команду, и ребята бросились в стороны, спасаясь от могучих ног своих защитников. Дубль-Коб остался у костра, куда — надеялась Наруга — Стиву хватит ума оттянуться. Сдувшись, тройка мандаринов под предводительством Дубль-Гета бросилась в погоню за ворами. Но почти сразу им пришлось разделиться — медведь резко ушёл вправо. Маневрируя между необъятными стволами, Наруга отчётливо видела промельки лохматых тел. И молилась, чтобы захваченные ребята были только ранены. Понятно, что это чистая сказка, но…

Далеко бежать не пришлось. Тупые верблюды не выдержали испытания жадностью. Смываться и одновременно делить добычу — прямая дорога под карающую лапу правосудия. Наруга успела заметить, как один косматый урод с извивающимися щупальцами на горбу сунулся к другому — у того в пасти брыкался окровавленный человек. Круглая толстогубая расщеперенная пасть неудачника схлопнулась на его плечах и голове. Верблюд дёрнулся в сторону, и оторвал часть добычи. Урою — мысленно взревела Наруга, и Нар испустил боевой клич мандаринов. Справа и слева его подхватили Шах с Дубль-Ра. Девчонки мелькали меж деревьев, не уступая вожаку в скорости. Нар и без помощи разъярённого пилота отлично командовал атакой.

Вот девчонки поднажали и начали обходить двух воришек с флангов. У тех ещё был шанс удрать: разделиться и шмыгнуть в стороны. Но эти тупицы держались бок о бок — видать, семейная парочка. А испуганные манёвром упёртых мандаринок, сбавили ход. Девчонки резко сменили угол атаки, бросившись на них с двух сторон. Верблюды резко прибавили в росте и вовсе остановились — таким телесам меж стволов не продраться. А мигом сдувшиеся мандаринки синхронно запрыгнули гадам на спины и вонзили зубы в загривки. Затем отскок, и пошло ожидание того, что природа сделает и без них. Истекающие кровью верблюды верещали, бились боками о стволы, но упорно не сдувались — рефлекс, туды его! Нар запрыгнул на одного с тыла и нанёс контрольный укус в основание черепа. В принципе, лишняя трата усилий — твари и без того бы сдохли. Однако боевую ярость вожака нельзя оставлять про запас нереализованной — пусть выпустит пар.

Вылазить из кабин и вырывать из намертво сжатых челюстей останки человека смысла не было. Вокруг них в лесу и так началось нездоровое шевеление. Воевать с падальщиками за труп — дохлое дело. Только зря покалечишься. Нар проквакал сигнал к отступлению, и девчонки потрусили впереди него к лагерю. Мандарин поминутно крутил блином, ловя боковыми глазами опасность. Наруга самоустранилась, стараясь подавить бешенство. И Бинка, и Стив накосячили — из-за них на пустом месте просрали двух подопечных. Она ещё не знала, но чувствовала: и второго пленника Дубль-Гет отвоевал уже мёртвым. Точно также бросил его падальщикам и возвращается, жутко недовольный собой. А где-то неподалёку уже всполошились оборотни и несутся сюда — это так же ощущалось без скидок на нежелательные фантазии.

Да уж, какие, к дьяволу фантазии! Когда Нар вывалился на поляну, там уже хозяйничали берры. Кобер распекал Бинку — безграмотная экспериментаторша потупила голубые глазки и жалостливо шмыгала носом. Посреди бивака Дубль-Коб и Дубль-О с Дубль-Ди хозяйственно разделывали огромного червя — полполяны загромоздил мерзавец. Ему не пожалели времени, чтоб распух помясистей. Бин-бинушка путалась у них под ногами, норовя внести в кухонные заботы как можно больше беспорядка. Дитбер, Ойбер и Гетбер стояли неподалёку, о чём-то споря. Диверсанты сидели у костра, мрачно взирая на легендарных берров с их зоопарком. Нар высадил её под ноги Гета и помчался помогать медведям делить честно приманенный обед — Наруга ткнулась носом в грудь мужа и процедила:

— Я рада, что вы решили разделить наши проблемы.

— А я говорил: давно пора, — поддакнул Дитмар и погладил её по плечу: — Не расстраивайся, подруга. Не твой косяк. Вы с Наром вообще молодцы. Честно говоря, никогда не верил, что из мандарина выйдет эффективная боевая машина.

Успокаивая её, он то и дело косился на Шатхию. Та уже выбралась из кабины и теперь задумчиво пялилась на осчастливленных дублей.

— Иди к ней, — тихонько посоветовала Наруга.

Дитмар, было, вскинулся, но тотчас припух под её понимающим взглядом.

— Нужно же когда начать, — заметила она.

И он решительно направился к суровой немногословной хутамке. Подошёл, что-то сказал, та спокойно ответила.

— Больше ломался, — насмешливо проворчал Ойбер. — Давно бы так.

— Вот и ты не ломайся, — ткнул его Гет носом в собственную проблему.

Оба бросили взгляд на Ракну. Девушка села на землю около костра — в стороне от понурых десантников — положила подбородок на согнутые колени и замерла.

— Переживает, — опознала Наруга. — В команде папаши Блуфо прозябала балластом. Так и не смогла переступить через себя. Не стала членом команды.