— Нужно это исправить, — тихо, но весьма твёрдо заявила Акери.

Все резоны берров отскакивали от неё, демонстрируя неподражаемую непробиваемость Ари.

— А как с этим делом на Кунитаоши? — помог жене Риг.

— Там люди никогда не встречаются с тварями Мрака, — рассеянно напомнила та. — Они не плавают на острова Ари.

Потом ненадолго погрузилась в таинственные дебри своей души. Мужики терпеливо ожидали, пока она там нашарит то, что ищет, и вполголоса перебрасывались мнениями. Наконец, глаза Акери прояснились почти до адеквата, что обнадёживало. Она оторвала взгляд от стола и поинтересовалась:

— Люди здесь совсем не болеют?

— Ещё как болеют, — озвучил Дибер общее недоумение. — Эта чёрная лихорадка…

— А кроме неё, вроде, ничего и нет, — первым сообразил Риг. — Если не считать ран с переломами. Лично я о другом не слышал, — озадаченно нахмурился он. — Майор, а ведь верно. Народ-то никогда не жалуется на давление, сердце, ревматизм и прочее всякое. Даже старики. Им-то давно пора.

— Никаких инфарктов, инсультов, геморроя, — насмешливо продолжил перечисление Анабер. — Никакой сопливой аллергии или простатита. Одна легендарная чёрная лихорадка, которую, выходит, в крепость таскаем мы.

— Кстати, в Бирне и долине Воли ею болеют гораздо реже, — припомнил Дибер.

— Ну да, их мы визитами не балуем, — скривился Риг. — Майор, выходит, нам нужно переселяться из Таноля.

— Решать общине, — вскинул седые брови тот, явно что-то обдумывая.

— Не факт, что они одобрят наш уход, — предположил Анабер, теребя бородку. — Нашествий они боятся больше, чем болезни. Та уносит единицы, а зверюги десятки. Разве что поселиться прямо рядом с крепостью? А, майор? Сообразить себе пару домишек прямо перед северным перевалом. Забрать туда девчонок…

— Их-то зачем? — недовольно пробурчал Дитмар, зыркнув на Акери.

Риг зло сощурился, но сама Ари вновь блуждала по годовым кольцам своего мозга. А будь это не так, она бы виртуозно проигнорировала записного узколобого женоненавистника.

Нутбер насмешливо полюбовался на её каменное личико, взял кружку и грохнул ею об стол. Акери не подпрыгнула. Но подняла на вожака пустой взгляд, что соответствовало глубине погружения средней тяжести.

— Мы обсудим эту новость, — пообещал майор.

Ари пялилась куда-то сквозь него.

— И подыщем местечко для собственного посёлка, — ухнуло в пустоту очередное обещание.

— Она спит, — заглянув в лицо любимой, поставил диагноз Риг и поднялся: — Сейчас с лавки навернётся.

Он подхватил Акери на руки и потащил на выход. Занёс её в собственный дом, поднялся на второй этаж и столкнулся с Наругой. Гет повёл караван на посадочную площадку — ожидалась большая партия скота — и госпожа Таноль жутко скучала. Пыталась напроситься на промысел «панацеи». Однако во всей стае не нашлось бы ни одного идиота, что захотел бы вздрючить на себя такую обузу в отсутствие Гетбера. Его супруга умела быть послушной, но избирательно и нерегулярно. Лишь он сам да вожак имели достаточный авторитет, дабы держать эту заразу в ежовых рукавицах. Так что в этот раз на болота ушли Ракна и Шатхия с Юлькой.

— Всё? Добегалась? — понимающе обозрела Наруга ношу Ригбера.

Тот скрипнул зубами и пинком распахнул дверь своей спальни. Уложил Акери на шкуры и вывалился обратно в коридор. Скривился от ироничной ухмылочки Наруги и поинтересовался:

— Ты знаешь, где она сегодня была?

— Лечила мальчишку из клана Кривого, — слегка удивилась она, усомнившись, что Риг не в курсе. — Чёрная лихорадка. Мальчишка умер?

Выжил, — процедил тот и беспардонно вломился в семейное гнёздышко Гетбера. Наруга хмыкнула и последовала за ним. Растянулась на супружеской подстилке, хлопнула по ней рукой, приглашая гостя присесть, и приказала:

— Кончай мне тут мелодраматичности разводить. Что случилось?

Он рассказал. И по мере продвижения рассказа, она всё больше хмурилась. Но отдала должное дружбе: дослушала, не перебивая, хотя пару раз её подмывало на комментарии. Наконец, Риг закончил, и Наруга уточнила:

— Что сказал майор?

— А что он скажет? Из крепости нужно уходить. Сложим себе дома у северного перевала. Совсем-то покидать долину неразумно. Вся община на дыбы встанет. А оно надо, выяснять с ними отношения?

— Только не это, — одобрила госпожа Таноль. — Старики меня со света сживут. А мне нужно всучить им Джареда. Так что я убью любого, кто помешает к ним подлизываться. Нет, идея классная. Честно говоря, меня этот муравейник напрягает. Привыкла, знаешь ли, жить уединённой жизнью киллера. А тут семьи, дети, шум, сплетни. Вечно какая-то возня, беготня и разборки. Из-за каждого угла по бабьему носу торчит. Ещё чуть-чуть, и Ракна кого-нибудь обложит трёхэтажным — нахваталась зараза. Мне-то до одного места, но госпоже Таноль стыдно себя ронять. Мои славянки на низком старте: спят и видят, как слиняют в дом берров. А Шатхию аж трясёт от всего этого балагана. Точно кого-нибудь прикончит — степнячка неумытая. Короче, когда начнём строиться?

— Ребята с болот вернутся, майор, думаю, отдаст приказ, — задумчиво предположил Риг. — А ты и вправду девчонок заберёшь?

— А у тебя есть рецепт, как выдворить из крепости их дублей? Это мне выгодно девок в отцовском доме мариновать: не хочу ссориться со стариками, пока не прогну их. А мандаринам все эти реверансы по боку. Попробуй их в крепость не пустить, так они её штурмом возьмут. Но наша желтоглазая шаманка зашла с козырной карты. Такой повод из рукава вытащила, что пальчики оближешь, как говорит Бинка. Теперь пусть хоть одна сволочь поперёк встрянет. Мы бабам такого в уши напоём — наши патриархи мигом познакомятся и с геморроем, и с простатитом. А сверху этот компот инфарктом заполируют. Чего ты лыбишься?

— Представляю рожу Дита, когда у него Шатхия за стенкой поселится.

— Сочиняешь, — отмахнулась Наруга.

— Ни в одном глазу.

— У него ж загиб принципа в женском вопросе, — удивилась Наруга. — А на Шатхие любой мужик узлом завяжется.

— А я и не утверждаю, — усмехнулся Риг. — Это так, отвлечённые наблюдения. И даже не мои. Я всего лишь скромный посвящённый в тайну. Так что, госпожа Таноль, едва девчонки к нам переселятся, будут тебе и возня, и беготня, и разборки с геморроем. Ты чуешь?

Он подскочил и прыгнул к окну. Наруга замерла, настроилась и почуяла ЭТО. Дубль-Нар, как всегда организовавший под окном мандариновую грядку, заволновался. Её чувствительный фрукт терпеть не мог острых человеческих эмоций. И не стеснялся устраивать концерты по этому поводу. Сейчас он явно собирался посвятить кому-то домашний скандал…

— Что, даже не посмотришь? — обернувшись, иронично осведомился Риг.

Наруга поднялась и присоединилась к нему в зрительской ложе. Выглянула на улицу и хмыкнула: к дому вожака с разных сторон приближались две особы, встреча которых гарантировала избавленье от скуки.

— Я не посмотрю, — ласково возразила она и рванула на выход: — Я поучаствую! Ты идёшь?!

— Я что, ненормальный? — фыркнул Риг.

Но ответа не получил — подругу сдуло.

Глава 2

Боевая обстановка во дворе напоминала какой-нибудь шикарный приём в каком-нибудь дворце. На виду у всех весьма приличные люди с непробиваемыми масками ломают комедию, держа под контролем каждый взгляд, чих и слово. А где-то в глубине дворца всё кипит и лезет из берегов в попытке не облажаться перед хозяином и его публикой. И эти-то деятели не утруждают себя фильтрацией. Наруга плохо представляла себе жизнь в таком дворце — описания романов, прочитанных в юности, не внушали доверия в достоверности. Но иных ассоциаций на ум не приходило. Все, чьи маршруты сошлись в точке перед дверями главной берровой общаги, были сдержаны и пристойны не на жизнь, а насмерть. А в глубине души у каждого кипело и лезло из берегов.

Даже у мандаринов, что обычно гнездовались у дома Наруги с Акери — из него вышибли всех холостяков, готовясь к пополнению в стае семейных пар. Женатиков было только двое, а холостых — все остальные. В большом центральном доме кроме Нутбера проживали инструктора и местные крысы размером с разжиревшего земного кота. Но майор и не подумал привести свой мавзолей в порядок, дабы приютить выселенцев из семейки. Молодёжь к нему хрен заманишь, и берры, наконец-то, заселили третий дом, что вечно пустовал. Теперь начал пустовать дом Гета с Ригом и их супругами. Вся польза от этой кадрили досталась мандаринам: они застолбили место перед семейным домом под своё гнездо. Даже Дубль-Гет с Дубль-Ри уступили скандальным оранжевым бабам, которые давно перестали их бояться.