Мэри кивнула, сначала мне, а затем ее подругам. Я посмотрела на Дину, чьи глаза округлились от удивления.

Черт! Мне нужно придумать, что сказать и ей тоже.

- Сестра, - сказала я, обращаясь к Дине. - Я вернусь в лабораторию через несколько минут.

- Я могу подождать.

- Все в порядке. Это не займет много времени. Элизабет попросила меня об одолжении. - Мои объяснения, казалось, удовлетворили Дину, потому что она улыбнулась и направилась к двери.

Отпуская Мэри, я отошла назад к столу, где мы с Диной обедали.

- Пожалуйста, присаживайся.

- Я не могу задерживаться, - сказала она, когда послушно опустилась на стул.

Конечно, она не задержится. Она должно быть на своем рабочем перерыве.

- Я не хочу прерывать ваш обед, и я хочу, чтобы вы знали, что ничего, из того, что будет сказано, не будет повторено.

- Что?

- Иногда я помогаю Сестре Элизабет и Брату Люку. Вы можете только представить, насколько они заняты. - С каждым словом и предложением лгать становилось легче.

- Сестра Элизабет очень отзывчивая.

Она продолжала смотреть на свои руки, которые теперь были у нее на коленях. Вид ее с двумя другими женщинами, вызвал во мне образ женщин, пересекающих улицу в Хайленд-Хайтс. Я не могла думать об этом сейчас.

Я стала говорить тише.

- Мэри, пожалуйста, посмотри на меня. Я кажусь тебе знакомой?

Мэри посмотрела вверх и вниз.

- Да.

Мое сердце подскочило.

Она продолжила:

- Я видела вас в храме, с другими избранными.

И утонуло.

Я вспомнила свою давнюю беседу с Элизабет о жестоких мужьях. Я осмотрела лицо и тело Минди. Блузка с длинными рукавами закрывала руки, а джинсы закрывали ноги. Но, к счастью, я не видела признаков жестокого обращения на ее лице.

- С тобой все в порядке?

Она кивнула.

- Ты уверена?

Ее светло-голубые глаза заблестели от слез.

- Вы собираетесь рассказать что-то Сестре Элизабет? Адам узнает об этом?

- Нет! - Я понизила голос. - Нет, Мэри. Ничего плохого в этом нет. Я ничего не скажу Элизабет. Мне жаль. Я не хотела тебя пугать.

- Н-но я думала, вы разговариваете со мной по просьбе Элизабет?

- Так и есть. Просто задумайся на минуту. Мы могли встречаться раньше?

- Раньше? - спросила она. - Мне жаль. Я не помню того, что было раньше. - Она подняла глаза. - Вы имели в виду в "Свете"? Нам не разрешают говорить о том, что было до этого.

- Ты помнишь тьму? - спросила я шепотом, с надеждой и внезапным любопытством, лишили ли и других, таких как я, воспоминаний.

- Нет. Адам говорит, что мы были женаты до того, как приехали сюда. Я же ничего не помню.

Я склонила голову.

- Случилось что-то, что повлияло на твою память?

Ее нижняя губа исчезла между зубами в знакомой привычке.

- Я не помню. Адам сказал, что я упала. Я очнулась в клинике около года назад. Это все, что я знаю.

Мое сердце билось так быстро, когда я подумала, что это происходит со всеми женщинами "Северного Сияния".

- Ты повредила себе что-то, когда упала?

- Да, я сломала руку и повредила голову. - Она ерзала на своем стуле, когда искала своих подруг. Они сидели за другим столом и ели.

- Я иногда бываю неуклюжей. Было ли что-нибудь еще, о чем Сестра Элизабет хотела, чтобы вы меня спросили?

Чувство вины тяжестью осело в моем желудке.

Ложь, вопросы, и сейчас я прерывала ее обед.

Мои глаза вернулись к столику ее подруг.

- Мне жаль. Я не хотела, чтобы ты пропустила обед. Они взяли тебе еду?

Ее голова подвигалась из стороны в сторону.

- У нас есть только норма на собственную порцию. Никто не может получить больше одной.

Мы с ней жили одной и той же жизнью, но это было не то же самое. Моя жизнь была жизнью избранной. Часто мы с Диной в лаборатории готовили бутерброды для всех. Как я раньше не замечала и не понимала иерархию в "Свете"?

- Ох. Тогда, пожалуйста, иди. Мне жаль, Мэри. Но в следующий раз, когда увидишь меня, пожалуйста, не нужно меня бояться.

- Я-я не боюсь. Вы кажетесь хорошей. Сестра Элизабет - хорошая, и Сестра Эстер, жена нашего куратора. Я не знаю других избранных. Я даже не знаю вашего имени.

Я попыталась улыбнуться.

- Меня зовут Ст… Сара, Сестра Сара. Пожалуйста, не стесняйся обращаться ко мне в любое время.

Она посмотрела на свои руки, ожидая, чтобы я отпустила ее, и мой желудок скрутило.

- Если ты поторопишься, у тебя будет время поесть?

- Да, - без раздумий ответила она.

- Тогда, пожалуйста, иди. Спасибо, что поговорила со мной.

- Спасибо вам.

Я тихо сидела и наблюдала за тем, как она поспешила в очередь, а затем к стойке. Из глубины своего кармана она достала белый листок. Это был ее талон на обед.

Еще больше вопросов атаковали мой разум. Все ли прибывшие пережили опыт с "несчастным случаем"? Почему? Сколько часов в день она и ее муж работают? Чем они заняты в теплице? Что делают остальные на производственном заводе?

Возвращаясь в лабораторию, я размышляла о раздвоении Мэри и Минди. Она больше не была уверенной в себе женщиной, которая была моей соседкой по комнате, однокурсницей и лучшим другом. Каким-то образом, "Свет" превратил всех нас в Степфордских жен.

Когда я вошла в лабораторию, Дина посмотрел на меня, молча спрашивая о моем необычном поведении. Только когда мы остались одни, она, наконец, спросила:

- Элизабет? Что она от тебя хотела?

Я облизала губы и пожала плечами.

- Она хотела, чтобы я спросила эту последовательницу о ее воспоминаниях.

Дина сморщила нос.

- О воспоминаниях? О каких? И почему ты?

Мои глаза распахнулись.

- Не знаю. Элизабет наша подруга. Я не могу представить, как она просит меня сделать что-нибудь, что я не должна. А ты могла бы?

- Нет. Это выглядит странно.

- Я тоже так думала. Это не имеет значения. Последовательница ничего не помнит.

Хотя Дина казалась удовлетворенной, я молча произнесла молитву. «Пожалуйста, Отец Габриэль, не дай Дине ничего сказать Элизабет».

Перед окончанием рабочего дня, к моему рабочему столу подошел Брат Бенджамин.

- Сестра, утром на Собрании я узнал, что Джейкоб вернется сегодня. Он будет дома к ужину.

На лице растянулась улыбка, прежде чем у меня появилась возможность ответить.

- Спасибо, Брат Бенджамин. Это лучшая новость, которую я слышала за последние несколько дней.

Он подмигнул.

- Почему бы тебе не отправиться домой пораньше и не приготовиться к его возвращению. Я уверен, он скучал по домашней еде.

Хотя я вдруг разволновалась о мысли столкнуться с ним - мужчиной, который так тяжело работал, чтобы убедить меня в том, что я была его женой. Мое тело и разум находились в противоречии. По правде говоря, я скучала по нему.

Я звонил по телефону, когда миновал последние ворота, чтобы попасть в общину. Было почти пять часов, и я надеялся, что Сара будет дома после работы. В эту поездку меня не было три ночи. Мне не нравилось покидать ее на несколько часов, а тем более дней.

Эта командировка была потрачена исключительно на "Восточное Сияние". В то время как Отец Габриэль делал все, что хотел в своем особняке, мы с Микой оставались вдали от бассейна и теннисных кортов, ютясь в небольших хозяйственных постройках.

Когда я впервые приступил к этому назначению, я решил было исследовать большой дом, пока не обнаружил камеры. За каждым движением, которое мы с Микой совершали в имении, или, по крайней мере, внутри хозяйственных построек, наблюдали. Поздно ночью я сидел на веранде и смотрел на большой дом. Меня скрывала темнота, но особняк хорошо просматривался, во многих окнах горел свет, дом выглядел как рождественская елка. Даже с расстояния от хозяйственных построек я видел множество людей, празднующих что-то с нашим лидером.