Хагнир простер над ним ладони и сосредоточился. Поверхность сферы ожила, озарившись напоминавшими языки пламени оранжевыми сполохами. Через мгновение они обернулись мерцающими пятнышками, в центре каждого из которых виднелся черный зрачок. На Хагнира смотрели девять пар человеческих глаз.

Девять. Ну да, двоих ведь Братство потеряло. Филгор только что превратился в беспомощного идиота, а еще одного, недавно вступившего в Братство молодого парня — Хагнир даже имя его не успел запомнить, — накануне ночью убил вампир.

— Слушайте меня все, — промолвил Хагнир. — Нас предали. Впрочем, это вы и так уже знаете. Судя по тому, что с нами снова нет Филгора, это сделал именно он. Думаю, всем понятно, какими должны быть наши дальнейшие действия. Я, Зик, Форган и Лестер пойдем к алтарю на Кладбище криков, чтобы довести до конца начатое. Все остальные должны как можно скорее покинуть город и отправиться к Черному истоку. Пока это все. — Хагнир энергично провел над шаром правой рукой, словно обрывая незримые нити, связывавшие его с членами Братства. Оранжевые глаза потухли. Хагнир взял со стола орб, завернул его в тряпицу, спрятал за пазуху и вышел, захлопнув дверь.

В тот момент, когда Борланд, допрашивая пойманного преступника, в очередной раз задействовал силу Пентакля, хранители Лой и Даргор уже проехали половину пути, ведущего от места расположения Дома к широкому тракту, по которому можно было попасть в Билану. Пользоваться магическим шаром для наблюдения за похитителем артефакта в дороге было бы несколько неудобно, поэтому Даргор переключил энергетический канал, связывавший орб с Пентаклем, на собственное сознание. И вести не заставили себя ждать.

— Тпру! — Маг осадил коня и замер в седле, закрыв глаза. Некоторое время он провел в таком положении, потом поднял веки и сказал: — Убийца все еще в Билане. Но он не эльф.

— Как ты это узнал? — спросила Лой.

— Видел его руку. Здоровенная и мускулистая. У остроухих таких просто не бывает.

— Что ж, выходит, я ошиблась. Но ведь поддержка эльфов нам все равно пригодится, не так ли?

— Так-то оно так. А вот на поддержку Фирена мы вряд ли сможем рассчитывать.

— Почему? — вскинула брови женщина.

— На пальце убийцы — перстень с гербом Фирена. Понимаешь, что это значит? Отступник служит герцогу!

— Фирен перешел на сторону Мрака?

— Не обязательно. Он может преследовать какие-то личные интересы. Но мы все равно лишились еще одного союзника.

— Это не повод, чтобы сворачивать с пути.

— Я и не собираюсь. Но-о! — Четыре пары лошадиных копыт вновь вздыбили дорожную пыль. — Впереди Кандар. Давай заглянем в гости к Эрталиону.

— Борланд, Заффа, Эйнарс и четыре ментора Лиги справедливости примчались на скотобойню так быстро, как только смогли. Весельчак мурлыкал себе под нос задорную песенку в предвкушении грандиозной пирушки, которую он собирался закатить, получив гонорар от Фирена. «Осталось войти в барак и взять за шиворот мерзавца Хагнира, — думал Борланд. — Сниму с него перстень, чтобы не повредился рассудком, как Филгор. Заклинание правды я уже знаю. Допрошу забойщика в присутствии герцога. Пускай расскажет, кто еще в банде и где их можно найти. Но этим уже пускай занимаются менторы. А славный парень Борланд купит себе самого лучшего коня и поскачет на юг, к родному порогу. Надеюсь, его там хорошо встретят».

О том, как встретят дома загулявшего сына, действительно можно было только гадать. А на биланской скотобойне их встретила пустота. Здесь было так тихо, что явившиеся за Хагниром люди могли расслышать возню обуреваемой страстью кошачьей парочки в дальнем конце двора.

— Да что же это такое? — растерянно произнес Эйнарс, почесывая затылок. — Где они все?

— В бараках никого, — доложил один из менторов, уже успевший проверить строения.

— Это бы ладно… — Начальник полиции провел по воздуху рукой, указывая на пустые загоны. — А скот? Куда мог деться весь скот?

— Кажется, я начинаю кое-что соображать, — пробормотал Заффа. — Тролль, и как это я сразу не догадался?

Все повернулись к нему.

— А, вы еще не поняли? — сказал он через мгновение. — Хагнир и его люди занимались черной магией. Чтобы стать сильнее, они истязали животных, питаясь их страданиями. А мясо, как и положено, сбывали на городском рынке. Вот как возник нынешний мясной бум!

— Понятно. — Борланд пнул ногой иссохшее, дочиста обглоданное собаками коровье копыто. — Они забили всех коров, свиней и овец в течение нескольких дней. И завалили город дешевым мясом. Надо же — доброе дело сделали! Тролль, похоже, мы их упустили!

— Но как же хозяин скотобойни господин Фламмель? — недоуменно воскликнул Эйнарс- Он никогда не допустил бы такого безобразия!

— А может, он с ними заодно, — предположил Весельчак. — Его ведь тоже здесь нет.

— Он здесь, — сказал, подойдя, еще один ментор, закончивший осматривать главное здание. — В своем кабинете.

— Почему же ты не привел его сюда? — бросил Эйнарс.

— Потому что мертвецы не ходят. Фламмель убит. Похоже, перед этим его долго пытали.

— Скорее, мучили с той же целью, что и скот, — произнес Борланд. — Что ж, господин Эйнарс, Хагнир больше не мелкая сошка. Думаю, теперь он может смело претендовать на звание главного преступника в этом городе.

Скрипнули деревянные ворота. Члены группы захвата развернулись и увидели неброско одетого горожанина, который, помахивая прутиком, загонял во двор скотобойни полтора десятка хорошо откормленных свиней.

— Где господин Фламмель? — спросил мужичок, не замечая, что перед ним стоят не мясники, а менторы. — Я привел животных на убой. Отменные свиньи. Как всегда у дядюшки Скрайка!

— Фламмель убит, — сказал один из молодых менторов, за что тут же получил болезненный тычок от Эйнарса.

— Возвращайтесь домой, Скрайк, — молвил начальник полиции. — Вашим хрюшкам сегодня очень повезло.

Странный город, странные люди… С каждым новым событием младшему Итрандилу все меньше нравилось находиться в Билане. Будто с ума все посходили. Надо же! Придворный маг герцога — а при виде опасности хватается за меч! Да и уж больно молод он для такой работы. Из Академии, должно быть, прислали — практику проходить. Начальник полиции любезен, как камердинер — он что, и с преступниками так себя ведет? Из всех, с кем эльф успел познакомиться, ему был симпатичен только Заффа. Хозяин волшебной лавки был скромен и флегматичен, но по глазам его становилось ясно — этот парень знает жизнь получше многих других. Гном Хенгрид тоже произвел благоприятное впечатление, но гном — он и есть гном, по нему о местных нравах судить бессмысленно.

А дело, ради которого в город прибыл сам Индалинэ, так и не сдвинулось с мертвой точки.

Впрочем, конечно, мало кому под силу разобраться в такой проблеме за неполные сутки. Итрандилу не в чем было себя винить, но он, тем не менее, был немножко зол на эльфа по имени Индалинэ.

— Где же вы пропадали, сударь? — спросил распорядитель, когда Итрандил перешагнул порог гостиницы.

— Ходил развеяться в «Кирку и кувалду», как вы посоветовали, — ответствовал эльф.

— А, ну да, вы же искали компанию! Видать, веселое подобралось общество?

— Это уж точно, — усмехнулся Индалинэ. — Чуть было в жертву меня не принесли. — И потопал к себе наверх, оставив собеседника стоять с недоуменной миной на одутловатом лице.

Задерживаться в гостинице он не стал. На этот раз, хоть на дворе и стоял белый день, Индалинэ взял с собой все свое оружие. «Еще кто-нибудь сунется — убью, — мрачно подумал он. — И плевать на последствия».

— Господин Итрандил! — кто-то окликнул его сразу, как только эльф вышел на улицу.

«Свет на мне клином сошелся, что ли?» — раздраженно подумал эльф, оборачиваясь.

Но то был всего лишь Скольд — парнишка-музыкант из таверны Хенгрида. Гитара висела у него за спиной.