«А впрочем, заслуг у меня все же поболе», — подумал Борланд, и это в принципе было верно.

Именно его появление в Билане стало событием, связавшим воедино жизни нескольких людей и одного нелюдя: Заффы, Эйнарса, магов из Дома хранителей и упыря Ревенкрофта. И направившим действия всех этих персонажей так, что все разрешилось наилучшим образом для каждого из них и для всего города. А не будь Борланда — кто знает, чем закончилась бы эта катавасия?

Правила приличия не позволяли Борланду просто так бросить женщину, что была рядом с ним в течение этих дней. Весельчак предложил Эрис пойти вместе с ним. Ее ответ его особо не заботил, но когда девушка отказалась, Борланд испытал что-то вроде облегчения — не нужно будет брать на себя ответственность еще и за нее.

«Ты нравишься мне, Кедрик, — сказала девушка, — но быть рядом с тобой чересчур опасно. Вампиры, дзерги, разборки с магами — это не для меня».

Борланд купил ей золотое ожерелье и серьги с изумрудами. И подарил тысячу харазов. Этот жест был для него чем-то вроде попытки искупить грехи прошлого, когда его появление не приносило окружающим ничего, кроме боли.

Весельчак уходил из города той же дорогой, которой явился сюда несколько дней назад.

Несколько дней… Как же много переменилось за эти дни!

Кроме одного, пожалуй: находиться поблизости к Борланду по-прежнему было очень опасно.

А уж каково приходилось ему самому!

— Ну, здравствуй, командир! — произнес над ухом грубый голос, который Борланд узнал бы из тысячи.

Поперек горла Весельчака легло лезвие ножа. «Как же нелепо будет умереть подобным образом после всего, через что мне пришлось пройти», — пронеслось в голове.

— Тронг? — Борланд начал прикидывать, как ему выкрутиться. Он не мог воспользоваться ни магией, ни оружием. Подлый одноглазый предатель не оставил ему ни единого шанса! — Зачем тебе это, Тронг? Испугался моей мести и решил ударить первым? Или не хочешь, чтобы существовал кто-то, знающий о твоем разбойничьем прошлом? Так знай: я уже не держу на тебя зла. Ты поступил мерзко, но… я ведь был таким же, как ты: выброшенным на обочину жизни бродячим псом. И я не знаю, как сам поступил бы, окажись на твоем месте.

— Какая глубокая, прочувствованная, бьющая в самое сердце речь, — цинично промолвил Тронг. — Я бы даже похлопал, да руки заняты. Мы с тобой все же разные, Борланд. Ты вот сказал сейчас, что был бездомным псом, готовым на все ради паршивой гнилой кости. Да, ты был им — я это прекрасно помню. Со мной же все по-прежнему, командир. Я как был, так и остаюсь готовым на все чудовищем. Мне тебя заказали, Борланд. И ставка слишком высока, чтобы я мог отказаться. К тому же, как ты сам только что подметил, твоя смерть и впрямь будет мне только на руку.

— Сколько тебе посулили? Как насчет откупа, беспринципный пес?

— Ха-ха, в самую точку. Я как раз такой и есть. И если бы речь шла о деньгах, я бы, может, еще подумал. Того, что было мне обещано, ты дать не сможешь.

— Ну что ж, тогда убивай, — безразлично произнес Борланд. — Пусть богиня покарает тебя за это. Что же ты медлишь?

Тронг не ответил. Нож выпал из его руки и звякнул о камни у ног Весельчака. Борланд мгновенно развернулся и увидел невероятную картину — одноглазый громила стоял, прижавшись спиной к фонарному столбу, а лицо его исказила гримаса боли. Все потому, что длинная стрела с изящным оперением пригвоздила его левое ухо к деревянной поверхности.

— Как-то уж слишком быстро меняются расклады в этом городе, — пробормотал Борланд, ногой отбросив нож Тронга в сторону.

— Никогда не любил чувствовать себя должником, — негромко сказал кто-то у него за спиной. — Полагаю, Кедрик, теперь мы с вами в расчете?

Этот голос Борланд тоже узнал.

— Разумеется, сударь эльф, — сказал он, повернувшись. — Какими судьбами?

— Совершенно случайно. — Индалинэ вышел к свету фонаря, держа в руках лук. — Иду домой, в Кандар.

— Надо же, какое совпадение, — улыбнулся Борланд. — Я тоже покидаю город.

— Вот как? Решили оставить службу при дворе?

— Срок моего контракта истек. Возвращаюсь в свои родные края. Я ведь сам не биланец. И надо ж так — встретил старого врага.

— Весьма неприятный субъект, — промолвил Индалинэ, бросив взгляд на Тронга, который корчил рожи от боли, но молчал, понимая, что его побили но всем статьям.

— Еще бы, — улыбнулся Весельчак. — Убийца, разбойник, вор. Клейма негде ставить.

— Ай-ай-ай! — Эльф неодобрительно покачал головой. — И как только их земля носит?

— Земле-то все равно, — махнул рукой Весельчак. — А у меня, Тронг, к тебе имеются вопросы.

Борланд подошел к предателю вплотную.

— Говори, — сквозь зубы процедил тот. Как же он был велик — соблазн выпытать у Тронга, где лежит золото, из-за которого развалилась их банда! Но рядом все еще стоял эльф, и Борланд вряд ли смог бы объяснить ему, что, кроме вражды, связывает его с Тронгом. «А, тролль с ним, с этим золотом!» — немного подумав, решил Весельчак. В конце концов, те деньги были запятнаны таким количеством крови, что вряд ли принесли бы своему владельцу что-то, кроме несчастья. С Тронгом вон именно это и приключилось.

— Кто тебя послал? — резко спросил Борланд.

Терять Тронгу было нечего. Он не надеялся, что Борланд оставит его в живых, и молить о пощаде не собирался. Поэтому решил напоследок отомстить колдуну, который втравил его в это.

— Лангмар. Это был Лангмар.

— Надо же, всюду мне этот гад попадается. И где сейчас Лангмар?

— Этого я не знаю, — зло буркнул головорез.

— Ну и ладно. Ну и тролль с вами со всеми! — Борланд с размаху впечатал кулак в квадратную челюсть Тронга и повернулся к эльфу. — Нам, кажется, по пути?

Индалинэ кивнул.

— Ты не убьешь меня? — удивленно произнес одноглазый.

— Нет, зачем бы мне тебя убивать? — полуобернувшись, улыбнулся Весельчак. — Можешь и дальше осквернять своим присутствием землю Схарны. Главное — мне больше на глаза не попадайся. А если хочешь освободиться, ха-ха, — придется тебе еще и одноухим стать!

Тут уж и губы эльфа расплылись в улыбке.

— Ты сильно изменился, — промолвил Тронг.

— Все меняется, — пожал плечами Борланд. — Чего же удивительного в том, что я меняюсь тоже?

Человек и эльф пошли прочь. Дождавшись, когда они скроются из виду, Тронг заорал от боли — гордость не позволяла ему сделать это в чьем-то присутствии.

— Ну уж нет, ухо я терять не собираюсь, — пробормотал негодяй и попытался переломить древко стрелы. Не получилось. — Да будьте вы все прокляты! — взревел Тронг и рванул стрелу из столба, раздирая мочку. Кровь хлынула из разорванного уха, боль обожгла прикосновением демона, но теперь он был свободен. — Ну, сейчас я вам устрою. — Тронг наклонился, пытаясь разглядеть на земле свой нож.

— Кровь, — тихо произнес кто-то из темноты. — Как же я люблю этот запах. А еще больше… — Ревенкрофт раскрыл пасть и приготовился прыгнуть, — мне нравится ее вкус!

— Что?! — Одноглазый выпрямился и обернулся.

Как раз вовремя, чтобы увидеть, как на него несется голодная клыкастая смерть. Но слишком поздно, чтобы успеть сделать что-то еще…

Полчаса пути прошли за праздными разговорами. Потом Индалинэ вспомнил о том, что рассказали Даргор и Лой.

— Я вчера виделся с двумя магами из Дома хранителей, — сказал он. — У них к вам были претензии. Разобрались?

— Да, очень быстро. Они меня за кого-то другого приняли. Все-таки магия — отличная штука… — Борланд поспешил увести разговор в сторону. — Правда, вот ваши, эльфийские заклинания чересчур уж вычурны, я считаю.

— Вы их изучали? — Эльф с интересом посмотрел на него.

— Было дело. Потому и перестал, что трудно произносить. Ну, все, кажется, здесь наши дороги расходятся.

Индалинэ и Борланд остановились на развилке. Левый путь тянулся в сторону Кандара, правый вел к родной земле Весельчака.

— Скажу вам честно — многие эльфы сами недовольны, — сказал Итрандил. — Что ж, прощайте, Кедрик. Приятно было с вами пообщаться.