За завтраком они были вдвоем, и глаза принца ни на секунду не отрывались от ее лица. Но этот завтра; не мог длиться вечно, и с нескрываемой горечью, Руперт произнес:

– Арабелла, сегодня я должен уехать из Йорка.

Но она уже ждала этого:

– Ты должен найти потерявшуюся кавалерию?

– Не только. Вчера я обнаружил, что здесь в городе и его окрестностях находятся около тысячи солдат из пехоты, которых этот негодяй Эйсин не соизволил взять с собой. Также мне сообщили, что из северной части Йоркшира мне навстречу движутся две тысячи кавалеристов под командованием сэра Уильяма Клаверинга. Так что у меня снова есть армия, правда, она совсем небольшая, но все-таки – армия!

На какое-то мгновение Николь опять подумала о нем, как о мальчишке, играющем в войну, но она тут же отбросила прочь эти мысли, потому что военное мастерство и отвага Руперта вовсе не были похожи на «мальчишеские».

– Значит, ты уезжаешь?

– Другого выбора у меня нет, – он наклонился над столом и взял ее за руку. – Прошлой ночью Карадок сказал мне, что Джоселин просил меня о твоей защите. Он сделал это, наверное, потому что знал, как я тебя люблю. И это действительно так, Арабелла. Если бы не эти смутные времена, я сказал бы тебе гораздо больше, но сейчас я должен оставить все это при себе. Знай лишь одно: я никогда ни на ком не женюсь, кроме тебя, и даже если я с кем-то пересплю, то буду думать только о тебе. Ты – добрая фея, вошедшая в мою жизнь и заполнившая все мое существо, и я от души благодарен за это Господу. Я очень хотел бы узнать тебя ближе, это относится и к сексу, но такова, видимо, моя судьба, мне опять приходится расстаться с тобой и страдать вдали от тебя, но это гораздо лучше, чем спокойно жить, не зная о твоем существовании.

Николь ничего не могла ответить, она была поражена услышанным.

– А теперь, – продолжал Руперт, – как человек, которому в руки отдана твоя судьба, я настаиваю на том, чтобы ты отправилась в поместье лорда Джоселина в Девоншир. Карадок доставит тебя туда и останется с тобой, чтобы оградить от любой опасности, я приказал ему это.

– Это военный приказ? – попыталась пошутить Николь, хотя ей было совсем не до смеха.

– Да. Я освободил его от военной службы, так что пока он будет с тобой.

– А что дальше?

– Мы подождем дальнейших событий. Но знай, что до нашей следующей встречи ты постоянно будешь в моем сердце, я буду воевать с твоим именем на устах, а ночью ты будешь приходить в мои сны.

– Да благословит тебя Бог, – прошептала Николь.

– Тебя тоже, Арабелла. У меня не будет ни минуты покоя, пока мы снова не увидимся.

С этими словами этот надменный юноша, баловень судьбы, безжалостный солдат фортуны вышел из комнаты, изо всех сил стараясь не оглянуться.

На следующий день Николь с Карадоком выехали из Йорка и начали свое длительное путешествие в Девоншир. Никто из них не знал, что граф Эссекс уже вплотную приблизился к Экзетеру и открыто угрожал взять в плен королеву Англии, так что Генриетта-Мария была вынуждена покинуть страну. Оставив Генриетту-Анну, которой было всего три недели от роду, она с большими предосторожностями (у нее все еще не прошла родильная горячка) покинула город и в сопровождении только одной служанки и доктора отправилась в Корнуолл. Большую часть пути им пришлось пройти пешком, и это было ужасное путешествие, но, в конце концов, они добрались до Фалмута, где Генриетта-Мария села на корабль и отбыла во Францию.

В ночь перед отплытием королева написала письмо королю:

«Прощай, мой любимый. Если я погибну, то знай, что ты потерял человека, который никогда не принадлежал душой и телом никому, кроме тебя. И всей своей любовью я заклинаю тебя никогда меня не забывать».

На следующее утро она села на корабль и покинула страну и человека, которого так любила и который полностью разделял ее чувства. Счастливая королевская пара – слишком редкая вещь в истории, а грядущие события были гораздо сильнее их любви, и супругам пришлось расстаться, чтобы никогда больше не встретиться.