Было жаркое летнее утро, и жители Таунтона проснулись рано. Небо над окружавшими город горами Блэк Даун Жиллз было ярко-голубым и безоблачным, а поля у их подножий лежали безмятежные и молчаливые. Земля, казалось, дремала, и ничто не предвещало, что в скором времени здесь разыграется жестокое сражение, и она станет последним пристанищем для множества истекающих кровью воинов. В этот день лучше всего было бы сидеть где-нибудь в тени и изредка нырять в быструю прохладную воду веселой речушки. В такой день хорошо попить вина, пойти в лес и набрать огромные букеты цветов, петь песни, смеяться и пьянеть от тепла и прелести лета. Но это было десятое июля 1645 года – день, когда творилась жестокость, совершались убийства и лились целые реки крови, которую разомлевшая земля впитывала в себя. Земля была усеяна телами людей и лошадей, а над ними простиралось безмолвное голубое небо, которое к вечеру стало окрашиваться в темно-синий цвет.

Николь проснулась еще до рассвета, она ждала Майкла, который должен был (уже в который раз!) незаметно улизнуть из лагеря, пробраться к ним в темноте и привести с собой Эммет. Он позаботился о том, чтобы вся ее семья снова была вместе, и теперь отпускал их навстречу опасности, рискуя больше никогда не увидеть свою дочь.

«А сам он останется ни с чем», – с грустью думала Николь. Слезы, появившиеся у нее на глазах, были похожи на капли утренней росы, которая моментально высыхает под первыми лучами солнца.

В свете наступающего дня Майкл выглядел мужественным и прекрасным. Его красивое лицо было загоревшим, высокая стройная фигура выглядела элегантной и подтянутой, он был свежевыбрит, его золотой пояс сверкал, а воротничок на шее был просто ослепителен. Эммет же, наоборот, казалась похудевшей и утомленной, во всем ее облике чувствовалась какая-то грусть, она почти совсем потеряла свою, и без того скромную, привлекательность.

– О, моя дорогая! – воскликнула Николь и порывисто обняла служанку, вытирая слезы с ее странных разноцветных глаз.

– Арабелла, – грубо оборвал ее Майкл, – мне нужно идти. Лагерь начнет собираться в любую минуту, и хотя я смогу объяснить свое получасовое отсутствие, но дольше я задержаться не могу. Так что слушай меня внимательно. Ты должна отправиться в Бернстейпл, как только будешь готова. Держитесь большой дороги, ведущей в Эксмур, и поезжайте так быстро, как только это будет возможно.

– Сегодня будет сражение?

– Я не вправе обсуждать такие вещи, но советую тебе уезжать как можно быстрей.

Николь вдруг почувствовала невероятную благодарность.

– Ты был так добр ко мне, – произнесла она и порывисто обняла его.

Он поцеловал ее в ответ, но по тому, как холодно он это сделал, она поняла, что его любовь к ней действительно прошла.

– У моего ребенка замечательная мать, – просто ответил он.

– Я обещаю тебе, что буду беречь Миранду.

– А лорд Джоселин, будет ли он, как прежде, любить ее, ведь у него теперь есть свой сын.

– Его отношение к ней никогда не изменится. Ведь он, женившись на мне, принял и мою дочь. К тому же он очень благородный человек.

– Тогда я спокоен, – сказал Майкл и повернулся к двери.

У дверей послышался шум, и Николь поняла, что там стоит Джекобина и подслушивает их разговор. На ней был темно-синий дорожный костюм, бархатная накидка придавала ей бравый вид, роскошные белокурые волосы спадали на плечи из-под небольшой шляпки. Она совсем не была больше похожа на застенчивую фею.

– Доброе утро, – спокойно произнесла она и мило улыбнулась всем троим.

Удивленная необыкновенной переменой, произошедшей с ее подругой, Николь сказала:

– Я так рада видеть, что ты уже готова, да еще и выглядишь просто красавицей. Значит, мы можем отправляться прямо сейчас.

Джекобина соединила одетые в перчатки руки и ответила:

– Дорогая, я проснулась так рано совсем не для этого. Я пришла сказать тебе, что решила не ехать с тобой в Бернстейпл, так что нам придется расстаться.

– Но почему? – совершенно потрясенная спросила Николь.

Джекобина повернулась к Майклу:

– Полковник, вчера за обедом, когда я выпила немного лишнего и задавала довольно откровенные вопросы, вы сказали, что вам не нужна возлюбленная, а нужен надежный друг. Я обдумала ваши слова и пришла к выводу, что это ваше желание возникло оттого, что вы когда-то любили, но потом потеряли Арабеллу. Так вот, у меня тоже был возлюбленный, и я тоже потеряла его, поэтому я прекрасно понимаю ваши чувства. – Майкл смотрел на нее слегка ошарашенный, не произнося ни слова. – Вы сказали, – продолжала Джекобина, – что хотите иметь рядом женщину, способную разделить с вами все ваши беды и радости. И если вы говорили это искренне, я согласна стать такой женщиной. Я останусь с вами и разделю все то, что судьба уготовит нам, и буду жить, не думая о том, что произойдет завтра.

Николь стояла, не в силах даже шевельнуться от изумления, она была поражена тем, что война может сделать с человеком, как она моментально сбрасывает с него маску снобизма и ложной светскости, ломает привычные ему рамки поведения и заставляет показать свое истинное лицо. Искоса смотря на Майкла, она с нетерпением ждала его ответа.

– Но вы такая красивая, – вместо ответа произнес он.

– Ну и что из этого следует?

– Ну, вы могли бы найти себе кого-нибудь более достойного. Почему вам пришло в голову стать подругой бойца из вражеского стана?

Лицо Джекобины окаменело:

– Простите меня, полковник. Или я не поняла, что вы на самом деле вчера имели в виду, или я просто вам не нравлюсь. Я думаю, что вы не обидитесь на то, что я вам сказала, и забудете об этом, – с этими словами она повернулась, готовая уйти.

Наконец-то Майкл двинулся с места, он порывисто вскочил и схватил ее за руку:

– Да нет же, вы все поняли правильно, и я говорил совершенно искренне, но как я могу такое милое создание втянуть в жесткую авантюру?

– О, ради Бога, Майкл, – вмешалась Николь, чувствуя, что больше не может слушать эту словесную перепалку, – не смотри на то, что Джекобина выглядит такой хрупкой, на самом деле она твердая, как кремень. Лучше скажи, ты собираешься принять ее предложение или нет? – тут она кое-что вспомнила. – А кстати, среди твоих предков случайно не было герцогов? – Джекобина удивленно уставилась на нее, а она пробормотала в ответ на ее взгляд: – Предсказание Эмеральда Дитча.