— На самом деле проблема именно в самом Корроско, — продолжал Викай, — а если быть точнее — с нашим источником. В последнее время его работа стала нестабильной. Это не страшно, это повторяется с определённой цикличностью, и через какое-то время, уверен, всё наладится. Но на это время тебе нужно сосоредоточить свои силы на Корроско. Мы же ведь тоже живые существа и тоже хотим воды, Дэмиен. Ты же не станешь отказывать нам в том, чтобы и мы могли удовлетворить свою жажду?

Удовлетворить свою жажду, как же! В этот момент мне на ум пришла Филика, которая каждый день не отказывает себе в удовольствии поливать растения в своём саду, пока несчастные в других городах вынуждены поить своих детей переработанной мочой. И пришлось изо всех сил прикусить себе язык, чтобы не ляпнуть сейчас лишнего. Какой бы Филика ни была лицемерной конформисткой, сейчас она была моим союзником. И потому приходилось терпеть.

— Мне кажется, я не могу вам в этом отказать, — сдержанно, как мне казалось, ответил я, — Корроско — главный административный центр, и он должен функционировать всегда, чтобы поддерживался порядок.

— Прекрасно, — Гимлав искренне улыбнулся, — мы знали, что ты нам не откажешь. Тем более, что сейчас все караваны загружены и находятся в пути. Думаю, график поставок в другие города сдвинется, самое большее, на 3–4 седмицы. И в любом случае они получат свою воду намного раньше ожидаемой очереди.

Викай к радости Гимлава присоединяться не спешил. Ибо он внимательно меня рассматривал, словно вспышка злости, которую я только что испытал, не стала для него секретом. Нет, Викай решительно оставался для меня самым опасным собеседником. Лексаб был управленец до мозга костей, и пока его приказы исполнялись, ему было полностью наплевать, кто что думает и чувствует. Гимлав тоже был достаточно приземлённым, хотя и не без творческого взгляда и коммерческой жилки. Думаю, ему всегда хватало ума поставить себя на место другого и прикинуть, что и кому будет выгодно или невыгодно, но не более того.

Викай же среди всех троих обладал самой развитой эмпатией. Особенно если ему постоянно надо было иметь дело с беженцами из других, вымирающих городов. И эмпатия у него была развита не потому, что ему было их жалко (может, где-то очень глубоко в душе), а потому, что у него постоянно болела голова о том, как дать им крышу над головой и как их пристроить в городе, чтобы от беженцев была хоть какая-то польза. В таких условиях умение залезать в голову другим было жизненно необходимо. Так что… приходилось держать себя в руках. Потому что если Викай сумеет залезть в голову ко мне — а он вполне был на это способен — то весь наш план пойдёт прахом.

— В таком случае — мы тебя больше не задерживаем, — бодро продолжал Гимлав, — сейчас пока отправляйся к себе — у тебя есть немного времени, чтобы собраться с силами. Твои охранники, тем временем, получат иструкции, куда вам сегодня нужно будет сходить.

— Как скажете, — я кивнул и, встав, направился к выходу, но меня внезапно окликнул другой голос.

— Подожди, Дэмиен, ещё один момент, — остановил меня Викай. Я повернулся к нему.

— Ты ещё не определился насчёт тех двух вещей, которые мы должны будем тебе отдать? — спросил он, глядя на меня почти в упор.

— Нет, — я покачал головой, избегая слишком долго смотреть в его блестящие чёрные глаза, — пока я ещё не могу этого сказать.

Викай смотрел на меня ещё секунд двадцать. И мне почему-то показалось, что он ни капли мне не поверил. Он совершенно точно знал если не предметы, которые я собираюсь попросить, то уж как минимум то, что я прекрасно знал, что мне нужно.

— Ладно, — неожиданно сказал он, — я просто хочу, чтобы ты знал: если ты всё же определишься, то можешь свободно говорить с нами на эту тему. За всё время пребывания в Корроско ты сделал для нас столько полезного, что мы будем только рады тебя отблагодарить. Ведь ты, в самом деле, очень добр к нашей расе. Особенно учитывая тот факт, что ты был в нашем музее истории и знаешь, что в нашем прошлом слишком много моментов, которыми нельзя гордиться.

«Он знает», — в отчаянии подумал я, — «он знает, что мне нужно, он знает, что я задумал… Почему же тогда он бездействует? Он мог бы взять меня за горло куда умнее и изящнее, чем это пытался сделать Лексаб. Почему он мне не мешает?..»

— Да… спасибо, — выдавил я из себя, — я буду иметь это в виду, — после чего настолько спокойно, насколько мог себя заставить, повернулся и покинул кабинет градоправителей…

Глава 4. Коллапс.

И снова томительное ожидание вкупе с рутинной работой. Теперь в мои обязанности входила задача наполнить все четыре бака, на которые расцепили один из пустынных караванов. Казалось бы, они вмещали в себя такое огромное количество воды, которое жители других городов тратили месяцами. Но каждый раз баки оказывались пусты. Что наводило на вполне очевидные мысли… но нет. Нельзя поддаваться злости, надо держать себя в руках. Потому что я теперь постоянно находился в поле зрения градоправителей. И если Лексаба и Гимлава ещё можно было обмануть, то Викай… наверное, пожелай он — давно бы уже вывел меня на чистую воду. Но он тоже ждёт… возможно, моей очередной ошибки, чтобы если бить по мне, то уж наверняка. А, может, и чего-то другого.

А Фартхароса всё не было в городе. Причём настолько долго, что это начинало нервировать. Но не могло же с ним ничего случиться? Он — могущественный маг огня и правитель, пользующийся огромным авторитетом у своих людей и у всего Корроско. Что с ним могло случиться? Неужели… неужели Лексабу, несмотря на моё крайне низкое о нём мнение, что-то удалось с ним сделать? Ответов, как всегда, не было, зато был сам Лексаб, злорадство и наглость которого возрастали с каждым днём.

И вот, наконец, прошло целых десять суток с тех пор, как правители запретили мне посылать воду в другие города. Сегодня мне в охранники назначили уже двух знакомых рано, которые, тем не менее, первый раз попали вместе. Как обычно, я наполнил первые два бака, после чего мы пошли обратно к поместью Фартхароса — на послеобеденный отдых. И когда мы проходили мимо источника, из которого, как мне казалось, уже сочилось чёрное отчаяние, то один из охранников шепнул мне:

— Создай обманку и направь её с нами до поместья. У тебя есть один период.

Я растерялся, самое большее, на секунду. Затем, соориентировавшись, сначала сотворил свою полную копию, после чего применил невидимость. Охранники, на мгновение взявшие меня в кольцо, чтобы скрыть от чужих глаз, зашагали с моей копией дальше, я же бросился к зданию, в которое меня уже очень давно отказывались пускать. Почти в этот же момент входная дверь открылась, и оттуда вышли сразу четыре гвардейца Лексаба, о чём-то тихо переругивающеся. Воодушевлённый тем, что сейчас попаду к источнику, я даже не стал вслушиваться в их речь, но моё внимание привлёк длинный предмет, замотанный в ткань, который нёс один из них. И, сумев усмотреть на мгновение блеск сиреневой рукоятки, я опешил. Кинжал Жизни? Зачем они носили его сюда? Лечить источник? Но разве он живое существо, которое можно вылечить вот так? Это же не живое тело, это часть природной системы. Или… или… или…

Нет, эти мысли пока стоит отбросить. Потому что вырисовывающаяся правда была слишком ужасна, чтобы можно было её принять. Что, если это не так? Нет, надо, надо двигаться дальше!

Успев-таки юркнуть в едва не закрывшуюся дверь, я оказался в коридоре с трубой. Сейчас воды здесь почти не было. Если в прошлый раз все двадцать кранов исправно выдавали воду, то теперь работало только два, и то — вполсилы. При этом рано, которые следили за их работой, выглядели такими потерянными и подавленными, что, казалось, не замечали вокруг себя ничего, и я мог бы пройти перед ними безо всякой невидимости и даже помахать рукой у них перед носом — они бы всё равно ничего не заметили. Что, впрочем, было мне на руку. Но как только я начал красться, как вдруг услышал тихий голос, наполненный бесконечной болью: